– Алексей! Как же ты его прозевал? – спросила Снежка.
– Проспал… – признался я, и вдруг в моей голове мелькнула мысль, что, может быть, я совсем не просыпал, а, наоборот, меня усыпили воры в чёрных масках. Они впрыснули в квартиру жидкость, от которой уснул папа, когда ему делали операцию. Я от неё захрапел. Кыш тоже. И его, спящего, унесли в машину, и машина стрелой вылетела из нашего двора.
Я рассказал о таком подозрении Снежке. Она слушала раскрыв рот, и под конец сказала:
– Потом я проснулся, и всё, – сказал я. – И ничего интересного в этом нет…
Наконец мы подошли к дому, в котором раньше жил Кыш.
– У тебя нос красный от рёва и глаза мокрые. Вытри их, – сказала Снежка, когда мы поднимались по лестнице…
Ступенька за ступенькой. Вот та самая дверь… Звонок не работал.
Я постучал и, приложив ухо к двери, молил про себя: «Ну, залай! Залай, мой Кыш! И мы тебя спасём!» Но в квартире не было слышно ни лая, ни шагов, ни звука! Мёртвая пустота. Тогда я изо всей силы забарабанил кулаками по двери. На мой стук из соседней квартиры выглянула старушка.
– Ушли они. Не барабань, – сказала она. – Бумагу небось собираете? Бумаги тоже нет.
– А он собаку сегодня не приводил домой? – спросил я и подумал, что, наверно, спрашивать нужно было не так.
– Собаки с неделю уже здесь нет. И слава богу. Цельные дни визжала. Покоя не было.
Старушка захлопнула дверь.
– Что же делать? – спросил я совсем убито.
Ведь я думал, что мы со Снежкой придём, увидим Кыша, отругаем хозяина и приведём милицию, если он не отдаст щенка. А всё получилось иначе. А может, он и не заходил домой после кражи? Прямо отправился на Птичий рынок и продал Кыша ещё раз?
– Пойдём к твоей маме, – предложила Снежка.
– Нет! Всё неправильно! Бежим ко мне! – сказал я.
45
Нужно было действовать. Времени прошло ещё совсем мало. Дома я сразу позвонил по ноль-два в милицию и, когда меня соединили с дежурным нашего отделения, я сказал:
– Здравствуйте! Обокрали нашу квартиру! Приезжайте быстрей!
– Адрес? – спросил дежурный.
Я дал адрес.
– Что украли?
– Всё самое ценное, – сказал я и всхлипнул. – Я спал, а они открыли дверь и украли. Приезжайте быстрей!
Снежка стояла рядом и болела за меня, кусая губы.
Дежурный ничего не стал переспрашивать, и минут через семь к нашему дому подъехала машина.
Мы со Снежкой с балкона закричали:
– Сюда! Сюда! – и побежали открывать дверь.
Первым из лифта вышел человек в синем плаще. Руки он держал в карманах. А за ним, к нашему удивлению, показался молодой парень с ищейкой, как две капли воды похожей на Геру.
Мы все зашли в нашу квартиру.
– А наган у вас есть? – первым делом спросила Снежка.
– Всё есть, – сказал человек в синем плаще, вынув руки из карманов. – И наган есть, и пулемёт.
Он начал рассматривать дверной замок и расспрашивать меня, но я вдруг опять разревелся и ничего не мог рассказать толком.
За меня это сделала Снежка.
– А ещё что украли? – спросил человек в синем плаще.
– Вроде больше ничего, – сказал я. – И так достаточно.
– Крепко ты спал. Всю мебель могли вынести!
– Мебель не жалко. Обошлись бы без неё, – сказал я.
– Ну, а, скажем, телевизор и холодильник если бы украли?
– Тоже можно без них обойтись. Обходились же люди в пещерах без телевизора, а без собаки не могли. И мы без Кыша не можем.
– Правильно говорит, – поддержал меня проводник ищейки. – Кто мне Рекс? Родной друг и брат!
Рекс от его слов завилял хвостом, глаза у него радостно сверкнули, и я опять чуть не разревелся и объяснил:
– Он меня, наверно, усыпил.
Человек в синем плаще принюхался к воздуху в квартире и согласился со мной:
– Да, да. Верно. Чувствую запах эфира. Не горюй. Такая доза лошадь бы свалила, не то что тебя. Кого ты подозреваешь?
– Его бывшего хозяина. У которого мы Кыша купили.
Я рассказал, как мы со Снежкой ходили к нему, но не застали дома.
Проводник подвёл Рекса к матрасику. Рекс обнюхал его.
– След! Учти, Рекс, не вещи ищешь, а своего ближайшего родственника. Похитили его.
«Гар-р! – сказал Рекс. – Тут уж я сделаю всё, что смогу».
Он рванулся от матрасика в коридор, всё обнюхал и потянул проводника в подъезд.
«Неужели опять Рудик?» – подумал я.
Но Рекс потоптался на площадке, понюхал перила лестницы и побежал вниз, задрав нос, как будто брал след не на земле, а в воздухе. Я тоже понюхал перила, но запаха Кыша не различил.
– Видно, на руках унесли, – сказал проводник. Рекс на улице у подъезда заметался, заскулил, и мне стало ясно, что след Кыша пропал. Тут сто ищеек бессильны.
Рекс после его слов взвизгнул и виновато взглянул на меня.
«Не бойся! Раз я не взял след, то люди головой подумают и найдут твоего Кыша», – сказал своим взглядом Рекс.
– Ладно. Ты давай держись. Не горюй! – успокоил меня человек в синем плаще. – Мы покумекаем с Грачёвым. В случае чего – позвоним. Опиши-ка портрет своего щенка.
Я рассказал как мог. Он поговорил о чём-то с тётей Кланей, расспросил некоторых жильцов, сел вместе с Грачёвым и Рексом в машину, толпа расступилась, машина дала сигнал и уехала.
Если бы не Снежка, мне снова показалось бы, что я очутился в мёртвой пустоте.
Снежка меня успокаивала, рассказывала, как её бабушка во время войны потеряла карточки, по которым выдавали хлеб, и чуть не умерла от горя. Но один благородный человек повесил объявление в булочной, что нашёл карточки Соколовых, и вернул их бабушке. А бабушка от радости написала про это письмо на фронт дедушке и Снежкиному папе. Снежкин папа ответил, что его батальон шлёт тому благородному человеку боевой привет и обещает быстрей разбить фашистов, чтобы в булочных без карточек продавали чёрный и белый хлеб, бублики и сдобы. Так оно и было. Только Снежкин дедушка не вернулся с войны…
