Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
— Ломает? Нехай подыхает. Нет денег — нет дури. Или ты за него расплатишься?
— У меня есть деньги, — обрадовалась Леся, — мама на булочку дала.
Хозяин квартиры произнес несколько непонятных слов, грубо оттолкнул Олесю и захлопнул дверь. Девочка не удержалась на ногах, упала, стукнулась затылком о пол. Но поднялась и побежала к Гене.
Брат лежал на скамейке. Она начала его трясти, но Гена не отвечал. Перепуганная насмерть Леся опять кинулась в тот же дом, но на сей раз принялась бить ногами в створку первой квартиры. Дверь открыла женщина, услышала от Леси, что ее брату плохо, и вызвала «Скорую». Доктора прикатили быстро, забрали Геннадия, а заодно и Олесю, у которой весь затылок был в крови. Девочку тошнило, у нее кружилась голова.
Спешно приехавших в клинику родителей ждала шокирующая информация: у их сына состояние наркотической ломки, а у дочери сотрясение мозга. Олеся поправилась быстро, а Гена вернулся домой через несколько месяцев.
Владимир и Ксения стали тщательно следить за отпрыском, но пристальное внимание не помогало. Геннадий продолжал колоться, его регулярно отправляли на лечение. Жизнь Столовых превратилась в день сурка: сын выходит из больницы, пару недель сидит тихий, затем снова хватается за шприц, оказывается у врачей, и все снова идет по бесконечному кругу. В конце концов через несколько лет, когда Гена, только-только вернувшись после очередного курса лечения, опять купил героин, отец не сдержался и выгнал сына вон. Тот исчез, некоторое время Леся о нем ничего не слышала. Но она постоянно испытывала давящее чувство вины, потому что отлично помнила, как брат, впервые приехав из больницы, вошел в ее комнату и зашипел:
— Ты, гадина, виновата. Зачем «Скорую» вызвала? Из-за твоей глупости у меня огромные неприятности.
И в дальнейшем, когда мама начинала рыдать, а в доме появлялись санитары, чтобы отвезти брата на очередное лечение, он находил момент шепнуть сестренке:
— Сволочь! Из-за тебя у меня жизни нет!
Другая девочка могла бы ответить наркоману: «Скажи спасибо, что спасла тебе жизнь. И виноват в беде только ты сам. Я, что ли, заставляю тебя наркотики принимать?» Но Леся не могла резко ответить брату, она молча выслушивала обвинения и шептала: «Гена, тебя вылечат». Маме с папой о неприятных беседах с братом девочка не докладывала. Понимаете, как совесть ее мучила после того, как старшие Столовы избавились от сына? Бедная Олеся искренне считала себя виноватой во всем, что случилось.
Спустя год после изгнания Геннадия к Лесе после занятий подошла худая, плохо одетая женщина и спросила:
— Лесенька, не узнаешь меня?
— Простите, нет, — ответила та.
— Я твоя бабушка Лена, — представилась незнакомка. — Солнышко, умоляю тебя, помоги! Нам с Геной не на что жить. Я бутылки на помойке собираю, а твой брат, мой внук, грузчиком в магазине работал, да выгнали его и больше никуда не берут.
Леся схватила Елену Леонидовну за руку, заговорила горячо:
— Бабуля! Почему вы к нам никогда не заходите? Маме с папой ничего не рассказываете? Они вам помогут!
— Сын меня знать не хочет, — прошептала Елена, — а невестка скалится. Я долго болела, рак у меня был, вот водку и пила, чтобы успокоиться. Володя меня стыдился, Ксюша тоже, я и перестала их навещать. Один Гена меня любит, пришел ко мне жить. Поверь, твоя бабушка не алкоголичка, свою меру я знаю. И не лентяйка я, просто здоровье не позволяет на постоянную работу наняться. Помоги, кровиночка!
Бабушка заплакала, и сердце Леси наполнилось жалостью. Добрая девочка поспешила вместе с бабулей к ней домой. С тех пор она стала помогать «несчастным» бабуле и брату, приносила им продукты, наводила хоть какой-то порядок в квартире.
— Неужели вы не понимали, что Елена Леонидовна алкоголичка? — удивилась я. — Уж наверное, «пейзаж» в жилище без слов об ее пристрастии говорил.
Леся судорожно всхлипнула.
— Сначала я решила, что грязь в квартире из-за плохого здоровья бабули, ей трудно стирать, убирать, гладить. Потом, конечно, глаза открылись, стало ясно: вылечить их невозможно. Елена Леонидовна алкоголичка, Гена наркоман. Одна пьет, второй колется. Любые попавшие к ним в руки деньги бабушка несет в винный отдел магазина, а брат тащит дилеру. Я договорилась с врачом из наркодиспансера, и Гену согласились взять в больницу на бесплатный курс дезинтоксикации. Он сначала согласился, а как нужный день настал, на попятную пошел. Мол, нет, и все. С Еленой Леонидовной та же история. Я записала ее на кодирование, но перед этим требуется три дня ни капли в рот не брать, к тому же прийти к гипнотизеру самостоятельно. Психолог объяснил: если я бабушку на закорках принесу, процедура не поможет, необходимо ее желание со спиртным покончить. Но у бабушки не хватало силы воли. Мне и ее, и Гену очень жалко было, но я поняла: деньги им давать нельзя, они их на пагубные привычки тратят. Поэтому приносила еду, каждый день по чуть-чуть. Одну бутылку кефира, две котлеты. Если сразу целую пачку сосисок притащить, баба Лена их не съест, а продаст и помчится в магазин за водкой. Причем алкоголь она брала самый дешевый.
Леся закашлялась, потянулась за бутылкой с водой, стоявшей на столике, и вдруг вскрикнула:
— Ой!
— Что случилось? — насторожился Каравайкин.
— Я порезалась, — прошептала его подопечная, показывая ладонь, где на тыльной стороне появилась царапина.
Илья вскочил.
— Сейчас принесу пластырь! Как ты умудрилась так сильно пораниться?
— От стеклянной столешницы небольшой кусочек отломился, — пояснила Леся, — край очень острый, я не заметила.
— Вот те на! — удивился Каравайкин. — Еще вчера мебель целой была.
Адвокат ушел.
— Не новый стол, — вздохнула Леся, — вот и разваливается.
После того как Илья, залив ранку перекисью, заклеил ее пластырем, мы продолжили беседу с того места, где прервались.
Леся вздохнула.
— С Еленой и Геной тяжело было. Иногда я уходила домой с мыслью: все, больше никогда не вернусь к бабушке и брату. А потом совесть просыпалась, шептала: нельзя так, они твои родственники, кто еще им поможет.
— Кроме вас, кто-то еще заботился о Елене и Геннадии? — поинтересовалась я.
Леся покачала головой.
— Нет. Папа очень на нее злился, а мама всегда, как отец скажет, поступала. Галина Леонидовна, сестра бабушки Елены, ее прямо ненавидела. Один раз она пришла к ней — я ванную в тот момент убирала, все слышала — и заорала: «Ты подонок общества, отребье! Позор нашей семьи. Не смей больше ко мне приезжать, деньги клянчить! У меня безупречная репутация, я замуж честно вышла, вырастила порядочных детей…» Я у рукомойника затаилась, испугалась, вдруг злюка в санузел войдет, меня увидит, родителям наябедничает. А она все вопила. «Я то, я это, а ты…» Тетя Галя считает себя образцом, все с нее пример брать обязаны. Когда папа только создавал фирму, Галина Леонидовна в гости не заходила, а потом, как у родителей дела в гору пошли, начала часто появляться. Сядет вот тут…
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
