Что я терпеть не могу. Виноградный лимонад. Развязки. Завязки. Облезающий лак для ногтей. Пляжный песок. Что угодно со вкусом винограда. Что я обожаю. Шлепки. Красивые марки. Толстые кардиганы. Плоских морских ежей. Лимонные леденцы. Число 6.
Таинственный автор заметок в книге «Питер Пэн» Помимо стихов и советов в моем «Питере Пэне» был полно всяких списков. Пронумерованные или промаркированные списки были убористо написаны на полях и втиснуты в пробелы между главами. Список «терпеть не могу – обожаю» крутился у меня в голове целый день, перекрывая не только учителей, но и жизнерадостную болтовню Марисоль. Даже после уроков я все думала о нем. Мне ужасно хотелось поболтать с автором заметок за карамельным латте со льдом. Девушка, которая обожает плоских морских ежей и терпеть не может пляжный песок? По закону природы ей требовалось преодолевать горы одного – утопая ступнями, ощущая налипшие на шлепанцы шероховатые песчинки, – чтобы получить хоть какой-то шанс обнаружить другое. Ей пришлось бы выдержать испытание чем-то ненавистным, чем-то причиняющим неудобство, чтобы хотя бы подступиться к награде. И несмотря на все трудности, связанные с ее достижением, награда эта попала в короткий список из шести любимых вещей. Может, девушка хотела сказать этим, что ради некоторых ракушек стоит потерпеть песок?
По полу зала школы Джефферсон прошаркали чьи-то ботинки. Этот звук вырвал меня из мира умозрительных плоских морских ежей. Увидев мистера Пенна, непревзойденного шекспироведа, работавшего вахтером, я улыбнулась, а он сказал:
– «Для меня приятнее слушать, как моя собака лает на ворон…»
– Вот вам сначала источник. «Много шума из ничего». – Я показала рукой на сцену, где с помощью приставных лестниц волонтеры вешали тканевый задник. Мистер Пенн выжидающе поднял бровь, и я добавила: – «Для меня приятнее слушать, как моя собака лает на ворон… чем как мужчина клянется мне в любви»[31].
Мистер Пенн задумчиво постучал по подбородку:
– Тебе просто повезло. Дай-ка попробуем… хм-м… вот что. «Когда при молниях, под гром мы в дождь сойдемся вновь втроем? Как только завершится бой…»
– «Как только завершится бой… победой стороны одной»[32], – тут же подхватила я.
– Источник?
– Так как, строго говоря, мы находимся в театре, я не могу произносить название этой пьесы из-за всем известного суеверия. В общем, ваша цитата из «Шотландской пьесы»[33].
К нам подошла миссис Ховард; в одной руке она держала рацию, в другой – сценарий.
– У меня два вопроса. В чем смысл вашей игры? – Она со значением посмотрела на меня. – И почему ты не занята в моем спектакле?
Мистер Пенн склонил ручку швабры в мою сторону.
– Позвольте представить вам мисс Дарси Уэллс, которая в очередной раз превзошла меня, хоть я и знаю о творчестве великого барда достаточно.
Я пожала плечами и закусила губу. Миссис Ховард нахмурилась:
– Я тут пытаюсь сделать так, чтобы актеры убедительно декламировали Шекспира полтора часа, а ты все знаешь наизусть? Похоже, у тебя в голове сокровищница! С такими познаниями тебе на сцене блистать.
– Да я ей уже три года об этом твержу. – Вставив это, мистер Пенн махнул рукой и удалился.
– Спасибо, конечно, но нет. Я предпочитаю читать. – В это время среди декораций «Много шума», чтобы поставить сцену, появились четыре главных персонажа. – Как я ни люблю Шекспира, мне некомфортно находиться в центре внимания или среди большого скопления людей. – В моей квартире меня со всех сторон окружали вещи. Не хватало мне только еще следящих за мной сотен глаз.
– Ну что ж. Жаль. – Миссис Ховард для наглядности вздохнула. – Кстати, костюмы твоей подруги Марисоль прекрасно дополнят нашу постановку.
Я улыбнулась:
– Вообще-то я здесь именно поэтому. Она ушла пораньше, к зубному, но сказала, что где-то здесь оставила свои эскизы.
– Джейс вчера после репетиции нашел ее блокнот. – Миссис Ховард куда-то указала рукой. – Чтобы не пропал, мы оставили его за кулисами.
Благодарно кивнув, я поднялась по ступенькам. Заглянув за боковой занавес, я быстро обнаружила блокнот Марисоль и тут же отправила ей сообщение.
Мне нужно было успеть на почту для eBay, а потом на работу в «Желтое перо», но Джейс с Алиссой как раз работали над одной из ключевых сцен с Бенедиктом и Беатриче. Я решила задержаться на пару минут, чтобы услышать, как оживают любимые слова, почувствовать напряжение и подавленные чувства. Пока я шла вдоль кулис, в голове вновь всплыло предложение миссис Ховард. Но все же я не изменила решения. Нет. Мой мир уже и так слишком похож на сцену, причем все двадцать четыре часа в сутки. Достаточно мне настоящей драмы, причем перегруженной декорациями.
* * *
Наслаждаясь отсутствием Уинстона, который отправился по делам, и пустым магазином, я захлопнула почтовый ящик и с тремя письмами в руке перешла Юнивёрсити-авеню. У нас с «Юристами Мид-Сити» были одинаковые адреса, только у «Юристов» последние две цифры стояли в обратном порядке. Вот почтальоны и ошибались. Сегодня мне предстояло впервые открыть темно-зеленую дверь центра. Из-за низких звукопоглощающих потолков пространство было больше похоже на душную тесную обувную коробку, чем на комнату ожидания. У молочно-белых стен стояли искусственные растения в горшках. Ряды ламп дневного света мигали и жужжали, отчего я сама себе казалась хомячком в слишком ярко освещенной клетке. Звуки молотка и классического рока, проникая сквозь поставленный на время строительных работ барьер из пластика, эхом разносились по короткому полутемному коридору.
Я решительно подошла к стойке администратора, но там никого не было. Я уже собралась было просто оставить письма, как вдруг откуда-то сзади раздался женский голос:
– Подождите, пожалуйста. Я сейчас.
Скорее всего, у них тут видеокамера. Мудрое решение. Я вполне могу немного подождать, чтобы с почтой точно ничего не случилось. Тоже мудрое решение, если вспомнить, что об этой конторе рассказывал Эшер. Со своего места я хорошо видела вход в «Желтое перо» – на случай, если зайдут покупатели.
– Извините. – Ко мне вышла полноватая блондинка с отросшими корнями волос и сильным загаром.
На ней было черное в цветочек платье с запа́хом. Я бы дала ей лет тридцать. На бейджике было имя – Ханна.
