Книга Последний приказ Нестора Махно - Сергей Богачев

Берега Днестра в этих местах иногда крутые, почти отвесные, урез воды заканчивается обваленными грудами камней, сквозь которые много лет назад проросли деревья, укрепившие корнями берег. Пограничная река, широкой лентой извиваясь в долине, когда-то пробила себе путь сквозь скалистую породу, доказав людям, что для времени и воды препятствий не существует.

Капитан сигуранцы Димитру Ионеску в сопровождении командира заставы проводил шестерых угрюмых русских с оружием и вещмешками к тому месту, где их ждала пара лодок, привязанных к старым, покосившимся от времени мосткам. Противоположный берег в темноте ночи не просматривался, но старший группы знал, что на том берегу им предстоит затаиться в плавнях, убедиться, что они остались незамеченными и, поставив лодки в камышах на якоря, выйти на сушу и следовать на восток без остановки до рассвета.

Низкие грозовые тучи заслонили собой луну, обеспечив скрытность переправы, а периодически раздававшиеся раскаты грома и шум дождя позволяли надеяться, что всплески воды от весел останутся незамеченными. Единственное, что тревожило Льва Задова, — частые вспышки молний южнее места их переправы, над Рашковом, на том, советском берегу. Одного такого отсвета было бы достаточно, чтобы издалека заметить лодку, идущую по глади воды.

— И ещё одно поручение. После выполнения задачи вы должны привести с собой в Румынию двух-трех добрых коней. На них переплывете, а пустую лодку нужно взять на трос. За это получите отдельное вознаграждение от меня лично, — капитан прервал размышления Задова о грозе.

— Сделаем, господин капитан, — ответил Лёва. — Вам для подводы или на параде гарцевать?

Ионеску недовольно поморщился — русский язык он понимал, но когда говорили медленно.

— Каких коней? Сильных или быстрых? Вдруг выбор будет, — между делом повторил свой вопрос Задов, проверяя последний раз содержимое своего вещмешка.

— Мне для дочерей. Красивых. Как я вижу, вы в породах разбираетесь. Таких, чтобы дочки расплакались, когда увидят. А я чтобы расплакался от их счастья. Но я офицер, и меня растрогать почти невозможно.

— Не сомневайся, господин капитан, слёзы я тебе обеспечу! — ответил Лёва, вопросительно осмотревшись по сторонам. — А где лодки?

Соблюдая скрытность, экспедиция спустилась к кромке воды, и члены группы расположились в лодках по три человека.

— Ну, ни пуха! — прошептал Бойченко, взяв в руки вёсла…

Румыны стояли на месте до тех пор, пока лодки не скрылись в темноте. Потом капитан Ионеску и начальник погранзаставы ещё долго вслушивались, нет ли на той стороне тревоги и выстрелов. Похоже, всё пошло по плану, и по прибытии на заставу капитан отбил телеграмму руководству: «Делегаты отправились на съезд, их мандаты действительны».

С рассветом, насквозь промокшие под дождём, «делегаты» были уже в двадцати километрах от Днестра.

— Всё, не могу… — Паша сел на землю, снял сапог и стал перематывать портянку.

— Привал, хлопцы, перекур… — согласился с ним Задов.

Уставшие от долгого марш-броска, члены диверсионной группы достали фляги с водой и принялись жадно пить.

— Братва, а я так скажу… — Лёва размял папиросу и закурил её, осмотревшись по сторонам. — Мы дома. Ну его, этот террор. Пошли сдаваться.

Эта фраза стала неожиданностью только для одного члена группы — бывшего петлюровца, на кандидатуре которого настоял тот самый сотник Гулий. С остальными Задов уже провёл задушевные беседы с глазу на глаз и был уверен в поддержке.

— Ээээ! Як сдаться? — возмутился петлюровец Запорожченко. — Хлопци, та мене ж постриляють!

— Не больше чем нас постреляют, — оппонировал ему Бойченко, не отвлекаясь от портянки. — Ты у Петлюры кем был? Сотником?

— Ну, это… То я для важности придумал… — стушевался Запорожченко. — Харчи я готовил. Куховарил. Повар я.

— О! А я-то думаю, чего ты все время в подготовительном лагере возле кухни тёрся! — заметил Даниил. Остальные члены группы рассмеялись, но тут же подчинились жесту Задова и немедленно замолчали. Несмотря на практически принятое уже решение, они всё ещё при оружии, с гранатами, и на нелегальном положении.

— Так и скажешь на допросе — воевал против большевиков с поварёшкой в руках. Ещё аргументы есть? — с полной серьезностью спросил сомневающегося петлюровца Лёва.

— Та вроде ни…

— Тогда слушай мою команду. Ближайший населенный пункт — Баштанка. Следуем туда.

Небольшое село недалеко от Днестра уже жило своей обычной жизнью — с рассветом в деревне есть чем заняться, и до шестерых мужиков, уверенным шагом двигавшихся в центр поселения, не было никому дела. Спрашивать дорогу путникам не пришлось: в таких сёлах все дороги ведут на центральную площадь, а её легко найти по возвышавшейся над местностью колокольне.

Председатель сельсовета Матвей Безбородько только заварил себе чай и путался угомонить пару шумных баб, наперебой жаловавшихся ему на пастуха Гришку:

— Ты ж казав, вин надийний! — кричала на председателя та, что постарше.

— От теперь замисть нього и покупай нам коров, раз грошей у твого пастуха нема. Твий родыч? От и видповидай за нього! — Другая крестьянка кричала на председателя ещё громче, так, что были бы на окошках занавески — они, без сомнения, зашевелились бы.

Матвей пристроил пасти стадо своего племяша, который умудрился проспать часть поголовья. Ушли, утонули, черти унесли — хозяевам коров было всё равно — они пришли за кровью председателя.

Безбородько, опершись локтями на стол, закрыл ладонями уши, чтобы не слышать этого истеричного ора, и тут же кумушки изменились в лице. Внезапно в его кабинете тишина воцарилась сама собой.

В дверях появились люди в запыленных сапогах и с револьверами в руках.

«А ведь чекист Кондратьич из района только вчера предупреждал о бдительности», — промелькнуло в голове у председателя, судорожно пытавшегося вспомнить, куда же он дел ключи от сейфа.

— Товарищи селяне, прошу не рвать душу, берегите здоровье. Телефон есть? — зычный голос их главаря парализовал присутствующих на приёме у председателя и его самого.