Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
– Простите, – извинилась я, чувствуя, что краснею. – У меня рука хворая.
– Поэтому он и прислал тебя?
– Нет, – ответила я и, присев на корточки, стала собирать чеснок.
– Пусть валяется, – сказала она. – Заберу его позже.
Она сама взяла плетеную корзинку, и мы пошли по посыпанной гравием дорожке к серому каменному жилому дому.
– Присядь! – пригласила она, кивнув в сторону выкрашенной в синий цвет кухонной скамьи. – Тогда я смогу осмотреть твою руку, пока ты рассказываешь мне, что у Мистера Маунуса на сердце.
Я села и с любопытством огляделась вокруг. Горница походила на кухню, на поварню, и все-таки это было вроде нечто совсем другое. Здесь был дровяной очаг и рабочий стол и насос – подумать только, насос в самом доме! И еще полки! Повсюду полки, выкрашенные в синий цвет, начиная от вылощенного пола до самых просмоленных балок потолка. И эти полки были плотно заставлены горшочками и бутылями! Их было еще больше, чем у Мистера Маунуса до того, как большую их часть разбили вдребезги люди Дракана.
Вдова раздула огонь и подложила дрова в очаг.
– Ты голоден? – спросила она, накачивая воду в большой медный котел.
Я кивнула. Все это время нам приходилось делить на троих съестные припасы Мистера Маунуса, предназначенные ему одному, потому как, если б он внезапно стал потреблять больше, это возбудило бы опасные подозрения.
– Ну, что ему надо от меня, этому старому ворчуну?
– Я должен передать слова Мистера Маунуса: некто, на кого охотится дракон, нуждается в помощи.
Она резко перестала качать воду. Еще несколько мгновений насос работал – вода все лилась, – а потом прекратил.
– Мне бы следовало, пожалуй, догадаться… – тихо сказала она. – Он всегда был привязан к этому юноше. Только бы сейчас он был прав!
– Я должен еще сказать, что это сам дракон проложил себе путь к вершине. – Круто повернувшись, она уставилась на меня.
– Он невиновен, – произнесла я.
– Да ну? Ты и это должен мне сказать? А кто ты такой, чтобы произносить подобные речи в моем доме? Речи, которые могут стоит людям жизни?!
Она воскликнула негромко, но это напомнило мне звуки, которые слышатся, когда кузнец опускает докрасна раскаленный клинок в ведро с водой.
– Дина Тонерре, – сказала я, глядя вниз на столешницу. – Дочь Пробуждающей Совесть.
– Дочь Пробуждающей Совесть…
Три шага, и она уже стоит рядом! Ухватив меня за подбородок, Вдова другой рукой отвела со лба мою густую челку. Она стойко выдержала мой взгляд, куда дольше, чем другие люди. Потом, отпустив меня, села на скамью по другую сторону стола.
– Дочь Пробуждающей Совесть, – прошептала она. – Да, да, я верю в это… И ты клянешься, что тебя послал Мистер Маунус?
– Да, он говорил, что сестра его была ворчунья, сварливая «пила», а дочь ее еще хуже.
Она улыбнулась:
– Я тебе верю. И как ты, быть может, вычислила… он мне дядя. Его племянница – это я и есть. – Она снова встала, подняла котел и поставила его на очаг. – Что ему от меня надо? Что мне следует сделать?
– У меня записка. Но чтобы прочитать ее, нужно снять повязку с моей руки. Мистер Маунус сказал, что, ежели они настолько далеко продвинулись в своих поисках, все равно быть беде! Ни один из них, заметив эти раны, не поверит, что меня всего-навсего укусила собака.
Вдова помогла свернуть повязку. А увидев большую треугольную рану, она удивленно подняла брови:
– Скажи на милость, что ты сделала с собой?
– Это меня укусил дракон. Настоящий четверолапый дракон. Везуха, что он уже подыхал, так что все не так уж худо кончилось.
Она фыркнула – почти так, как Мистер Маунус:
– «Не так уж худо»? И это говорит он? Мистер Маунус?
– По правде, он сказал: я, мол, должна радоваться, что рука вообще уцелела.
– Да, охотно верю… В самом деле это вообще не так уж и худо, если учесть, что произошло. Рана не воспалена, да и начала слегка затягиваться. Но береги руку, остерегайся сорвать корочку.
Она взяла клочок бумаги, спрятанный под повязкой, и развернула его. Бумажка выглядела совершенно чистой, и никаких букв на ней не было, но вдова, ясное дело, хорошо знала своего дядюшку… Не говоря ни слова, зажгла тонкую сальную свечу и осторожно подержала бумажку над пламенем, пока не проступили узенькие изящные коричневые буквы. Но даже этого оказалось недостаточно.
– Ох уж этот хитрый лис! Тайные чернила и зеркальные письмена, – пробормотала она, исчезая в горнице. Вернулась она с ручным зеркалом – красивой стародавней вещицей с посеребренной спинкой и ручкой, сработанной в виде хвоста павлина. Пока котел потихоньку нагревался и начал пускать пар, она читала то, что написал Мистер Маунус.
– Ты знаешь, что здесь написано? – спросила она.
– Мистер Маунус сказал, что мне лучше не знать слишком много!
Она кивнула:
– По мне, так он умно поступает, осторожничая! Передай ему, что это дело можно уладить. Однако только послезавтра! – Еще раз взглянув на записку, она бросила бумажку в очаг.
Солнце перекочевало мало-помалу на западную сторону дома, когда я снова вышла в аптекарский садик. Вдова заполнила мою корзинку дровами.
– Потому как люди обычно не входят в замок с пустыми корзинами, – сказала она.
Она также заполнила мой живот съестным – ржаным хлебом, копченой сельдью, простоквашей и яблочным пюре. Так сытно я не ела уже много дней.
Хотя корзина была тяжела, я чувствовала себя как нельзя лучше. Худшее, как мне чудилось, осталось позади: мне удалось выйти из замка, я не заблудилась, я запомнила наизусть все, что должна была передать Вдове… Теперь нужно лишь вернуться домой к Мистеру Маунусу, а стражники не очень-то долго и пристально разглядывали тех, кому надо было войти в крепость.
На площади у церкви несколько мелочных торговцев раскинули свои палатки – не бог весть что, всего лишь немного кожаных изделий, оловянные блюда да еще что-то в этом же роде. Какой-то человек жарил колбасу на угольях, а другой торговал сидром.
Плетясь мимо с корзиной на спине, я с любопытством глазела на выставленные товары, но никто даже не пытался мне что-либо продать, ведь я не очень-то походила на покупателя, у которого водятся деньги в кармане. Торговец оловянными изделиями, похоже, и впрямь опасался, будто я вот-вот что-нибудь украду.
По-своему это было даже прекрасно – да, я имею в виду, само собой, вовсе не то, что меня приняли за воришку, а то, что никто не заподозрил, будто я дочь Пробуждающей Совесть. То, что никто не знал, кто я! Чудно было даже думать: я могу пересечь крепость из конца в конец – и никто даже не обратит на меня особого внимания. Никто не станет шептаться за моей спиной. Никто не отвернется от меня и не перейдет на другую сторону улицы, чтобы не рисковать, глядя мне в глаза.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
