кандидат филологических наук (сперва аспирант ИМЛИ, затем переведен в аспирантуру АОН при ЦК ВКП(б)), с 1950 г. заведующий сектором устного народного творчества ИРЛИ (направлен ЦК ВКП(б) в ИРЛИ для усиления), в 1954–1955 гг. старший научный сотрудник сектора. В дальнейшем работал учителем русского языка и литературы (в 1957 г. – в Пушкинской детской трудовой колонии, расформированной в том же году после бунта воспитанников).
И. П. Дмитраков был знаком с В. Ф. Шишмаревым лично со времен аспирантуры в ИМЛИ. Узнав о том, что Владимир Федорович в конце 1947 г. слег от травли, в которой активное участие принимал и сам И. П. Дмитраков, он решил подбодрить академика. Приведем строки из письма И. П. Дмитракова к В. Ф. Шишмареву от 31 декабря 1947 г.: «Знаю, твердо знаю: Ваши знания, Ваша работа очень нужна [sic!] нашей Родине. Мужайтесь: мелочи жизни мешают, тревожат и отравляют нам немало минут. ‹…› Статья Ваша в “Октябре” № 12 – благородная. Я не с каждой ее фразой согласен. Но как бы то ни было, это честная работа. В ней слышу принципиальность, мужество. Будьте здоровы, дорогой!» (ПФА РАН. Ф. 896 (В. Ф. Шишмарев). Оп. 1. Д. 187. Л. 1).
1686
Кузнецов Михаил Матвеевич (1914–1980) – литературовед, критик, киновед; специалист по советской литературе, автор книг о творчестве К. И. Федина и Ю. С. Крымова, член Комиссии по критике и теории литературы ССП, сотрудник ИМЛИ имени Горького. В 1950-х гг. был заместителем главного редактора «Литературной газеты».
1687
Дмитраков И., Кузнецов М. Александр Веселовский и его последователи // Октябрь. М., 1947. Кн. 12. Декабрь. С. 167.
1688
Там же. С. 170.
1689
Там же. С. 171.
1690
Дмитраков И., Кузнецов М. Александр Веселовский и его последователи. С. 173.
1691
Думается, что аудитория 1947 г. хорошо знала это выражение: его часто цитировали как фразу Карла Маркса из предисловия к первому, 1867 г., изданию «Капитала»; оно было приведено по-французски («Le mort saisit le vif!») с русским переводом и представляет собой французскую поговорку.
1692
Фрейденберг О. Будет ли московский Нюрнберг? С. 155.
1693
ЦГАЛИ СПб. Ф. 12 (ЛенТАСС). Оп. 2. Д. 66. Л. 11 («Начались приемные экзамены в вузах»).
1694
Там же. Д. 100. Л. 18–19 («Вчера в Университете: Начались приемные экзамены в вузах»).
1695
Там же. Д. 104. Л. 103–104 («Высоко держать знамя советской науки: На общегородском совещании актива работников вузов»).
1696
Иван Гаврилович Стожилов уделял большое внимание университету: 18–19 июля 1947 г. проходил пленум Ленинградского горкома ВКП(б), на котором отдельно рассматривались вопросы высшего образования. На этом пленуме И. Г. Стожилов «подчеркивает необходимость резкого улучшения преподавания гуманитарных дисциплин в ленинградских вузах. Эту же мысль высказывает на пленуме ректор Ленинградского университета профессор А. А. Вознесенский» (Пленум Ленинградского городского комитета ВКП(б) // Ленинградская правда. Л., 1947. № 169. 22 июля. С. 2).
1697
ЦГАЛИ СПб. Ф. 12 (ЛенТАСС). Оп. 2. Д. 104. Л. 98 («Выше уровень идейной работы: На собрании в Ленинградском университете»).
1698
РГАЛИ. Ф. 1527 (Б. М. Эйхенбаум). Оп. 1. Д. 248. Л. 40.
1699
ЦГАЛИ СПб. Ф. 293 (Ленрадиокомитет). Оп. 2. Д. 2537. Л. 86. Последние известия, 4 октября 1947 г. (21:45–22:00).
1700
Против низкопоклонства перед буржуазной наукой // Ленинградский университет. Л., 1947. № 32. 16 октября. С. 3.
1701
Именно в это время начинается выход на проработочную сцену доцента филологического факультета и сотрудника Ленинградского горкома ВКП(б) Александра Григорьевича Дементьева – одного из трех палачей ленинградской литературной науки в 1949 г.
1702
Фрейденберг О. М. Записки.
1703
РГАЛИ. Ф. 1527 (Б. М. Эйхенбаум). Оп. 1. Д. 248. Л. 41 об. Запись за 22 октября, описанное событие относится к перерыву в дневниковых записях Б. М. Эйхенбаума, т. е. между 13 и 22 октября 1947 г.
1704
ОДО СПбГУ. Приказы ректора. № 2501 от 31 октября 1947 г.
1705
ЦГАЛИ СПБ. Ф. 12 (ЛенТАСС). Оп. 2. Д. 109. Л. 18 («220 научных докладов»).
1706
Ленинградская правда. Л., 1947. № 274. 23 ноября. С. 4.
1707
Позволим себе привести здесь строки из письма Б. Г. Реизова 1954 г. в газету «Правда», в котором он подробно характеризует понятие «реализм» в литературоведении тех лет: «Просмотрев подряд несколько десятков статей, посвященных даже самым различным писателям классической зарубежной литературы, мы обнаружим, что подавляющее большинство этих статей построено по одному образцу. Аспирантам, которым на кандидатских экзаменах приходится характеризовать “литературу вопроса”, трудно дифференцировать одну статью от другой, так как эти статьи необычайно схожи. Кажется, будто литературовед задает всем авторам одни и те же вопросы и сам же на них отвечает по одному и тому же шаблону. Кажется, что литературоведу все ясно еще до начала исследования: остается только “заполнить анкету”, и статья готова. Вот эти ответы: автор – реалист, он пользовался реалистическим методом, он создал типы, у него есть отрицательные и положительные герои. “Отрицательные” герои – это представители реакционных классов, преимущественно буржуазии, положительные герои – представители народа. Однако, несмотря на это, писатель был буржуазно ограничен (если это первая половина XIX века) или (если это вторая половина XIX века) – на нем сказались следы упадка критического реализма. Между его мировоззрением и творчеством было противоречие. Мировоззрение было реакционным, порочным или ошибочным, но он творил вопреки своему мировоззрению и преодолевал свои собственные взгляды и эстетические теории, хотя до конца преодолеть их не мог. Изложив эти мысли, литературовед “обобщает”, говоря, что Бальзак был лучше изучаемого писателя. Таков шаблон, по которому написаны десятки статей о Диккенсе, Гюго, Теккерее, Мопассане, Золя и т. д. Существует штамп и для писателей ХХ века, для писателей современных ‹…›. Шаблон, торжествующий в таких статьях, несомненно методологически порочен. Из понятия “реализм” он делает литературное направление, к которому причисляются все писатели всех стран и всех литературных направлений от Радищева и Пушкина до Диккенса и Мопассана, от романтика Гюго
