Мы уже указывали на те изменения в боевой работе истребителей 16-й воздушной армии, которые произошли по ходу оборонительной операции Центрального фронта. Командование ВВС Красной Армии посчитало необходимым укрепить и руководящий состав соединений. Уже 10 июля на должность командира 6-го иак, потерявшего за шесть дней боевой работы 85 самолетов и 54 летчика, был назначен генерал-майор Е. Е. Ерлыкин, срочно отозванный из-под Ленинграда. До 29 июня во главе корпуса находился генерал-майор А. Б. Юмашев, после чего только спустя одиннадцать дней потрепанное в боях соединение принял новый командир. Таким образом, в самый напряженный момент Курской битвы корпус не имел официально назначенного на эту должность командира, а его обязанности, судя по документам, исполнял начальник штаба полковник Н. П. Жильцов.
Ознакомившись на месте со сложившейся обстановкой, генерал Е. Е. Ерлыкин уже на следующий день представил на имя командующего 16-й воздушной армией доклад, в котором высказал предложения, направленные на повышение эффективности работы истребительной авиации, выдержанные в основном в духе директивы маршала A. A. Новикова от 7 июля. Наиболее интересным выглядело предложение об использовании в интересах фронтовой авиации находившихся в системе ПВО Курска и Щигры РЛС «Редут». Система наземного наблюдения постов воздушного наблюдения не позволяла засекать подход к линии фронта групп вражеских бомбардировщиков, не говоря уже о засечке подъема самолетов с аэродромов орловского и брянского аэроузлов. Система ВНОС, имевшаяся к началу оборонительной операции Центрального фронта, себя не оправдала. В лучшем случае она позволяла засечь бомбардировщики противника в момент их подхода к линии фронта, тогда как говорить о засечках подъема немецких самолетов с аэродромов орловского и брянского узлов и вовсе не приходилось. Согласно предложению Ерлыкина в работе по наведению истребителей необходимо было задействовать две установки «Редут», расположив их вблизи линии фронта и обеспечив связь с командными пунктами управления. Забегая немного вперед, стоит отметить, что внедрение РЛС для обеспечения боевой работы истребителей началось на Центральном фронте только после завершения Курской битвы.
Еще одним предложением, которое вынес на рассмотрение командующего 16-й воздушной армией командир 6-го иак, стала камуфляжная окраска отечественных самолетов. Констатировав, что истребители всех типов выпускаются советской промышленностью с ярким черно-зеленым камуфляжем, который подходил для маскировки на земле, но никак не для воздушного боя, Е. Е. Ерлыкин особо отметил: «В воздушном бою, не зная типа самолета, легко определить наш самолет от самолета противника по его слишком яркой расцветке плоскостей и фюзеляжа, т. е. основных фигур боя». По мнению генерала, камуфляж союзных и немецких машин был адаптирован как раз для воздушного боя, затрудняя своими цветами ведение прицельного огня. Резюме комкора было следующим: «Необходимо поставить вопрос перед промышленностью о дальнейшем выпуске боевых машин с камуфляжем не темного цвета, а светло-серого (голубовато-стального). Это резко сократит бесконечные внезапные атаки немцев на наши самолеты; резко сократит потери и поражения в боях и отпадет необходимость ежегодной перекраски для зимы»[111].
Вернемся к событиям 11 июля. Очевидная бесперспективность немецкого наступления в полосе Центрального фронта к этому времени уже ни у кого не вызывала сомнений. Несмотря на максимальное продвижение в глубину советской обороны до 10–12 километров, добиться сколько-нибудь заметных оперативных успехов войскам генерала Моделя не удалось. Начиная с 6 июля продвижение 9-й армии становилось все более скромным. Кровопролитные сражения на ольховатском направлении с частями 17-го гвардейского стрелкового корпуса и 2-й танковой армии, трехдневные ожесточенные бои в районе Понырей, не давшие решающего успеха частям 41-го танкового корпуса, и, наконец, затухание наступления в районе высот севернее Ольховатки — таковы основные этапы операции «Цитадель» на северном фасе Курской дуги. Не получили развития и планы командования 9-й армии, связанные с уже упоминаемым нами выше смещением направления основного удара.
