Книга Вечная жизнь - Фредерик Бегбедер

«Возлюбленная моей жизни!

Я изображаю скептика, но в Землю обетованную попасть не так-то просто. Мы летим над Средиземным морем, и вдруг в иллюминаторе прямая белая, сверкающая линия. Это Израиль, страна, ставшая утопией три с половиной тысячелетия назад. Наши соседи, пара старичков, взялись за руки, когда шасси самолета коснулись земли. Я позавидовал — мне так тебя не хватало… Знаю, ты считаешь мой поиск бессмертия бессмысленным. Твоя правда, но… он уже увенчался успехом, причем до встречи с собратом твоего босса. Каждый километр, отдаляющий меня от вас с Лу, равен бесконечности. Позвоню, как только наполнюсь стволовыми клетками. Укуси от меня Лу за пальчик. Письмо не слишком длинное — не хочу расхныкаться перед Роми. Больше всего на свете люблю обнимать тебя.

Твой законный любовник с нержавеющими чувствами.

P. S. Нет, без дураков, объятия с тобой — мой персональный рай».

Наверное нужно было купить кипу. Я надевал однажды этот головной убор на свадьбу продюсера, и маленькая шапочка очень мне шла, придавала недостающую глубину. Внушительный нос и светлые глаза делают меня очень похожим на потомка Аскеназа — легендарного правнука библейского Ноя. Моя крайняя плоть более чем католична, но я фигурирую в «списке евреев — владельцев медиа», опубликованном на одном из крайне правых сайтов фасосферы[180]. Мне это льстит, и я не опровергаю. Пусть мое имя хоть где-нибудь упоминается!

Приземление разбудило Роми. Мы вышли из аэропорта, взяли такси и решили отправиться прямо в геномную лабораторию клеточных биотехнологий Иерусалимского еврейского университета. Дорога из аэропорта Бен-Гурион заняла около часа, ехали мы между двумя рядами колючей проволоки. Я не верю ни в Бога, ни в Яхве, ни в Аллаха, поэтому смотрел в окно и пытался думать об этой стране, как о «любой другой». Но она таковой не была. Множество полицейских окружали мужчин в черном с пейсами. Израиль — это округ Марэ, только больше, и небо над ним шире. Даже свет там метафизичен. Я вдруг понял, что на иврите знаю одно-единственное слово — шалом и не могу сказать ни да, ни спасибо! Хорошо, что Роми была в Сети и научила меня произносить Ken и Toda. Водитель гнал как безумный, вдавливая педаль в пол. Кондиционер работал на полную мощность, я боялся, как бы Роми не простыла.

— Пристегнись и накинь мой шарф.

Отцовство часто обязывает к повелительному наклонению. По тротуарам дефилировали темноволосые красавицы, высокие и стройные, с шелковистыми волосами, зелеными глазами, белыми зубками и победительными сиськами, но я заставлял себя не отвлекаться от моей научной миссии. Как называются ямки под коленями, такие нежные и золотистые? Если кто-нибудь знает ответ, напишите, пожалуйста. Не могу же я просить дочь искать ответ в Google!

— Видишь этих израильтянок, Роми? Они притворяются злючками, чтобы казаться прекрасными. Никогда так не делай, поняла?

Израильская молодежь стремилась выглядеть по-калифорнийски, носить футболки и вьетнамки: все евреи напоминают Иисуса в шортах. Здесь, как и в Париже, Риме, Лондоне и Нью-Йорке, евреев трудно отличить от хипстеров. Кто кого скопировал? Был ли хипстер евреем, замаскированным под поклонника моды? Был ли еврей хипстером с особой духовной составляющей? Мне казалось, что готовится война, и израильтяне выбрали один лагерь с богемными буржуа. У Роми разболелся живот как раз в тот момент, когда таксист высадил нас у входа в больничный кафетерий.

Я почувствовал облегчение — меня никто не узнавал: «лицо» ушло в отпуск. Жизнь прекрасна. Жить инкогнито по осознанному выбору — счастье, тем более если никогда так не существовал. Особенно если знаешь, что любой звонящий слышит снобский ответ робота: «Почтовый ящик голосовой почты переполнен». Вежливый эквивалент фразы: «Я популярнее тебя, и ты мне осточертел…» Официально заявив об отставке, я не дождался ни одного звонка от сотен звезд, которых приглашал на передачу. Их неблагодарность была вполне предсказуема, но я все равно расстроился: двадцать лет на телевидении, а друзей-знаменитостей — ноль. Я был всего лишь посредником между артистами и их публикой. Может, потому, что я и есть посредственность?

Мы выпили кока-колы и дружно отрыгнули. Через открытое окно Роми получила солнечный удар в кончик носа и ее вырвало французским тостом. Но мы, к счастью, уже приехали.

Медицинский центр «Хадасса» в предместье Иерусалима Эйн-Керем[181] оказался современным городом размером с большую гору: тридцать зданий, в том числе медицинский факультет Еврейского университета (чьей клинической базой в 1961 году и стал «Хадасса»), торговый центр, синагога, рестораны. Я никогда не видел медцентра больше. Не такой современный, как «космический корабль» больницы имени Жоржа Помпиду в Париже, но почтения внушает больше, как любая зона под строгим наблюдением и охраной. Гигантский улей защищают вооруженные солдаты, рамка металлоискателя вдвое шире аэропортовской, а тех, кому не назначена встреча с Великим Врачом, вообще выпроваживают к «границе» медицинского городка.

Доктор Йозеф Буганим — молодой гениальный ученый из Медицинского НИИ Израиль — Канада медицинского факультета Иерусалимского Еврейского университета. Бритоголовый израильтянин оказался похож на Джейсона Стэтхэма…[182] С красивыми руками, длинными и нервными. Эти руки пианиста играют на четырех нотах ДНК: А (аденин), Т (тимин), Г (гуанин) и Ц (цитозин) — эти буквы-нуклеиды составляют алфавит генетического кода. В изящные пальцы так и просится сигарета, но Йозеф не курит. Говоря высоким стилем, тому, чья работа — продление жизни, неуместно предаваться пороку табакокурения! Его лаборатория оборудована в стиле спокойный хай-тек: супернавороченные микроскопы, 3D-снимки разноцветных клеток, очкарики-биологи с пипетками… Доктор провел нас в свой кабинет, и я размечтался о постчеловечестве в том самом месте Земли, где зародились монотеистические религии.

— Здравствуйте, профессор, спасибо, что согласились встретиться. Перейду прямо к делу. Скажите, трансплантация стволовых клеток уже излечивает болезни?

— Да, мы надеемся победить Альцгеймера, Паркинсона, диабет и лейкемию. Мы создали плацентарные IPS-клетки для регенерации дефектного органа у некоторых беременных.