Главный вопрос заключался, таким образом, в том, чтобы наряду с немедленной организацией снабжения войск по воздуху определить возможности для освобождения окруженной группировки. Проявив свойственный ему в таких случаях оптимизм, Гитлер, безусловно, переоценил имеющиеся у немцев возможности. Если трезво оценивать сложившуюся обстановку и подходить к ней с нормальной меркой, то надо было по крайней мере подумать о сосредоточении такого количества войск, которое позволило бы добиться успеха в освобождении окруженной группировки.
Недодуманность в принятии решения привела к тому, что части, осуществлявшие прорыв извне, не дошли до окруженной группировки примерно на 50 6-я же армия смогла, согласно докладам ее командования, продвинуться на запад всего лишь на 30 км. Гитлер просчитался на каких-нибудь 20 км, для преодоления которых немцам не хватило сил. Этот просчет привел к катастрофе.
Однако вернемся к событиям, происходившим в Сталинграде. Когда русские начали охват группировки, немцам пришлось бросить часть сил на запад и на юг для создания круговой обороны. Резервов для этого почти не имелось, поэтому были наскоро сформированы подразделения из обозов, тыловых частей, штабов и т. д. Окруженные войска занимали район, который имел протяженность до 40 км с востока на запад и до 20 км с севера на юг. В центре располагался аэродром, имевший решающее значение для снабжения немецких войск по воздуху. В первое время он был почти недосягаем для огня вражеской артиллерии.
Совершив прорыв, русские вышли на оперативный простор. Они имели возможность, прикрывая фланги, направить часть своих сил на юг, в тыл войскам группы армий «А», что было, конечно, рискованно, но обещало скорый и крупный успех. Они могли также повернуть и на запад, чтобы ударом во фланг смять оборону немецко-румынских войск на Дону и выйти к Северскому Донцу, чтобы затем перерезать пути отхода войск группы армий «А» через Ростов на запад. Последнее решение было, разумеется, наиболее правильным, но осуществить его можно было лишь при условии, что немецкое командование не допустит новых серьезных ошибок. В первое время русское командование, очевидно, было занято тем, чтобы не дать немецким войскам снова закрепиться и создать оборону на внешнем фронте окружения вблизи Сталинграда. Но немецкое командование сумело подтянуть сюда некоторые резервы и различные наспех сформированные подразделения и поразительно быстро закрепиться. Немцы создали оборону на правом берегу реки Чир и в первое время удерживали ее.
Чтобы освободить войска, окруженные в Сталинграде, — а на это теперь были направлены все мероприятия немецкого командования, — необходимо было в первую очередь собрать воедино разрозненные остатки войск, действовавших в промежутке между итальянской армией и группой армий «А». Для этой цели была создана группа армий «Дон» под командованием фельдмаршала фон Манштейна, которой были подчинены все части, находившиеся между Элистой в Калмыцких степях и правым флангом итальянской армии, а также все новые силы, направлявшиеся в этот район.
Войска, переброшенные с Кавказа и с других участков Восточного фронта и приданные группе армий «Дон», сосредоточились в районе Котельниково. Они были переподчинены 4-й танковой армии генерал-полковника Гота, которая к 10 декабря создала ударную группировку, насчитывавшую в своем составе 4 танковые, 1 пехотную и 3 авиаполевые дивизии. Эта ударная группа перешла в наступление вдоль железной дороги Сальск — Сталинград.
Тактическая обстановка в «котле», несмотря на отдельные осложнения, имевшие, однако, местное значение, была довольно сносной. Значительно хуже обстояло дело со снабжением. Несмотря на все усилия авиации и на самоотверженные действия летного состава и подразделений аэродромного обслуживания, вместо затребованных Паулюсом 750 т и обещанных Герингом 500 т грузов за день удавалось перебрасывать в среднем немногим более 100 т различных грузов.
Нормы питания в «котле» пришлось сократить, а боеприпасы расходовать очень экономно. Запасы горючего постоянно уменьшались, в результате чего сокращалась и подвижность войск. Для танков, самоходок и тягачей горючего оставалось всего лишь на 30–40 км пути. Если бы войска, наступавшие извне, смогли подойти к городу на такое расстояние, то кольцо окружения было бы наверняка прорвано.
Наступление 4-й армии, несмотря на неблагоприятные метеорологические условия и частые контратаки русских, развивалось вначале довольно успешно. К 21 декабря передовые танковые части подошли к окруженным войскам на 50 км. Танкисты уже слышали артиллерийскую стрельбу в «котле». Казалось, что окруженные войска вот-вот будут освобождены. Однако новое контрнаступление русских войск положило конец продвижению 4-й танковой армии; ее наступательные возможности иссякли.
