Кристин тоже заходила на этой неделе в Пэд в поисках знаков. Кажется, это и лежит в основе ее расследования — попытки связаться с Николой через обычные для медиумов мистические каналы. Но в этом случае нет ни ясных фактов, ни явлений духов — таких четких, как в случае с Жаки Пул.
Я спрашиваю, что ей удалось узнать.
— Я была здесь два года назад. Ощущения не изменились. Видите ли, проблема в том, что человек может показать вам место, но нельзя забывать: за семнадцать лет это место изменилось. Оно уже совсем не то. Поэтому я просто следую туда, куда меня направляет энергия. Я недавно обнаружила нужную зону, — сообщает Кристин. — Чем дальше вы отходите, тем холоднее становится. Чуть-чуть, но холоднее, — объясняет она. — След становится все холоднее и холоднее. Когда пытаешься связаться с тем, кто умер шестнадцать — семнадцать лет назад, понимаешь, что след уже совсем остыл.
Есть и другая проблема. Кристин волнуется, потому что даже после смерти люди остаются людьми.
— Приходится напоминать себе, что имеешь дело с индивидуальностью. Иногда в жизни встречаешь открытого человека, и он охотно расскажет даже о том, что ел на завтрак. Такими же люди остаются после смерти. А если они не хотят говорить, они не заговорят.
Кристин вновь прилетела сюда из Ирландии в попытке выяснить еще что-нибудь и признает, что привязалась к семье Пейн и хочет узнать, чем все это закончится.
— Я предприму еще одну попытку, чтобы посмотреть, смогу ли я сделать что-нибудь еще, — уверяет меня медиум.
С момента исчезновения Николы прошло уже немало времени, и связаться с ней непросто, Кристин все же удалось кое-что узнать. Оказывается, случайные факты и кусочки информации то и дело всплывают у нее в голове, и она считает, что это Никола пытается выйти на контакт.
Кристин пришли в голову имя Хлоя, собака по кличке Барни, выгребная яма, а также то, что этот преступник убил еще двух человек. Она рассказала Мэрилин, что Никола погибла, увидев нечто такое, что не должна была видеть, «что-то связанное с наркотиками или чем-то таким».
— Причина мне неизвестна, но я знаю, что в настоящий момент полиция над этим работает, — Кристин на мгновение умолкает. — Я чувствую, что они… вот-вот добьются успеха, — поспешно добавляет медиум. А потом сообщает кое-что неожиданное: — Я виделась с полицейскими в начале недели, а два года назад они возили меня и Мэрилин по свалкам в надежде на какие-то мои ощущения.
— Вы ездили куда-то с полицейскими?
— Да.
Я не успеваю обработать мысль, что полиция всерьез принимает наводки Кристин, но тут медиум неожиданно меняет тему:
— Много лет назад ко мне приходила Мэрилин Монро и сидела на краешке моей кровати.
Я сбит с толку этим неожиданным поворотом и устремляю на Кристин заинтересованный взгляд.
— Что-то она делала?
— О, она была очень красива, но очень… очень… очень печальна. Она сказала… она мне многое говорила, например, знаете, все любили… все любили Мэрилин, но никто не любил Норму Джин. Она сказала: «Знаешь, внутри я все еще Норма Джин». И эти две ее сущности постоянно боролись между собой. Поэтому она была так беззащитна. Связи с семейством Кеннеди тоже сделали ее уязвимой, особенно связь с Бобби.
Я понятия не имею, что делать со всей этой информацией. И тут до меня доходит. Мэрилин Монро умерла в 1962 году, однако в 1980-м она умудрилась присесть на кровать Кристин Холохан и говорить с ней полными, законченными предложениями, хотя умерла более двадцати пяти лет назад. А Никола Пейн, которую все считали погибшей всего половину этого срока, приходила к Кристин лишь в виде случайных вспышек энергии и делилась странными, ничего не значащими именами. Этого я не могу понять.
— Не знаю, почему они приходят ко мне, — признается Кристин.
Мысленно я с ней соглашаюсь, но предпочитаю не развивать тему.
А затем в гостиную входит Мэрилин Пейн. Она присаживается на краешек дивана в противоположность Кристин — та расслабленно откинулась на мягкую спинку. Мэрилин из тех женщин, которые всегда заняты и стараются довести любое дело до конца, не оставляя себе ни минутки на передышку. Как раз сейчас она закончила убирать комнаты наверху, стремясь содержать свое жилище в идеальной чистоте. Мэрилин рассказывает, что официально зарегистрировала свою недвижимость как дом престарелых. Она говорит быстро и с надрывом, в ее речи слышится уэст-мидлендский акцент, смягченный бирмингемским говором. Исчезновение Николы до сих пор не укладывается у нее в голове, и она отчаянно ищет объяснения.
Мне не очень хочется общаться с Мэрилин. Мне кажется, что я влезаю в ее горе, и не важно, как давно пропала Никола. Мэрилин напоминает мою маму — бирмингемским акцентом, упорной работой, уходом за престарелыми и тем, что она никогда не останавливается. Она настоящая — с горем, которое никто из моих знакомых не смог бы по-настоящему понять. Слушая, как Мэрилин рассказывает о том дне, когда исчезла Никола, понимаешь, что ее боль все еще сильна — не затихла, не померкла. Это жутчайший кошмар любой матери. Вам никогда не понять, через что она прошла. Это просто невыносимо.
Я пришел для того, чтобы задать вопросы Кристин Холохан, и не собирался становиться свидетелем боли Мэрилин, смаковать ее чувства и воспоминания. Мне совершенно непонятно, что здесь делает Кристин. Даже меня гложет вина, что я решился задать Мэрилин пару вопросов, что же в таком случае должна ощущать Кристин и зачем ей это нужно? Может ли она утешить, изменить будущее или помочь найти Николу, или же дело в другом? Теперь, когда Кристин и Мэрилин собрались в комнате вместе, я могу получить кое-какие объяснения.
— Я доделывала кое-какие дела, — сообщает Мэрилин, подаваясь вперед.
— Как вы?
— Неплохо… неплохо, — отвечает она, хоть и кажется усталой.
Так как же продвигаются дела?
— Ну, знаете… когда Кристин говорит, что приедет, я чувствую… чувствую, что получу наконец… не знаю… силу, может быть, от нее и… и это меня обнадеживает, понимаете? Вдруг она узнает что-нибудь еще… — нерешительно отвечает Мэрилин. — Просто я так много всего повидала за эти годы, но так ничего и не узнала, — добавляет она, вспоминая время беспрестанных поисков дочери. — Моя лучшая подруга умерла несколько недель назад, а потом явилась мне и сказала: «Ты ищешь не там. Ищи в Уэльсе, в заливе Кардиган. Они сбросили ее тело в воду». Я поговорила с полицейскими и спросила, сколько стоит нанять нескольких водолазов, чтобы просто… чтобы успокоиться… И я даже не знаю, вдруг это мой разум играет со мной, ведь она так давно пропала, а я все думаю и думаю о ней. Полицейский сказал, что залив Кардиган слишком велик… Я сама не знаю, я там никогда не была. Поэтому я просто ответила: «Хорошо. Просто имейте это в виду».
В процесс расследования дела Николы Пейн в июне прошлого года вмешался отдел «висяков», они перерыли чей-то сад, но безуспешно. Полиция велела Мэрилин не слишком надеяться, тем самым лишь расстроив ее.
