Книга Мама на нуле - Анастасия Изюмская

Да и самой кажется глупым звонить и приглашать в гости, когда у тебя маленький ребенок.

Три месяца зимней изоляции были самыми сложными. Помню, как зимой пыталась познакомиться с дворниками: они не говорили по-русски, но пытались со мной общаться, а у меня было счастье, что хоть с кем-то побеседовала.

Ходила кругами по району, где мы тогда жили, и, если находила кого-то с коляской, бежала в ту сторону: мне все равно было, о чем разговаривать, хоть о подгузниках, только бы пообщаться. Ходила на рынок поболтать с торговцами.

Еще, конечно, выгорания добавляет обесценивание бабушек: «Как же мы вас вырастили без помощников, нянь, подгузников? У нас ничего не было, но мы не уставали, и все было прекрасно». Еще как уставали, но все это забылось, и сейчас многие бабушки пытаются объяснить, что были такими самостоятельными в сравнении с «хлипкими» нами, у которых есть стиральные машины и все необходимое.

У моего первого мужа не было никакого напряжения, потому что он не включился в ребенка. Он моментально сбежал в работу: уходил рано, приходил поздно. Рождение ребенка подтолкнуло его в другом направлении. Он сильно переживал, что не сможет нас обеспечивать, работал на двух работах, открыл свою компанию. Он никогда бы этого не сделал, не появись у нас ребенок.

Мы расстались, потому что еще до моей беременности хотели расстаться, но я забеременела, и мы договорились продержаться какое-то время, а там как пойдет. Разошлись, когда ребенку было полтора года и я уже сама собралась на работу. До тех пор муж меня поддерживал и полностью нас обеспечивал.

Со вторым ребенком пришла сильная усталость, но второй муж помогал и продолжает помогать с детьми, гораздо больше, чем первый. К моменту второй беременности я уже успела выйти на работу, еще помнила тот декрет, но не успела по нему соскучиться. Было сложно с самого начала: детей теперь было двое, появилась сильная ревность старшего к младшему. Требовалась бездна терпения, когда нужно быть спокойной и не орать… Если сравнивать, то с первым ребенком все было просто.

Старшая дочь просила ее укачивать, а младшую требовала отвезти обратно. Я не была готова к тому, что мне придется быть «контейнером» для всех детей. Чаще всего у меня получалось, но иногда я передавала их мужу, убегала в ванную, запиралась и начинала лупить ковшиком по стенам.

Самым тяжелым, пожалуй, был период отлучения младшей дочери от груди. С началом третьей беременности у меня пропало молоко, дочь начала кусать грудь, пытаясь его добыть. Младшая могла не спать всю ночь, а утром просыпалась старшая и требовала моего внимания. Это продолжалось месяц.

Я понимала, что бабушке отдать младшую не могу, потому что это моя ответственность, и металась между желанием ее обнять и спрятаться в ванной, чтоб не слышать ее голоса. Колотя ковшиком по стенам, я ощущала, что чувство долга борется во мне с истерикой. Когда я отлучала вторую от груди, думала: «Может, третьего вообще не кормить?»

Сейчас периодически бывают истерики: «Все, заберите от меня детей, я больше не хочу, уйдите от меня все». Но тут уже близкие с пониманием относятся к моему состоянию. Второй муж с детьми отлично взаимодействует: гуляет, общается, развлекает. Так что свободное время у меня есть.

В ожидании третьего ребенка я чувствую уже сейчас признаки выгорания. Причем я знаю все этапы и могу прогнозировать самый плохой и самый хороший сценарии, но все равно чувствую безысходность от того, что нужно пройти это и что ничего нельзя сделать.

Есть ощущение какой-то скомканности. Чувствую, что просвет есть, но где-то очень далеко – когда дети немного подрастут, когда младшему будет год. До тех пор я не смогу уделять внимание никому, кроме детей, и это трудно принять. В то же время не могу сказать, что лучше бы этого не было.

Технически можно взять няню и выйти на работу, но я понимаю, что не смогу пойти на это. Можно отдать ребенка бабушке – но нет. Я и пошла бы на это, но чувство вины меня загложет. Никакая няня или бабушка не наладит привязанность – это исключительно моя работа. Мне кажется, родители все-таки должны детям. Они не просили себя рожать. Поэтому я должна вложиться в них, а дальше уже как получится.

Долгое выстраивание их «базы» имеет значение. Если у тебя был велосипед в детстве – он был, а если не было, то этого уже никто не исправит, даже годы спустя. Обеспечить им счастливое детство – моя задача. Дальше они сами разберутся.

Со вторым ребенком выходом из выгорания стали для меня рисунки – я рисовала комиксы про свою жизнь, и меня отпускало. Муж тогда еще не был таким уставшим. Когда мы начали встречаться, Рите было уже четыре года, и опыт с Софией стал для него первым опытом с младенцем. Сейчас у нас обоих есть усталость: только мы это всё пережили – зубы и колики, – как всё по новой. Ни один из нас не успел восстановиться. Я понимаю, что от него помощи в этот раз будет меньше. Выгорели все, включая бабушку, которая к нам год ездила чуть ли не каждый день. Все отпуска потрачены на переезды (мы поменяли квартиру), и получается, что никто не зарядился, ребенок рождается, когда все вокруг устали. Каким образом восстанавливаться – я не представляю.

Самый плохой сценарий, который добавит больше всего трудности в мою жизнь, – это ревность старших плюс колики младшего, плюс муж, который будет допоздна задерживаться на работе, потому что у него тоже началось отцовское выгорание. Ему, как и мне, хочется романтики, хочется в отпуск, но он понимает, что вместо этого надо с детьми разбираться.

И хотелось бы финансовой независимости. Вроде бы, когда тебя всем обеспечивают, ты с этим миришься, но после развода и первого декретного отпуска, когда я вышла на работу, у меня крылья выросли: «Я всё могу покупать! Могу потратить на себя!» Хотя, в принципе, я и так могла тратить, но мне было морально тяжело, если эти деньги заработала не я. В «декретной» жизни много моментов, когда на всем экономишь, даже просто потому, что тебе сейчас новые платье или стрижка кажутся лишними. «Толку от этого платья, если в нем некуда ходить?» И в результате ты не можешь ничего себе позволить.

С одной стороны, дети заряжают энергией. У меня первый ребенок родился в тридцать лет, и к этому возрасту я уже созрела. Как раз появилось ощущение пустоты: едешь в путешествие с мужем и играешь с ним там в города со скуки. Копишь какой-то опыт, а если нет детей, то передать его некому.

До своего материнства я была маленькой девочкой, которая не несла ни за кого ответственность. Дети научили меня терпению и ответственности. Но время от времени я хочу делать что-то отдельно от них. Вообще отдельное.