На посланный 6-й армии запрос о положении с горючим ее командование ответило, что его хватит самое большее на 30 км пути. Между Гитлером и начальником Генерального штаба разгорелся по этому поводу сильный спор. Цейцлер настаивал на том, чтобы армия, несмотря на недостаток горючего, все же попыталась прорваться. Гитлер же, основываясь на донесениях 6-й армии, считал, что соединиться с войсками, шедшими к Сталинграду, ей не удастся и что она, потеряв маневренность, будет быстро уничтожена в открытом бою. Те же самые опасения были, очевидно, и у командующего 6-й армией. Но разница состояла в том, что Паулюс, не зная общей обстановки, вероятно, полагал, что в скором времени в результате ударов извне будут созданы благоприятные условия для освобождения его армии, в то время как Гитлеру, знавшему об обстановке, сложившейся на фронте 8-й итальянской армии, было совершенно ясно, что наступил последний момент, когда еще можно было пойти на риск и освободить армию. Гитлер понимал, что если этот момент будет упущен, то армию постигнет еще более трагическая судьба.
Фельдмаршал Паулюс не решался взять на себя ответственность перед Гитлером и перед своей армией и предпринять прорыв. Невозможно было склонить и Гитлера к отдаче решающего приказа. Если бы под Сталинградом у немцев уже имелся тот опыт боев по прорыву из окружения, который они приобрели позже, то решение на прорыв 6-й армии было бы, конечно, принято либо Гитлером, либо самим Паулюсом. Это, разумеется, позволило бы немцам спасти от гибели по крайней мере большую часть окруженной армии.
Тем временем 16 декабря русские войска перешли в наступление на фронте 8-й итальянской армии и после непродолжительных боев разорвали его. Армия была вынуждена начать отход, превратившийся местами в настоящее бегство. Несмотря на героическое сопротивление отдельных частей и соединений, армия очень скоро оказалась расколотой на части и стала в панике отступать на запад. В немецком фронте появилась новая брешь шириной примерно до 100 км. Одновременно с 8-й итальянской армией сильным ударам подверглась также и группа армий «Дон». В этой обстановке фельдмаршалу Манштейну ничего не оставалось, как прекратить наступление ударной группировки Гота, не имевшей никаких перспектив на успех, и за счет ее укрепить свой фронт и обеспечить его северный фланг.
С большим трудом к концу декабря немцам удалось восстановить целостность своего фронта, которая, однако, была весьма сомнительной. Немецкие войска группировались здесь следующим образом: на юге, между реками Маныч и Сал, вели бои с крупными моторизованными силами русских остатки 4-й танковой армии генерал-полковника Гота. Слева, за рекой Цимля, к ней примыкала созданная вновь оперативная группа Холлидта, левый фланг которой заворачивался резко на запад. Русские гвардейские корпуса осуществляли сильный натиск на эту группу, и в особенности на ее левый загнутый фланг. Севернее группы Холлидта, в группе армий «Б», была создана еще одна новая оперативная группа — Фреттер-Пико, прикрывавшая Донбасс севернее и южнее Миллерова. На левом фланге группы Фреттер-Пико действовала 19-я танковая дивизия, которая, ведя сдерживающие бои, старалась прикрыть брешь, образовавшуюся между группой армий «Б» и соединениями группы армий «Дон», повернутыми для обеспечения фланга на восток. На Дону, фронтом на север, занимал оборону корпус итальянских альпийских стрелков. На этом участке русские еще не наступали. Таким образом, был создан хотя и не прочный, но все же сплошной фронт. Успех этого предприятия объясняется тем, что 6-я армия продолжала свою борьбу в Сталинграде, безусловно влияя на ход всей операции. Хотя это нисколько не оправдывает решения, по которому 6-я армия должна была оставаться в Сталинграде, однако не следует упускать из виду и того, что Сталинград приковывал к себе целиком два русских фронта, войска которых были исключительно насыщены артиллерией. Кроме того, было весьма сомнительно, что в случае удачного прорыва, который даже при самом благоприятном его исходе не мог спасти всех боеспособных соединений 6-й армии, а также в случае высвобождения русских войск, блокировавших Сталинград, и перехода их в наступление на запад, немцам удалось бы выиграть время для создания «фронта Манштейна» и для отвода войск группы армий «А» с Кавказа.
