Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
– Как странно, – сказал он.
– Что? – не поняла Лотта.
– Видишь вон тот красный мост? Мост Минто. Под ним я спал, мерз и голодал. А там, – он показал на президентский дворец, который был всего в нескольких километрах от моста, – я пил чай с президентом Индии.
Она не сразу, но нашла в запутанном городском ландшафте большой купол.
– Как в сказке.
Она бросила на него скептический взгляд. Наверное, решила, что он все выдумал.
Вновь сев на моторикшу, они поехали на юг, к мавзолею Хумаюна, еще одной туристической достопримечательности. Всю дорогу они говорили. Общаться с ней было легко. И он опять задумался о предсказании. Которое обещало, что его будущая жена родится под знаком Тельца и будет музыкальной. А еще астрологи сказали, что она будет владычицей джунглей.
Потом Лотта отправилась дальше. Уже на следующий день они с друзьями погрузились в микроавтобус «Фольксваген» и продолжили путешествие. Они собирались посетить храмы в Кхаджурахо и посмотреть в Варанаси на пилигримов, которые купались в водах священного Ганга. Пикей скучал по ней, но уже скоро начал сомневаться. Она туристка, задержится ненадолго и поедет дальше. В жизни ее ждет еще столько всего, в Индии она точно не останется. Сомнения смешивались с воспоминаниями о ее нежном голосе.
«Мост Минто. Под ним я спал, мерз и голодал».
В канун Рождества, в свой день рождения, он получил письмо, на конверте из бумаги ручной работы были аккуратно выведены его имя и адрес. С замиранием сердца он открыл его. Это была яркая поздравительная открытка с изображением веселой рыбы, плещущейся в грубо прорисованных волнах. Вульгарно, как сказал бы его учитель в художественной школе. Коммерческая, примитивная работа. Но он еще никогда в жизни не получал поздравительных открыток на день рождения. Теперь, сияя от радости, он подставлял переливающуюся блестками открытку под солнечные лучи, и яркая красная рыба сверкала.
Он прочел:
«Как же далеко пришлось забраться, чтобы встретить такого хорошего друга, как ты. Поздравляю с днем рождения, желаю счастья, Лотта».
Дни до ее возвращения были сущим мучением.
В ржаво-красных сумерках новогоднего вечера он внезапно увидел в толпе у фонтана Лейфа с огромным рюкзаком на спине. Пикей подбежал к нему. Лейф был один и рассказал, что они ездили в Кхаджурахо и видели тысячелетние храмы с эротическими скульптурами. Потом спросил, может ли Пикей посоветовать ему хорошую и дешевую гостиницу.
– Забудь о гостинице, живи у меня.
Он дал ему ключ от комнаты в Лоди Колони.
– А где же Лотта?
– Сняла комнату в особняке у одного семейства. Мы с ними в поезде познакомились.
– Лотта тоже могла бы переночевать у меня, – простодушно сказал он.
Разумеется, он не тешил себя надеждой, что она предпочтет уютной кровати в отдельной комнате большой виллы его тесную и убогую каморку.
Выглянув в первый день нового года на улицу, которая вела к домам Лоди Колони, он заметил в тени деревьев желто-красную точку. Она увеличивалась. А потом превратилась в женскую фигуру. На ней были джинсы и желтая футболка, а на спине – красный рюкзак.
Этот момент стал для него личным триумфом. Ему хотелось кричать о своем счастье: смотрите, она променяла роскошь на мою бедность!
Но вместо этого он спокойно и сдержанно поприветствовал ее:
– Добро пожаловать, Лотта!
Лейф будет спать на его сломанной чарпае, деревянной кровати с сеткой из переплетенных пеньковых веревок. Для Лотты он расстелил на полу тонкий бамбуковый матрас. А сам решил спать прямо на бетонном полу.
– Ничего, я привык спать на твердом, – заверил он Лейфа и Лотту.
Больше всего его беспокоило отсутствие постельного белья. Но она казалась вполне довольной, когда раскладывала на бамбуковом матрасе под окном свой спальный мешок.
Пикей и Лотта перекусили омлетом с соусом масала, поджаренным хлебом и чаем, которые он приготовил на спиртовке на веранде, и отправились на моторикше в Коннот-Плейс, где пересели в «тук-тук», набитый пассажирами трехколесный мотоцикл, который с тарахтением полз к Старому Дели.
Пикею казалось, что город, которого он так боялся три года назад, теперь стал его частью. «Пусть она прочувствует жизнь этих торговых улиц», – думал он, словно они могли ей рассказать о нем.
Они бродили по улицам старого города, а потом через узкое отверстие в стене попали на еще одну улочку, которая вела к маленькому, освещенному люминесцентными лампами внутреннему дворику. Там пахло древесным углем и жареным мясом. Во дворе готовили еду, а гости сидели за столами в четырех домах, окружавших его, и ели. Они заглянули в один из домов: кафельная или каменная плитка от пола до потолка, гости, поглощающие жареное мясо с тонкими, как кружево, лепешками.
В зоопарке Дели, который устроили в развалинах старого форта, они гуляли по лесу и берегам искусственных озер, безостановочно разговаривали и смеялись – часто над одним и тем же. Наконец они опустились на траву. Он был счастлив, но испытывал смешанные чувства. В душе росло беспокойство, и он часто ловил себя на мысли о том, что вскоре его счастью придет конец. Так было всю жизнь, так будет и сейчас. Счастье окажется предвестником несчастья. Он просто не предназначен для того, чтобы быть счастливым. Она отправится домой, в Европу, а он останется в Индии. Она озарила его жизнь, как молния, и исчезнет так же быстро.
Ему оставалось доучиться семестр в Колледже искусств Дели, и у него не было денег на то, чтобы куда-то ехать.
«Это невозможно, из нашего романа ничего не выйдет, наша встреча обречена стать коротким, но прекрасным воспоминанием», – думал он.
Но Лотте он ничего не сказал о своих сомнениях.
Они отправились дальше, на базар Пахаргандж. Бок о бок они бродили среди прилавков с фруктами и чайных лавочек. Пикей думал только о ней и жил только настоящим моментом. Они разговаривали с мальчишками-пекарями, которые голыми руками залезали в красные печи тандур[37] и раскатывали там комки теста. Они ловили на себе взгляды налитых кровью глаз старух и стариков, которые отдыхали на своих лежанках вдоль стен домов, закутанные в серые платки. Они чуть не споткнулись о человека, который разобрал коробку передач и разложил прямо посреди улицы на картоне по порядку пластины, гайки и подшипники. Они прошли сквозь козье стадо. Водили руками по шелковым спинам коров, вдыхали запах горячего пара и влажной ткани, проходя мимо женщины, которая гладила рубашки паровым утюгом. Посмеивались про себя над человеком, который вспенивал переделанной дрелью теплое молоко. И несколько минут наблюдали за стариком, который выстроил на доске под голой электрической лампочкой пирамиду из сотен куриных яиц. Он сказал им по-английски:
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
