Но он вовсе не выглядел виноватым. Приятным, привлекательным — да. Виноватым? Не очень.
— Закон есть закон. Тебе нельзя водить машину, пока не получишь права. Точка.
— Не вижу, почему нет, — буркнула я. Долбаные людские законы! Иногда по сравнению с ними законы ада казались просто милостью небес. — Я отлично умею водить.
— Вот как? И когда же в последний раз ты была водителем?
— Не так давно.
Я невинно захлопала ресницами. Видит ад, я говорила чистую правду. В свое время мне приходилось немало подергать за вожжи, гоняя дилижансы для «Белль Старр». Конечно, если не считать, что это было больше двухсот лет назад. Но, принимая во внимание, как обстоят дела — например, что я живу вот уже четыре тысячи лет, — можно сказать, что это было не далее как вчера.
— Водителем автомобиля? — уточнил Пол. — С автоматической коробкой передач?
— Ну, если тебе угодно придираться к мелочам… никогда.
И Пол мне улыбнулся — обаятельной улыбкой, приподнимающей уголок рта, отчего мне отчаянно захотелось влепить ему поцелуй. Сладкий Грех, он был прекрасен — от отросших песочного цвета волос, которые кудрявились вокруг ушей и над шеей, до небольших глаз цвета морской волны и восхитительной шишечки на носу — когда-нибудь ему придется рассказать, как он сломал нос. А потом… Ох…
Крепкий подбородок, так и призывающий к поцелую… не говоря уж о шее, плечах, груди… всем остальном.
Мои соски отвердели, внизу живота сладко защекотало. Дыхание немного участилось, жаркое, взволнованное. Пол Мэтью Хэмилтон умел превратить улыбку в любовную прелюдию. Одна из причин, почему я его обожаю.
Прерывая мои сладкие грезы, он сказал:
— Просто сиди и отдыхай, детка. До Кэтскиллских гор еще два часа езды.
Фи!.. Иногда мне просто до жути не хватает былых демонических умений. То, что я умею сейчас — видеть иногда ауру, — это струйка мочи в океане по сравнению с врожденными способностями суккуба пятого уровня. Чуточку инфернальной магии — и Пол стал бы пластилином в моих руках. Исполнил бы любое мое желание.
Ах, кого я пытаюсь обмануть? Будь я все еще суккубом, ни за что не стала бы проделывать такое с Полом. Я любила его. Я бы никогда не вынудила его делать что-то против его воли. Ну, не считая того раза, когда пришлось постараться, чтобы выцарапать беднягу из ада. Но то было совсем другое: спасательная миссия. Если кого-то спасаешь, можешь пользоваться любым средством из боевого арсенала. Манипулирование, обман, боевой топор — что угодно. Так записано в книге правил, в разделе «Меньшее зло».
Сложив руки на груди, я надула губы и попыталась лягнуть Пола, но даже такой коротышке, как я, в «хонде-фит» не хватит места, чтобы хорошенько замахнуться ногой.
— Нельзя водить машину! Нельзя трогать кое-что руками! Уж, ты знаешь, как доставить девушке удовольствие.
— Как только доберемся до места, обещаю — доставлю тебе неземное удовольствие. Пальчики сведет!
Bay.
— Правда?
— Только ты и я, детка.
— А шоколад?
— Буду слизывать его с твоих грудей.
Я любила моего мужчину.
Ладно, потерплю, не умру, пока мы не доберемся до хижины, в которой нам предстоит провести романтический, свалившийся на голову отпуск. Уик-энд вдвоем, вдали от всех и всего. После того как я поведала Полу о происшествии в закусочной, он сделал пару-тройку телефонных звонков и снял для нас частный дом в Северных Кэтскиллских горах, чтобы мы могли устроить небольшой отдых. Спасибо жаре, неожиданно нагрянувшей в декабре — все относительно; двадцать градусов, конечно, не впечатлят того, кому приходилось нырять в Огненное озеро, — он смог найти этот дом без особого труда. Впрочем, не исключено, что Пол стребовал с кого-нибудь старый должок. Так или иначе, дело было сделано и нам было где провести выходные вдвоем. И у Пола, и у меня выдался свободный понедельник.
По всему видно, отпуск будет что надо. Долой стресс рабочих дней. Вдали от толпы и шума Нью-Йорка. Подальше от сверхъестественных явлений. И да здравствуют веселье и секс.
Улыбаясь собственным мыслям, где я представляла себе, какой нехорошей буду уже очень скоро, я рассеянно крутила настройку радиоприемника. Машину заполнили музыкальные обрывки. Я выбирала песню, припевы сливались в одно целое, но тут Пол заявил, перекрывая какофонию:
— Эй, вот это оставь.
Хмурясь, я откинулась в кресле. Ну и выбор. Аудиосистема автомобиля ворковала голосом Мика Джаггера, который пел: «Ночью, пока ты спишь, приползет ядовитый плющ, погребая все вокруг».
— «Коустерс» поют эту вещь лучше, — сказала я.
— «Роллинг Стоунз» песню не испортят. Мик Джаггер — бог.
— Милый, в свое время я повидала немало богов. И могу с полным основанием утверждать — Мик Джаггер вовсе не бог.
— Не оскорбляй сэра Мика. Одно время, когда я был подростком, мне хотелось пойти по его стопам.
Я фыркнула, представив, как Пол поет в микрофон.
— А я думала, ты поколение Эм-ти-ви. Когда они это записывали, твой отец еще не догадывался, откуда берутся дети.
— Да, я вырос на альтернативе и гранже. Но это не значит, что я не балдею от хорошего рока. — Пол вздохнул со счастливым видом. — Мы с отцом были на концерте «Стоунз» на стадионе Шэй, в восемьдесят девятом. Лучший концерт, концерт на все времена.
— Кто бы говорил — тебя ведь не было в Вудстоке.
— Темнота. Сэр Мик — лучший фронтмен в истории рок-музыки.
— Пусть так, — согласилась я. — Но он поет как Мадонна, выкурившая предварительно пачек пять сигарет.
Пол отвел глаза от дороги и одарил меня таким торжественно-печальным взглядом, что я едва могла сохранять бесстрастное выражение лица.
— Джесс, я люблю тебя всем сердцем. Но не заставляй меня выбирать между тобой и моим рок-идолом.
Потом он подмигнул, и мне стоило немалых усилий, чтобы не схватить его за волосы и не впиться в губы вынимающим душу поцелуем.
Безграничное самообладание. Я могла гордиться собой — мой горизонт расширялся.
Песня закончилась, и я лениво надеялась, что теперь услышу что-нибудь повеселее, например, «Сострадание к дьяволу». Разумеется, никаких дел с не имеющим имени злом у меня больше не было, однако это было бы то, что надо. Не тут-то было — в дело вступила Дион со своими жалобами на неразборчивость «Вертихвостки Сью». Ну-ну.
Пол принялся подпевать вполголоса. Я улыбалась — у него был отличный голос, низкий, сочный. Исполненный страсти.
Такой же страсти были исполнены его прикосновения, когда он ласкал мое тело, исследуя каждый изгиб, когда дразнил поцелуями губы и…
И мне стало мокро. В следующий раз не забыть воспользоваться прокладкой.
