— И черный король не отстает, — чуть ли не игриво откликнулся Барент. — Король на К4. — Он сделал шаг вперед по диагонали и остановился за Саттером. Фигуры сходились к бою.
С расстояния двух футов Сол смотрел в зеленые глаза преподобного Джимми Уэйна Саттера. В них не было страха, лишь недоумение, всепоглощающее желание понять, что происходит.
Сол понял, что игра вступает в заключительную фазу.
— Король на конь-5, — объявил Вилли, перемещаясь на черную клетку в ряду Барента.
Миллионер выдержал паузу, огляделся и отошел на клетку вправо, в сторону от оберста.
— Герр генерал, не хотите ли прерваться и освежиться? Сейчас почти три ночи. Мы могли бы перекусить и возобновить игру через полчаса.
— Нет! — упрямо сказал Вилли. — Кажется, пятидесятый ход? — Он сделал шаг по направлению к Баренту и перешел на белую клетку по диагонали от Саттера. Священник не пошевелился. — Король на слон-5, — громко сказал оберет.
Барент отвел глаза в сторону.
— Пешка — ладья-4, пожалуйста, — откликнулся он. — Мисс Фуллер, вы не возражаете?
Дрожь пробежала по телу женщины, стоявшей на отдаленной линии ладьи, ее голова повернулась, как заржавевший флюгер.
— Да?
— Передвиньтесь, пожалуйста, вперед на одну клетку, — пояснил Барент. В его голосе прозвучала легкая нотка беспокойства.
— Конечно, сэр. — Мисс Сьюэлл уже собралась сделать шаг, вдруг остановилась и спросила голосом Мелани Фуллер:
— Мистер Барент, а это не ставит под угрозу мою юную даму?
— Конечно же, нет, мэм, — улыбнулся Барент. Мисс Сьюэлл прошлепала своими босыми ногами и остановилась прямо перед Тони Хэродом.
— Благодарю вас, мисс Фуллер, — поклонился Барент.
Вилли ухмыльнулся.
— Слон на слон-2.
Сол перешел по диагонали вправо на клетку назад. Этого хода он не понял.
— Пешка на конь-4, — тут же среагировал Барент. Свенсон бодро сделал два шага вперед — это был его первый ход — единственный раз, когда пешка может ходить через две клетки сразу. Теперь он оказался на одной линии с оберстом.
Вилли тяжело вздохнул и осклабился.
— Вы начинаете нервничать, герр Барент, — промолвил он и посмотрел на Свенсона. Агент не двигался и не предпринимал попыток ни бежать, ни защищаться. Чье-то психологическое давление — оберста или Барента — не оставляло ему ни малейшей возможности действовать по собственной воле. Убийство, совершенное немцем, выглядело не столь патетичным, — Свенсон мгновенно повалился замертво на линию, разделявшую черные и белые клетки.
— Король берет пешку, — прокомментировал Вилли равнодушно.
Барент сделал шаг по направлению к Хэроду.
— Черный король на слон-5, — пояснил он.
— О'кей. — Вилли перешел на черную клетку, прилегавшую к квадрату Джимми Уэйна Саттера. — Белый король на слон-6. — Сол понял, что пока Барент пытался решить судьбу Хэрода, оберет почему-то угрожал Саттеру.
— Король на конь-5, — произнес Барент и переместился в квадрат рядом с Хэродом.
Сол видел: до Тони Хэрода дошло, что следующей жертвой Барента будет он. Лицо продюсера побледнело, он облизнул пересохшие губы и оглянулся, словно намереваясь бежать. Охранники Барента придвинулись ближе.
Сол снова повернулся к Джимми Уэйну Саттеру Евангелисту оставалось жить несколько секунд — совершенно очевидно, что следующим ходом Вилли захватит беспомощную пешку.
— Король бьет пешку, — подтвердил фон Борхерт, переходя в белый квадрат Саттера.
— Секундочку! — вскричал Саттер. — Одну секундочку. Мне надо кое-что сказать еврею!
Вилли брезгливо тряхнул головой, но Барент вмешался:
— Предоставьте ему секунду, герр генерал!
— Ладно, побыстрее, — бросил тот, ему явно не терпелось завершить партию.
Саттер полез в карман за носовым платком, не нашел его и вытер пот с верхней губы тыльной стороной руки. Он уставился прямо в глаза Солу и тихим и твердым голосом, совсем не похожим на хорошо модулированный баритон, которым он читал свои телевизионные проповеди, произнес:
— Из Книги Премудрости царя Соломона. Глава третья «А души праведников в руке Божией, и мучение не коснется их. В глазах неразумных они казались умершими, и исход их считался погибелью, и отшествие от нас — уничтожением, но они пребывают в мире. Ибо, хотя они в глазах людей и наказываются, но надежда их полна бессмертия. И немного наказанные, они будут много облагодетельствованы, потому что Бог испытал их и нашел их достойными Его. Он испытал их как золото в горниле и принял их как жертву всесовершенную. Во время воздания им они воссияют как искры, бегущие по стеблю... Надеющиеся на Него познают истину, и верные в любви пребудут у Него; ибо благодать и милость со святыми Его и промышление об избранных Его...»
— Это все, брат Джеймс? — веселым голосом поинтересовался Вилли.
— Да, — ответил Саттер.
— Король бьет пешку, — повторил оберет. — Герр Барент, я устал. Пусть ваши люди позаботятся об этом.
По кивку Барента из тени вышел охранник — он приставил «узи» к черепу Саттера и выстрелил.
— Ваш ход, — напомнил Вилли Баренту, пока выносили труп преподобного.
Сол и оберет остались в одиночестве в правой части доски. Барент медлил, глядя на Тони Хэрода, затем повернулся к Вилли и спросил:
— Вы согласитесь на ничью, обычную ничью? Я вступлю с вами в переговоры о возможности расширить состязания позднее.
— Нет! — Вилли покачал головой. — Ходите. К. Арнольд Барент сделал шаг и протянул руку к плечу Тони Хэрода.
— Подождите минуточку! — заорал Хэрод и отшатнулся от Барента, не покидая своей белой клетки. Двое охранников обступили его с обеих сторон, чтобы иметь свободную траекторию огня.
— Поздно, Тони, — сказал Барент. — Ну, будь же хорошим мальчиком.
— До свидания, Тони, — добавил Вилли.
— Постойте же! — закричал Хэрод. — Вы говорили, что я могу поменяться. Вы обещали! — голос его сорвался на капризный визг.
— О чем ты говоришь? — раздраженно прервал его Барент.
Хватая воздух, Хэрод указал на Вилли.
— Ты обещал. Ты сказал, что я могу поменяться местами с ней... — Голова его дернулась по направлению к Марии Чен, а взгляд так и остался прикованным к протянутой руке Барента. — Мистер Барент слышал, что ты сказал. Он ведь согласился с тобой.
Раздражение на лице Вилли сменилось легким изумлением.
— Он прав, герр Барент. Мы договорились, что у него будет возможность поменяться.
Но Барент вдруг побагровел от ярости.
— Чушь. Он хотел поменяться с девушкой, если ей будет что-то угрожать. Это же глупо.
