– И – что еще хуже – я на это соглашусь!
Пауло и без того был очень смущен близким соседством Мирты, которая то прикасалась к его колену своим, то поглаживала его руку. Карла тоже теперь смотрела на Райана по-другому, будто решив для себя, что это не тот человек, который ей нужен.
– Ну что – поговорим наконец о параллельной реальности?
Но в этот миг в ресторан вошли пятеро – все были одеты в черное, с бритыми головами, с цепями вокруг пояса, с татуировками в виде стрел и мечей. Они направились прямо к столу, где сидели путешественники, и молча окружили его.
– Вот ваш счет, – сказал администратор.
– Но мы еще не доели, – возразил Райан. – И не просили счет.
– Я попросил, – сказал один из вошедших. Индус приподнялся было со стула, но его толчком вернули на место.
– Прежде чем уйдете. Адольф хочет гарантий того, что больше тут не появитесь. Мы тут не любим бродяг. Наш народ чтит закон и порядок. Порядок и закон. Чужестранцы нам не нужны. Валите к себе со своей наркотой и развратом.
Чужестранцы? Наркота? Разврат?
– Мы уйдем, когда окончим обед.
Пауло разозлился на Карлу – зачем она их провоцирует? Он понимал, что вокруг стоят люди, в самом деле люто ненавидящие все, что они олицетворяют. Свисающие с пояса толстые цепочки, мотоциклетные перчатки с металлическими шипастыми накладками, совсем непохожие на те, какие он купил себе в Амстердаме. Такие предназначены для того, чтобы, обтянув ими кулаки, пугать, крушить, калечить.
Райан повернулся к морщинистому человеку, который был старше остальных и годами, и по положению и не проронил пока ни слова.
– Мы с тобой – из разных племен, но племена наши сражаются за одно дело. Мы окончим обед и уйдем. Мы вам не враги.
У главаря, судя по всему, были какие-то проблемы с голосом, – прежде чем заговорить, ему пришлось приложить к горлу усилитель.
– Мы вообще не из племени, – прозвучал неживой металлический голос. – Убирайтесь сейчас же.
Повисла пауза, показавшаяся всем бесконечной: женщины смотрели незнакомцам в глаза, мужчины оценивали свои возможности, а бритоголовые молча ждали. Но вот один обернулся к хозяину заведения и крикнул:
– Когда уйдут, стулья после них дезинфицируй! Может, они занесли к нам какую-нибудь заразу… Пакость венерическую или еще чего, кто их знает…
Прочие посетители ресторана не обращали никакого внимания на эту сцену. Не исключено, что кто-то из них и вызвал этих молодчиков в коже, восприняв как личное оскорбление уже тот факт, что в мире есть свободные люди.
– Валите отсюда поживей, мрази трусливые, – сказал парень с вышитым на спине кожаной куртки черепом. – Все прямо-прямо, никуда не сворачивая, и через километр попадете к коммунистам, которые вас встретят как родных. А у нас вам делать нечего – и нечего растлевать наших сестер и гадить в наших семейных очагах. Мы исповедуем христианские ценности, выбираем себе правительство, пресекающее беспорядок, и уважаем других. Подожмите хвост – и проваливайте.
Райан побагровел. Индус сохранял бесстрастие – может быть, потому, что наблюдал такое уже не впервые, а может, и потому, что Кришна учит – оказавшись на поле битвы, не уклоняйся от схватки. Карла разглядывала бритоголовых парней и особенно внимательно – того, кому ответила, что они еще не доели. Сейчас, когда выяснилось, что автобусное путешествие наводит большую тоску, чем предполагалось, она жаждала крови.
И только Мирта взяла сумку, вытащила деньги – свою долю общего счета – и неторопливо положила их на стол. Потом направилась к двери. Один из бритоголовых загородил было ей путь, и их столкновение могло бы привести к драке, но она оттолкнула его – бесцеремонно и бесстрашно – и пошла дальше.
Остальные тоже поднялись, расплатились и вышли – расписавшись, по сути дела, в собственной трусости, потому что намеревались совершить длинный и трудный путь в Непал, но при первой же реальной угрозе дрогнули и отступили. В схватку готов был вступить только Райан, но индус Рагул схватил его за руки и увел, меж тем как один из бритоголовых поигрывал складным ножом, открывая его и закрывая.
Французы – отец с дочерью – сидевшие за соседним столом, тоже встали, расплатились и двинулись к дверям.
– Вы можете остаться, – снова прозвучал металлический голос главаря.
– Не могу. Я – вместе с ними, и мне стыдно, что подобное происходит в свободной и такой красивой стране. И я постараюсь, чтобы Австрия запомнилась мне не этим скотством, а рекой в альпийских ущельях или прелестью Вены, или величавым монастырем в Мельке. А банду выродков…
Дочь тянула его к двери, но он продолжал говорить:
– …позорящих свою страну, забуду как можно скорее.
Бритоголовый зашел сзади и ударил француза по спине. Однако шофер-англичанин встал между ними и молча уставился на главаря стальными глазами, что было даже излишним, ибо казалось, что само его присутствие и так вселило в парней страх. Дочка закричала. Те, кто был уже в дверях, развернулись было назад, но индус удержал их. Исход стычки был бы предрешен заранее.
Индус схватил отца и дочь за руки и вытолкал наружу. Все пошли к автобусу. Второй шофер замыкал процессию, по-прежнему не сводя глаз с главаря и не робея.
– Отъедем на несколько километров и заночуем в городке неподалеку.
– То есть убежим? Неужели мы столько проехали, чтобы удирать от первой же драки?
– Да. Убежим, – сказал водитель. – Я несколько раз ездил по этому маршруту и несколько раз мне приходилось убегать. И я не вижу тут ничего унизительного. Гораздо хуже будет обнаружить утром, что нам прокололи шины, и мы не можем тронуться в путь, потому что у меня только два запасных колеса.
Добрались до соседнего городка. Припарковались на улице, показавшейся им тихой и безопасной. После инцидента в ресторане все были напряжены и напуганы, однако теперь чувствовали, что сплочены и готовы дать отпор любому обидчику. Тем не менее, ночевать решили в автобусе.
Заснули с большим трудом, но через два часа салон автобуса осветили мощные фары.
Полиция.
Один из патрульных заглянул внутрь и что-то сказал. Карла, говорившая по-немецки, объяснила остальным, что их просят выйти без вещей – в чем есть. Ночь выдалась студеная, но полицейские – тут были и мужчины, и женщины – не позволили прихватить с собой теплые вещи. Путешественники дрожали от холода и от страха, но это никого из блюстителей порядка, кажется, не беспокоило.
Несколько полицейских вошли в автобус, открыли сумки и рюкзаки, вывернули их прямо на пол. Нашли кальян, из какого обычно курят гашиш.
Конфисковали.
Потребовали предъявить документы, внимательно изучали их при свете фонариков, проверяли въездные визы, сличали фотографии в паспортах с лицами владельцев. Когда настал черед двух малолеток, одна из полицейских отошла к патрульной машине и с кем-то связалась по радио. Дождалась ответа, доложила, кивнула и вернулась к автобусу.
