А под «безобразными стенами», частично занимая территорию монастырских построек, частично – территорию атриума, находится огромный бывший водосборник с 18 опорными колоннами, датируемый IV в. Увы, попасть в него ныне не представляется возможным. По непроверенным сведениям, греки используют его в качестве хранилища для риз, вышедших из употребления.
Судя по всему, до XVIII в. монастырь принадлежал грузинам, а после окончательного обнищания грузинской общины перешел к грекам. У входа в церковь вмурован в стену вот такой двуязычный «документ»:
Греческая надпись утверждает, что «Монастырь патриарха Авраама обновлен на средства князя Георгия Абашидзе из Имеретии в лето 1700».
Теперь разберемся с грузинскими письменами:
Весьма примечателен комментированный перевод этого текста, выполненный Алексеем Островским*:
«Этот монастырь Авраама обновил имеретинец Гиорги Абашидзе на свои деньги. [лета] Христова 1700.
– начало текста (документа) в грузинских текстах XV–XVIII вв.
(белый) – общее название серебрянных („белых“) денег в Грузии до первой половины XIX в.
– стандартная часть перед обозначением даты в тех же документах XV–XVIII вв.; обычно сокращение от либо([лета] Христова), либо(короникона**). В любом случае 1700 чётко указывает на год от Р. Х., а не дату по короникону.
Есть одно разночтение – в грузинском тексте Абашидзе не называется князем, а только имеретинцем…»
Комплекс монастыря включает и поныне небольшие жилые и хозяйственные помещения, церковь св. Авраама, часовню на месте жертвенника Авраама и малую колокольню.
Скорее всего, в годы, когда монастырские постройки были собственностью грузинской церкви, между монастырем и приделами на Голгофе был проход. Напомним, что и Голгофа в то время была грузинской. Ныне этого прохода нет.
В монастырском дворике произрастает ветвистая олива, и монахи говорят, что это дерево призвано напоминать о кусте, в котором запутался агнец, предназначенный для жертвы вместо Исаака (Быт. 22:13).
Попасть на территорию монастыря можно только по разрешению греческой Патриархии. Исследователя этого пространства ждет встреча с уникальными образцами паломнической эпиграфики XVIII в., небольшими по размеру каменными табличками с выцарапанными на них славянскими письменами.
Авраамиев монастырь
Авраамиев монастырь. Фреска в часовне Жертвоприношения Авраама
Славянская эпиграфика на стенах Авраамиева монастыря
Сразу бросается в глаза частое использование слова «хачи» в сочетании с именами собственными: хачи Иван, хачи Тихон, хачи Георгий, хачи Серафим… Это странное слово – местный колорит; результат межкультурального общения: так видоизменилось арабское слово «хаджи» («паломник»), восходящее к слову «хадж» (جح), что дословно переводится как «стремление к прославленному».
Оказывается, мусульманское население Святой земли называло «хаджи» не только правоверных, совершающих паломничество в Мекку, но и христианских путешественников, в основном русских православных поклонников, прибывших ко Гробу Господню. Впрочем, кое-где в этих эпиграфах можно встретить и такое комбинированное написание: ХАТZH…
…По данным иерусалимского исследователя и краеведа Эли Шиллера*, в северной части монастыря Авраама, на верхнем этаже, с 1875 г. было отведено место для молитвенных собраний англиканской церкви. Сейчас это, конечно, звучит абсурдно, чтобы греки сдавали в наем протестантам свою недвижимость, но для конца XIX в. такая сделка вполне могла быть приемлемой.
Глава 23
Придел св. Иоанна Богослова
Несмотря на изначальную хаотичность расположения различных приделов храма Воскресения вокруг основных святынь, Голгофы и Гроба, со временем возникает своеобразная уравновешенность и симметрия. Это, например, заметно в атриуме. В северной части – двойная арка входа. В северо-западном и северо-восточном углах – по колокольне. С западной стороны – три придела, и с восточной стороны – три. Причем то, что приделы сильно различаются по размерам и количеству занимаемых этажей, снаружи совершенно не замечается. Центральный придел с восточной стороны, освященный во имя апостола Иоанна, за вечно закрытой дверью, над которой красуется хачкар в обрамлении виноградной лозы, – всего лишь однокомнатное тесное помещение. Принадлежит армянам. По преданию, на этом месте стоял во время распятия «любимый ученик», евангелист Иоанн.
Центральный престол придела Иоанна-Богослова
«Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се, сын Твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе» (Ин. 19:26–27).
Вход в армянский придел Иоанна-Богослова.
И именно на этом месте – центральный престол этой маленькой церкви. А всего их – три. Северный – престол Страстей. Здесь хранится еще один обломок колонны Бичевания. Правда, на этот раз он представлен как часть колонны из дома первосвященника Каиафы. Правый, южный престол, посвящен жертвоприношению Авраамом сына его Исаака. Что ж, и у греков эта часть подголгофного пространства почитается за гору Мория (см. главу 22).
