Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
Каким образом этого можно было добиться?
Этого можно было добиться созданием огромной империи контролирующей все важнейшие евразийские караванные пути. В истории ВШП были два периода, впрочем кратковременных, когда он практически полностью, контролировался одним государством. Такого успеха смог достичь так называемый Тюркский каганат в последней трети VI в. и Могольская империя.
На этом моменте следует остановиться особо. Представления западных европейцев о моголах и Могольской империи носили характер фантастический, полуфантастический и обывательский, но всегда неверный. Так, сэр Генри Ховарт считал, что моголы принадлежали «к тем твердым, мускулистым расам, взращенным среди нужды и тяжелых обстоятельств, в крови которых присутствует хороший элемент железа и которые периодически посылаются для уничтожения живущих в роскоши и достатке; для того, чтобы оставить пепелища от искусств и культуры, которые способны взрасти лишь под сенью богатства и легких жизненных обстоятельств».
Недалеко от сэра Генри в понимании причин образования Могольской империи, к сожалению, ушел и великий русский историк Л.Н. Гумилев, который был склонен объяснять военно-политическую активность моголов взрывом пассионарности вследствие облучения их мозгов солнечной радиацией. В реальности, как автору представляется, все действия Чингис-кагана подчинялись жесткой логике войны за контроль над Великим шелковым путем. Впрочем, в чем-то Л.Н. Гумилев определенно прав.
Из-за огромной протяженности караванных дорог и связанных с этим трудностей управления (известно, какие в те времена были средства связи и прочее) удержать ВШП под единым контролем было чрезвычайно трудно.
Обычно наблюдалось нечто вроде его раздела между несколькими крупными государствами. Включение Северо-Восточной Руси, т. е. будущей Великороссии, в систему ВШП осуществлялось по Волжскому пути, а важнейшим экспортным товаром для суздальцев являлись меха.
Развитие мореплавания привело к постепенному угасанию Великого шелкового пути, начиная приблизительно с конца XV века. Так, чистое время в пути для каравана, который шел от северных берегов Каспийского моря в Бейцзин (Пекин), составляло около 250 суток, с учетом же стоянок занимало около года. Развитие мореплавания к концу Средних веков привело к тому, что, к примеру, путь из Персидского залива в Китай занимал около 120 дней. Таким образом, относительная быстрота передвижения, повышенная грузовместимость морского транспорта, достаточная дешевизна перевозок стали приводить к угасанию ВШП. Идеи о создании империй вроде Могольской перестали быть актуальными, Средняя Азия стала приходить в упадок, а Московия решила избавиться от «татаро-монгольского ига».
Именно перенаправление тех или иных торговых путей является зачастую подлинной причиной гибели как целых государств, так и отдельных торговых центров. К примеру, как отмечает современный автор А. Ваджра, во второй половине XVII века начинает пользоваться популярностью быстрый, дешевый и безопасный торговый путь вокруг Африки. Этот маршрут составил конкуренцию старым путям морской и караванной торговли, соединявшим Индию через Персидский залив и Иран с бассейнами Черного и Средиземного морей или через Красное море и Египет с бассейном Средиземного моря. Данное обстоятельство привело к упадку таких торговых центров, как Каир в Египте, Дамаск в Сирии, Измир в Турции, Тебриз в Иране, Кабул и Кандагар в Афганистане и Лахор в Индии[108].
Короче говоря, если до эпохи Великих географических открытий мир контролировали «разбойники суши», то в наше время миром, так или иначе, управляют «разбойники моря», которые держат под контролем мировое судоходство.
История «разбойников моря», в общем случае, это история мореплавания и морской торговли. Ранняя Европа вела данную торговлю на Балтике и в Средиземноморье. Очевидно, первыми, кого можно причислить с полным правом к «разбойникам моря» были финикийцы, которые уже около 2500 г. до н. э. обеспечивали товарообмен с Египтом через Левкос Лимен и Коптос и организовали торговые фактории в Мемфисе и Коптосе. Через Суэцкий залив они совершали плавания в Гиерополь, а далее по каналу, который шел оттуда до Нила, доходили до нильской дельты[109].
По словам А. Штенцеля, адмирала и автора книги «История войн на море с древнейших времен до конца XIX века», финикийцы доходили до Гибралтара и далее до Зеленого мыса и, вероятно, достигали Сьерра-Леоне. По Красному морю они выходили в Индийский океан, достигали Малабарского берега и Цейлона, а на юг вдоль африканского берега достигали Занзибара, а вероятно, что и Замбези. Финикийцам были также известны пути к Балтийскому морю: один из них шел от Ольвии в устье Буга вверх по Днестру до Галиции и далее, к Янтарному берегу; другой же от северной части Адриатического моря вел туда же через Богемию и Силезию.
Финикийцам удалось монополизировать морскую торговлю с Индией, из которой они вывозили пряности и коренья, шелк, золото, жемчуга и алмазы, ткани, металлические изделия, хлопок, рис и т. д. Ввозили же они в Индию бальзам, благовония и другие продукты своей страны, употреблявшиеся в больших количествах при богослужениях. Индийские и аравийские товары они доставляли в Египет, в гавань Левкос Лимен на Красном море, откуда перевозили их сухим путем до Коптоса на Ниле и далее. Господство финикийцев в морской средиземноморской торговле сменилось господством афинян, затем последовал период гегемонии Карфагена. Карфаген был разбит римлянами, которые подчинили себе практически все побережье Средиземного моря.
В Средние века, начиная приблизительно с 800-х годов, на средиземноморскую арену стало выходить венецианское купечество, и в середине XV века Венеция достигает пика своего могущества. Так, в 1472 году ее военный флот состоял из 45 галер с 11 000 человек личного состава, а в арсенале работало 16 000 человек. В военное время этот флот, в случае необходимости, мог быть увеличен в четыре раза. Именно в эпоху венецианского господства на Средиземном море происходит становление так называемой талассократии, т. е. аристократической верхушки атлантического мира.
По словам К. Шмитта: «Почти половину тысячелетия республика Венеция считалась символом морского господства и богатства, выросшего на морской торговле. Она достигла блестящих результатов на поприще большой политики, ее называли «самым диковинным созданием в истории экономики всех времен». Все, что побуждало фанатичных англоманов восхищаться Англией в XVIII–XX веках, прежде уже было причиной восхищения Венецией: огромные богатства; преимущество в дипломатическом искусстве, с помощью которого морская держава умеет вызывать осложнения во взаимоотношениях континентальных держав и вести свои войны чужими руками; основной аристократический закон, дававший видимость решения проблемы внутриполитического порядка; толерантность в отношении религиозных и философских взглядов; прибежище свободолюбивых идей и политической эмиграции»[110].
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
