что Браджотти долгое время поддерживал IPO. Браджотти подал заявление об отставке после того, как ряд французских банкиров - среди них, как говорят, были и Бруно Роже, и Жорж Ралли - выступили против его нового назначения. Один из банкиров Lazard в Европе считал, что назначение Браджотти на европейский пост "даст ему почти неограниченную власть в Европе и уменьшит роль самого Брюса". Брюс сказал: "Герардо - действительно талантливый парень, но я, конечно, не собираюсь ставить его во главе французов".
Браджотти практически единолично сделал Lazard консультантом номер один по слияниям и поглощениям в Италии, а его нынешняя вотчина - Европа за пределами Франции и Англии - принесла 20 процентов доходов Lazard от слияний и поглощений в 2004 году. "Потеря г-на Брэггиотти будет крайне неприятна для Lazard так скоро после IPO в прошлом месяце", - пишет Financial Times. Еще хуже для Брюса, чем потеря одного из лучших банкиров фирмы, было то, что он не только пообещал Брэггиотти повышение, но и согласился заплатить ему наличными за его акции (в отличие от почти всех других управляющих директоров Lazard) и разрешил ему не подписывать соглашение о неконкуренции. Если бы он уволился из Lazard, Брэггиотти не только ушел бы со всеми своими деньгами, но и смог бы открыть конкурирующую фирму или присоединиться к ней после шестинедельного срока "уведомления". Часы начали тикать 30 мая; срок уведомления заканчивался 11 июля. В это же время Майкл Готтшалк, один из партнеров, которых Брюс привел с собой в начале 2002 года из DKW, объявил, что покидает Lazard, чтобы присоединиться к конкурирующей фирме Rothschild в Нью-Йорке. Затем партнер Джордж Брокоу объявил о своем уходе в Perry Capital, нью-йоркский хедж-фонд. А затем партнер Эйтан Тигай, взявший на себя труд по заполнению S-1, ушел, чтобы присоединиться к Роберту Агостинелли в Rhone Group. Вскоре появились предположения, что Брэггиотти вернется в свою бывшую фирму Mediobanca, в результате чего акции итальянского банка выросли на 4 % на этой новости.
Но 8 июня, впервые публично рассказав о своей новой вражде с Брюсом, Браджотти сообщил в интервью миланскому агентству Bloomberg, что накануне он только что вернулся со встречи с Брюсом в Нью-Йорке. "Я подал заявление об отставке, и сейчас оно обсуждается", - сказал он. "Я ухожу в отпуск, но не в Mediobanca". Брэггиотти добавил, что 14 июня состоится заседание нового совета директоров Lazard - первое - на котором будет обсуждаться этот вопрос. "Давайте оставим им право делать какие-либо объявления", - сказал он. Один нью-йоркский хедхантер сказал о Lazard изданию Crain's New York Business: "Эта фирма держится на скотче и жевательной резинке".
После заседания совета директоров 14 июня Lazard объявил о масштабной реорганизации своих европейских подразделений. В пресс-релизе Брюс заявил, что европейская реорганизация "подтверждает появление нового поколения талантливых лидеров, которые, наряду со своими американскими коллегами, являются будущим Lazard". Не был оглашен тот факт, что парижское отделение Lazard переживает один из худших годов за более чем десятилетие, опустившись на шестнадцатое место среди французских консультантов по слияниям. Еще в 2000 году доля рынка Lazard во Франции составляла 40 процентов.
В новой структуре также заметно отсутствовал Брэггиотти. Lazard объявила не только об отставке Брэггиотти с 15 июля, но и о том, что его уход не окажет "существенного негативного влияния" на "общие финансовые результаты фирмы за 2005 год". Фирма критически добавила: "Lazard вновь заявила г-ну Брэггиотти, что она соблюдала и будет соблюдать соглашение, которое подписали Lazard и г-н Брэггиотти, и Lazard и г-н Брэггиотти ведут переговоры по поводу их отношений". После того как он продал свои акции Lazard в ходе IPO и ушел в отставку, Браджотти открыл G. B. Partners, свою собственную миланскую бутик-консалтинговую фирму. В конце ноября он объявил, что покупает за 100 миллионов евро Banca Leonardo, небольшой миланский банк, основанный в 1999 году.
Он заявил, что намерен использовать банк в качестве платформы для создания панъевропейской компании по оказанию консультационных услуг, управлению частным капиталом и денежными средствами. После преобразования Leonardo Брэггиотти стал бы грозным конкурентом Lazard и Mediobanca. Он планировал консультировать по вопросам слияний в Италии, Франции и Германии. Для этого он намеревался нанять около двадцати банкиров по слияниям и поглощениям по всему континенту.
Браджотти начал поиск 500 миллионов евро нового капитала для новой Gruppo Banca Leonardo. Он быстро объявил своего первого инвестора: им стал не кто иной, как Eurazeo, который предоставил 100 миллионов евро на 20-процентную долю. "В Mediobanca он занимался заключением сделок", - объясняет Патрик Сейер. "Он ушел из Mediobanca и стал итальянским специалистом по сделкам в Lazard. Я не вижу причин, по которым он не смог бы повторить тот же рекорд в Leonardo".
Один из аналитиков в Париже сказал Bloomberg: "Это будет фактически восстановлением связей между Мишелем Давидом-Вейлем и Braggiotti". В Европе была большая конкуренция со стороны инвесторов, желающих участвовать в сделке с Braggiotti. Даже Феликс считал, что Брэггиотти затеял что-то грандиозное. "Он собирает мощную машину", - сказал он Bloomberg. Летом 2006 года Banca Leonardo приобрел крупный миноритарный пакет акций французской компании по управлению активами, а также купил Toulouse Partners во Франции, чтобы запустить консультационную практику прямо под носом у Lazard. Разрабатывались планы по открытию офиса Leonardo в Лондоне. Даже давний консильери Мишеля, Жан-Клод Хаас, объявил, что объединяет усилия с Брэггиотти.
Со своей стороны, Мишель прекрасно понимал всю иронию своего участия в фирме Браджотти. Он также прекрасно понимал, что его соглашение о неконкуренции с Lazard истекает только в конце 2007 года и что инвестиции Eurazeo вызвали недоумение в Lazard. Газета Financial Times даже стала называть это инвестициями Мишеля в банк Браджотти, а не Eurazeo. "Послушайте, я уверен, что они недовольны", - сказал он о своих бывших партнерах по Lazard. Мне звонили, но не мне, а другим, и говорили: "Вы уверены, что Мишель знает, что делает? Помнит ли он, что у него есть условие о неконкуренции?" Он сделал паузу и глубоко затянулся своей кубинской сигарой. Когда дым вышел из его рта и закружился вокруг него в разреженном, сладком воздухе теплого офиса Lazard, на его бесстрастном лице появилась кривая улыбка. "Я помню, - продолжал он. "Я не являюсь должностным лицом Eurazeo. Я председатель совета директоров. Я не буду офицером Браджотти. Я не буду входить в совет директоров его компании. Я отстранен настолько, насколько это возможно".
