Жизнерадостное настроение улетучилось, казалось, на МалуюСтрану снова опустился тяжелый ночной туман, населенный призраками…
— Проходите, проходите, пан! — на этот разполицейский обращался к нему. — Ничего интересного!
Хоть к нему обращались по-чешски, Старыгин прекрасно понял,пробормотал что-то неразборчивое и прибавил шагу.
Несомненно, на носилках был тот самый человек, которыйприходил накануне в отель и спрашивал Старыгина, да еще и оставил ему записку.Так что если полиция будет расспрашивать портье — тот непременно припомнит этотфакт. Вспомнит он и то, что русский пан бросился вслед за незнакомцем, авернувшись, сказал, что догнал его…
Так что Старыгин в глазах местной полиции может статьподозреваемым номер один. Вот еще как некстати…
Но что же на самом деле произошло здесь ночью?
И почему этот странный человек так настойчиво искал встречис русским реставратором, а потом убегал от него по ночным улицам?
И что он шептал Старыгину в сырой темноте старого дома?
В том, что он слышал ночью голос именно этого человека,Старыгин почти не сомневался. Он споткнулся и заметил в щели между каменнымиплитами какой-то предмет. Карта Таро! На карте была изображена круглая башня,которую разрушает молния. «LA TORRE» — Башня! И номер аркана-16!
Рисунок, который выпал из кармана неизвестной, пытавшейсяуничтожить картину, встал у Старыгина перед глазами. Он так часто рассматривалего, что теперь без труда вспомнил, что под шестнадцатым номером там значитсямужчина в каске и с алебардой, что изображен с левой стороны, сержант РейнерЭнжелен, который сидит на парапете моста.
И тут Старыгина озарило: он понял, кого напоминал емучеловек, с которым он говорил вчера в сыром и темном подвале. Разумеется,сержанта с картины! Старыгина ввела в заблуждение лысая макушка, которую накартине не видно из-за блестящей каски. И вот теперь этот человек мертв — судяпо всему, сломал шею, скатившись по крутой лестнице в глубину подвала. Сам лион поскользнулся на липких ступенях или его кто-то столкнул… Теперь это уженеважно. Принимая во внимание найденную карту, Старыгин был склонен считать,что все происшедшее отнюдь не случайность. Человек пытался ему что-то сообщить,и важно, чтобы его смерть не прошла даром.
Он постарался вспомнить услышанные в темноте слова.
«Капитан здесь. Вы должны встретиться с ним на могилехозяина глиняного слуги».
Кажется, так. Но какой в этих словах смысл?
Неожиданно в кармане Старыгина зазвонил мобильный телефон.
— Доброе утро, пан Дмитрий! — раздался в трубкежизнерадостный голос Катаржины Абст. —Чем занимаетесь? Я вас не разбудила?
— Нет, что вы, — Старыгин попытался не выдатьсвоего беспокойства. — Я гуляю по Малой Стране…
— Ну и чудесно! Я как раз неподалеку. Мы можемвстретиться возле Валленштейнского дворца. Вы знаете, где это?
— Найду, — Старыгин обрадовался. Ему не хотелосьоставаться одному, он был рад услышать знакомый голос.
Путь лежал мимо отеля, Старыгин заглянул в холл черезстеклянные двери и увидел, что ночной портье уже сменился. Вместо него застойкой сидела молоденькая светловолосая чешка с не правдоподобно огромнымиголубыми глазами. Старыгин поднялся в номер, наскоро побросал в сумку вещи,рассовал по карманам мелочи и вышел, удачно миновав встречу с горничной,которая могла его запомнить. Он расплатился с девушкой за стойкой и вернул ейключ. Небесное создание одарило его на прощанье дежурной улыбкой и похлопалоголубыми глазами.
Прошагав два квартала, Старыгин облегченно вздохнул. Еслиполицейские и станут расспрашивать служащих близлежащих отелей, они не скородоберутся до ночного портье, к тому времени Старыгина он может позабыть. А онснимет номер в другом отеле, подальше отсюда. В конце концов он не виноват всмерти того человека, он точно помнит, что не толкал его в глубину подвала.
Он не сразу узнал пани Катаржину. Он ожидал увидетьвысоченную худую девицу в джинсах и коже, а его встретила романтичная пани вдлинных развевающихся одеждах. Впрочем, насчет романтичности Старыгин тут жеусомнился, потому что при ближайшем рассмотрении одежда пани напомнила емудетскую загадку про капусту — «Сто одежек и все без застежек».
Длинная пышная юбка с воланами, блузка явно из бабушкиногогардероба — тонкого белого батиста с вышитыми по вороту наивными голубенькиминезабудками, поверх блузки — короткая вылинявшая майка, так что блузка торчаласнизу, а сверху еще курточка — кожаная, но не та что вчера, а самая обычная.Кажется, было что-то еще, Старыгин не стал приглядываться. Наряд довершалидлинный полосатый шарф и торба на завязочках.
Старыгин в общем-то был равнодушен к дамским нарядам. Вданном случае он не мог не признать, что хоть на первый взгляд все вещи былиабсолютно разные, но по цвету отлично подходили друг к другу, что ему, какчеловеку с большим художественным вкусом несомненно импонировало. Второйприятный момент заключался в том, что не нужно было задирать голову приразговоре с рослой пани, поскольку сегодня вместо туфель на высоченных каблукахна ногах у нее были простые сандалии, похожие на те, что лежали в потертомчемодане маленького Димы Старыгина, когда родители отправляли его с детскимсадом на дачу в деревню «Большие Опенки».
Она не слишком удивилась, увидев его с сумкой, но все жеспросила, не собирается ли он уезжать. Старыгин нехотя ответил, что съехал изотеля и пробормотал что-то насчет неудобного номера и шумных соседей. Тонкиечерные брови поднялись к вискам, глаза удивленно блеснули, но пани тут жерассмеялась и сказала, что пока поставит его сумку к одним знакомым владельцаммагазинчика открыток и сувениров.
* * *
Через четверть часа они шли с Катаржиной вдоль нарядногопруда в саду дворца. Под темной поверхностью воды проплывали, сверкая спинами,крупные медлительные рыбы.
— Скажите, Катаржина, кто такой хозяин глиняного слуги?Ведь, если я не ошибаюсь, речь идет о Големе? — начал Старыгин осторожныерасспросы.
— Ну конечно! — Катаржина расхохоталась, смех былрезкий, но весьма заразительный. — Стоило вам провести ночь в Праге, и выуже заражены ее легендами! Ну да, это самая известная легенда средневековойПраги. Во времена императора Рудольфа, покровительствовавшего алхимикам иастрологам, в пражском гетто жил раввин Лев, прекрасный знаток каббалы. Онслепил из глины человеческую фигуру, вложил ей в рот бумажку с магическимзаклинанием — такая бумажка называется шем — и глиняный человек, или Голем, какего называли, ожил. Голем помогал своему создателю — он носил воду, рубил дроваи выполнял прочую тяжелую работу. Только каждый вечер у него нужно былонепременно вынимать изо рта шем, чтобы Голем мог отдохнуть. Однако однаждыраввин торопился на вечернее богослужение и забыл вынуть шем изо рта своегослуги. Голем пришел в неистовство и принялся крушить все подряд. Раввинапозвали соседи, он прибежал, и с трудом сумел вытащить шем. Голем навсегдапревратился в бесформенную глиняную глыбу, которую и сейчас еще показываютпосетителям старого гетто…
