— Прости, я не понял, чем ты могла застрять? Мне отсюда хорошо видно, что лаз намного шире тебя.
— Павел! Может быть, вы прекратите меня разглядывать столь неподобающим образом? — возмутилась Наташа.
— Я и не разглядываю вовсе! Просто объясни мне, что у тебя произошло? Чем ты зацепилась?
— Я бутыль вынула из корзины, а теперь она накатилась на меня, и, если я начну спускаться, она свалится и разобьется!
— Горе ты мое! Так оттолкни ее от себя и ползи вниз! Что сложного!
— А как достать?
— Что? Бутыль?
— Разумеется! — В голосе Наташи послышалось раздражение.
— Я достану сам. Спускайся! — рассмеялся Павел.
Раскрасневшаяся Наташа, пыхтя, спустилась вниз, стыдливо придерживая цепляющуюся за перекладины лестницы юбку.
— Ты подсматривал? — с негодованием спросила она, оказавшись на полу. — Заглядывал мне под юбку и смеялся?
— Грешен! Заглянул! Ты теперь меня растерзаешь? Но ты так заманчиво зависла прямо у меня над головой! — уже не сдерживаясь, расхохотался Павел.
— Ну тебя! — вдруг улыбнулась Наташа и шутливо толкнула его в грудь. — Лезьте теперь сами! Бутыли все еще наверху.
Справившись с поставленной задачей, Павел поставил обе двадцатилитровые стеклянные бутыли на пол в кухне.
— Павел, вы чаю хотите? — спросила Наташа, водружая чайник на плиту.
— С удовольствием. Только сейчас принесу мяты. Ты любишь чай с мятой?
— Да, у меня мама всегда добавляла в чай разные травы. Она не любит просто черный чай. Поэтому и заваривает его то с чабрецом, то с мелиссой, то с мятой. У нее все в дело идет. Зверобой, душица, малина — в общем, все, что растет.
— А мама у тебя где? Ты никогда о ней не рассказывала.
— Мама далеко, живет на маленьком хуторке. У нас там почти нет деревень или сел. В основном хутора в один-два дома.
— Ты давно у нее была?
— Да, с прошлого лета не виделись. Соскучилась. Она ведь у меня из старого шляхетского рода. Казинская! А Казинские состояли не то в родстве, не то в тесной дружбе с самим Адамом Ежи Чарторыским.
— Ты серьезно? Но Адам Ежи, насколько я помню, возглавлял Патриотическое общество?
— Верно, у нас дома хранятся дневники Георгия Леонарда Дробыш-Казинского.
— Уж не того ли знаменитого брата Ежи?
— Да! — просто ответила Наташа.
— И ты сама читала те дневники? — удивленно спросил Павел.
— Естественно! Это же мой предок! — подняла брови Наташа.
— Потрясающе! Никогда раньше мне не попадались документальные свидетельства того времени. Интересно было бы взглянуть.
— Я могу тебе их привезти! Когда попаду к маме, вполне смогу взять их с собой. Но, как я поняла, вы ведь не пишете об этом периоде истории.
— Наташенька! Дорогая! Никто не знает, что может пригодиться. А ты когда собираешься к маме?
— Не знаю, наверное, во время каникул. А что?
— А завтра у тебя какие-нибудь занятия есть?
— Нет, до понедельника я свободна.
— Знаешь что, ты не могла бы поехать к маме и привезти мне ксерокопии дневников предка?
— Павел, вы смеетесь, у мамы нет ксерокса! И вообще, мне проще привезти оригинал! Но как же тут? Дом и все прочее. Кроме того… мне недавно соседка звонила, говорила, что мама болеет часто. Для меня съездить к ней было бы как нельзя кстати. Только вот зарплата у меня десятого…
— Стоп! Все решено! О деньгах не беспокойся, я тебя обеспечу всем необходимым. Когда поезд?
— В принципе можно уехать сегодня. Вечерним.
— Отлично, тогда сейчас пьем чай и начинай собираться.
Недолгие сборы — и вот уже Наташа, устроившись рядом с Павлом в неудобной «Ниве», направилась на станцию. Ехать до райцентра, где проходила железная дорога, пришлось двадцать минут. Оставив Наташу в машине, Павел сходил за билетами.
— Твой поезд через полчаса, — сказал, вернувшись. — Будем сидеть или погуляем?
— Давай погуляем, мне сидеть почти шесть часов.
— А дальше как добираться?
— Как обычно, пешком, там всего-то десять километров, а если через лес — то только шесть.
— Но ведь ты приедешь ночью?
— Да какая же это ночь, еще и одиннадцати не будет.
— А попутки, автобусы?
— Да что ты, в такое время уже никто не ездит. Нет, у нас в глуши только ножками.
— Наташа, а это не опасно? Ночью, одной, целых десять километров пешком. Ты же у мамы окажешься за полночь?
— Ну и что? Она ложится спать поздно.
— Если бы не обстоятельства, повез бы я тебя на машине. Давай так договоримся, в следующий раз, когда соберешься к маме, поставь меня в известность, и я тебя отвезу.
— Хорошо, но ты и так для меня очень многое делаешь. Мне, право, неудобно.
— Не говори ерунды, я просто беспокоюсь о тебе. Кроме того, я сам тебя вынудил поехать.
— Павел, а почему ты сегодня такой напряженный?
— Да нет, нормальный. Вроде.
— Нет, неправда! Ты о чем-то все время думаешь. И похоже, снова не спал всю ночь. Опять работал до утра?
— Да, в общем, работал.
— Прости меня, я сразу не обратила внимания, только теперь заметила. Нельзя вам было ехать со мной.
— Ната, ты разберись! Ты меня то на «вы», то на «ты» величаешь. За меня не волнуйся. Сейчас приеду домой и посплю. Все в порядке. А, вот уже и поезд!
Проводив Наташу, Павел успокоился и, вернувшись домой, уснул. И хотя сны снились тревожные, к приезду Андрея он вполне нормально отдохнул. Войдя в дом, Андрей поставил объемистую сумку и прямо с порога спросил:
— Ну так что стряслось? Рассказывай все, и по возможности подробно.
— Сегодня ночью мне не спалось, я пил на террасе кофе и случайно подслушал разговор. Бывший ее дружок замешан, да скорее не замешан, а является организатором изготовления порнушек. Похоже, сами снимали и продавали. Пока Наташа была в больнице, он наведывался сюда и спрятал под половицами несколько сотен компакт-дисков с фильмами. Правда, бабка, что живет во второй половине дома, его пугнула, когда выходил, он тоже оказался не промах, выстрелил в нее из газовика. Я тогда, глянув, что там есть, вызвал участкового и сдал все по протоколу. «Анискин» наш обрадовался и потащил добычу в город. А сегодня ночью приехали на светлом «пассате» двое и начали к дому Наташи присматриваться. Прямо под террасой стояли и долго разговаривали. Из их разговора я понял, что пакет им очень дорог, чуть ли не как семейная реликвия. И готовы они пойти из-за него на все. В общем, хотят они Наташу убить. Есть у них некая Соня с откровенно садистскими наклонностями, она и должна выступить в роли убийцы. Собираются они все провернуть сегодняшней ночью, в крайнем случае — завтра.
