И в отличие от других ресторанов в «Лару» не было никакой музыки.
Осмотревшись, Ева сняла перчатки и воскликнула очень юным, возбужденным голоском:
Она посмотрела на герцога, и когда их глаза встретились, обоим было трудно отвести взгляд.
Глава 7
Герцог долго выбирал еду и вино.
Когда же официанты удалились, он откинулся на спинку стула и проговорил:
— Я был бы очень невнимательным, если бы не сказал вам, что вы выглядите очаровательно!
Ева порозовела, а герцог подумал, что давно уже не видел, как женщина краснеет.
Еда оказалась восхитительной, и девушке вспомнился отец: он бы наверняка оценил ее.
К каждому блюду подавали особое вино, но Ева делала лишь крошечный глоточек, предоставляя пить герцогу.
Только когда принесли кофе с ликером, девушка сказала:
— Я навсегда запомню этот ужин и это чудесное место, в которое вы привели меня.
Она говорила тем же восхищенным голоском, каким восторгалась красотой замка и его внутренним убранством.
Герцог понял, что ее слова совершенно искренни и пришли из самого сердца.
— Мне очень приятно это слышать, Ева, но теперь я хочу поговорить о вас.
Девушка немного испугалась. Герцог помолчал, словно подыскивая слова, а потом спросил:
— Бы совершенно уверены, что поступаете благоразумно, решив не возвращаться в Англию?
— Я… я уверена, что была бы счастлива в замке, где моя мама жила девочкой, — ответила Ева.
Ей показалось, что герцог обеспокоен, и, еще помолчав, он сказал:
— Все же ваш отец был англичанином, поэтому я считаю, что вам не следует жить во Франции.
— Почему? — спросила девушка.
— Ну, два обстоятельства беспокоят меня.
— Какие?
— Во-первых, я совершенно уверен, что в этом году следует ждать конфронтации между Францией и Германией.
— Бы говорите о войне? — изумленно спросила Ева.
— Боюсь, она неизбежна, :
— ответил герцог.
— Но все французы кажутся такими счастливыми! — вскричала девушка. — Зачем им воевать с Германией?
— Это долгая история, — промолвил герцог, — но сегодня я был у императора и уверен, что императрица и герцог де Грамон подталкивают его к войне.
— Я слышала, как папа говорил об этом, — подтвердила Ева, — и все равно не могу поверить, что они готовы стольким пожертвовать. Ведь все здесь кажется таким очаровательным и роскошным.
— Удовольствия Парижа! — тихо проговорил герцог.
Он думал в эту минуту о безумной расточительности куртизанок вроде Леониды Лебланк и тех баснословных суммах, которые тратят на нее мужчины.
Ева смотрела на него с тревогой, и герцог сказал:
— Я только хочу надеяться, что, если начнется война — а французская армия значительно уступает прусской, — вы будете в безопасном месте.
— Безопасном месте? — удивилась девушка. — Но я буду в замке моего дяди.
— И это меньше чем в двадцати пяти милях от Парижа, — заметил герцог.
Помолчав, Ева спросила:
— Бы полагаете, что пруссаки могут дойти до Парижа и захватить его?
— Я думаю, что осада не исключена.
— Не могу поверить в это! — прошептала девушка.
Герцог отпил бренди.
— Есть еще одно обстоятельство, которое, как мне кажется, вы не учли, решив остаться здесь.
— Еще? Что?
— Ваш дядя, будучи французом, счел бы своим долгом устроить ваш брак.
Ева выпрямилась на стуле.
— Бы хотите сказать, что мне… уготован брак вроде того, от которого сбежала моя мама?..
— Граф верил бы, что это в ваших интересах, — спокойно заметил герцог. — Как вы сами знаете, вся семья не одобрила вашу мать, потому что она вышла замуж за человека, которого любила.
Ева сжала руки.
— Я никогда не думала об этом… Как глупо, что я про это забыла…
Она глубоко вздохнула.
— Бы правы… я должна вернуться в Англию…
— Я надеялся, что вы это скажете, — ответил герцог. — И я знаю, что вы не пожалеете об этом.
Но девушка прошептала:
— Почти все папины родственники очень старые… Они будут говорить и говорить о нем. Я… я чувствую, что не смогу сейчас этого вынести.
— Я все понимаю, — сказал герцог, — и если вы предоставите это мне, я найду кого-нибудь, у кого вы сможете остановиться на первое время… и кто будет счастлив принимать вас, пока вы не найдете себе дом, в котором действительно захотите жить.
— Бы… правда можете это сделать? — спросила Ева. — Это было бы очень… очень любезно… Но я бы не хотела навязываться вам…
— Об этом не беспокойтесь. А теперь, поскольку у вас был долгий и тяжелый день, я отвезу вас домой.
Увидев, как разочарованно вытянулось лицо девушки, герцог добавил:
— Я остаюсь в Париже до послезавтра. Пообедайте с вашим дядей и скажите ему, что передумали. А вечером, быть может, вы окажете мне честь снова быть моей гостьей за ужином.
— Конечно, — воскликнула Ева. — Это будет так чудесно!..
Ее омрачившиеся было глаза снова засияли, и герцог продолжил:
— Послезавтра я повезу вас обратно в Англию. А до тех пор вы не должны делать ничего настолько безрассудного, как бродить одной по улицам.
Ева вспомнила, что, когда она ходила к Леониде Лебланк, маркиз увидел ее.
Девушка содрогнулась, и герцог понял, о чем она думает.
— Забудьте его! — потребовал он.
— Л… я постараюсь, — прошептала Ева, — но когда вы сказали, что дядя устроит мой брак… я подумала, что, возможно, мне пришлось бы… выйти за кого-нибудь вроде маркиза!
— Не все французы так ужасны, — возразил герцог. — И потом, не забывайте, что маркиз не обращался бы так с вами, если бы знал, кто вы на самом деле.
Понизив голос, он строго добавил:
— Никогда не нужно лгать.
— Да… я понимаю, — покорно согласилась Ева, — и мама… ей было бы стыдно за меня!
Герцог потребовал счет, и они ушли из ресторана.
Экипаж уже ждал их.
Весь недолгий путь до Сент-Оноре Ева молчала. Глядя на ее профиль, освещенный уличными фонарями, герцог думал, что девушка очень красива.
«Как она сможет постоять за себя, когда все мужчины находят ее неотразимой!»