11 июля на Брянском и Западном фронтах была проведена разведка боем, а уже на следующий день артиллерийские залпы восточнее и севернее Орла недвусмысленно возвестили о завершении операции «Цитадель» севернее Курска. Теперь уже командованию группы армий «Центр» приходилось решать задачу предотвращения окружения собственных войск, запертых в рамках дуги — но уже не Курской, а Орловской.
Нам осталось подвести итоги воздушного сражения. Имея к началу немецкого наступления 1151 самолет (1084 исправных), 16-я воздушная армия в ходе недели ожесточенных боев понесла тяжелые потери — штаб армии списал 439 самолетов, или почти 38 % самолетного парка. Из этого количества 391 самолет был потерян по боевым и не боевым причинам, а остальные списаны, как не подлежащие восстановлению. Объединение генерала С. И. Руденко за неделю боев лишилось 55 % истребителей, 37 % штурмовиков, 8 % бомбардировщиков[112]. Количество самолето-вылетов на одну потерю в штурмовой и истребительной авиации было практически одинаковым, равняясь 13 и 15 самолето-вылетов соответственно, тогда как у бомбардировщиков этот показатель составлял 62 самолето-вылета.
Отметим, что некоторая часть поврежденных самолетов была отправлена в ремонтные органы. Так, согласно отчету 6-го иак, за весь июль месяц с мест вынужденных посадок было эвакуировано около 50 самолетов, из которых в САМ и ПАРМ было отправлено 30, на запчасти и в разделочные комплекты 6, а один истребитель, как указано в отчете, был подорван на месте посадки.
Чувствительные потери 16-я воздушная армия понесла в летном составе — в боях погибло 2 командира полков, 2 штурмана, 55 командиров эскадрилий и их заместителей, 20 командиров звеньев и 279 пилотов.
Сравнивая эти цифры с данными немецкой стороны, отметим, что за тот же, период согласно дневнику боевых действий 6-го воздушного флота, было уничтожено в воздушных боях 586 самолетов, а еще 52 машины стали жертвами зенитной артиллерии. Как видно, немецкие летчики и зенитчики в 1,5 раза завысили свои успехи, что, учитывая масштаб развернувшегося сражения, можно признать вполне приемлемой величиной.
Сложнее оценить реальную цифру побед для 16-й воздушной армии из-за отсутствия точных данных о потерях 6-го воздушного флота. Как уже указывалось, согласно отчетам генерала-квартирмейстера, объединение генерала фон Грайма потеряло за неделю боев по всем причинам безвозвратно 64 самолета. Повреждения получило еще 45 самолетов. В то же время, согласно отчету 16-й воздушной армии, ее летчиками в ходе 380 воздушных боев было сбито 518 самолетов, из которых 425 составляли истребители, 88 — бомбардировщики и 5 — разведчики. Как видно, свои успехи наши авиаторы завысили как минимум в 5–8 раз.
За время проведения операции частями 16-й воздушной армии было совершено 7548 самолето-вылетов, причем почти 98 % их пришлось на ольховатское направление. Сравнивая эти данные с показателями 6-го воздушного флота, летчики которого за то же время выполнили 8917 самолето-вылетов, а также учитывая общее количественное превосходство советской стороны, можно получить наглядное представление о нагрузке, выпавшей на долю пилотов обеих противоборствующих сторон. Для соединений советской авиации эти величины относительно невелики. Так, в среднем один бомбардировщик совершал 0,9, штурмовик 0,6, истребитель 1,1 самолето-вылетов в день. К сожалению, эти цифры не отражают динамику изменения нагрузки на авиачасти в разные периоды сражения. Например, 5 июля в среднем один бомбардировщик совершал 3,1, штурмовик 2,2, а истребитель — 4,1 самолето-вылетов.
