— А для меня там царит ночь.
Коротышка отшатнулся, окончательно уверовав в моё безумие.
— Вы, правда, сможете туда войти? — переспросил старик.
— Смогу. И выйти — тоже.
— Отец! Вы нашли мага?
Пока я препирался с местным заклинателем, общество у двери злосчастного зала пополнилось женщиной, не слишком молодой, но если и старше меня, то лет на пять, не больше. Женщиной весьма привлекательной. Прежде всего тем, что она не только знала цену своим достоинствам, но и умела их показывать.
Волосы роскошные? Значит, не нужно помещать их в плен шпилек и заколок, довольно будет одной атласной ленты, не позволяющей пепельным локонам закрывать лицо. Фигура стройная? Пусть платье станет для неё изящным футляром, а не гробницей. Черты яркие и выразительные? Не надо прибегать к услугам краски, разве что, самым ничтожным. Все эти тайны мне открывала Келли, когда я любовался её приготовлениями. Келли... Она могла бы сравниться с этой госпожой. Во всём, кроме одного. За спиной у дочери старого воина — десятки поколений, прожитых с гордостью и честью, а потому светло-серые, с лёгким сиреневым оттенком глаза смотрят на мир совсем с другим выражением. С такой глубиной уверенности в себе, которой моей прежней возлюбленной никогда не добиться.
— Надеюсь, что так, Иннели.
Женщина подарила мне только один быстрый взгляд и снова вернула всё внимание старику:
— Есть надежда?
— Я не знаю, милая моя. И никто не знает. Возможно, только господин маг...
Э нет, не вынудите!
— Я не буду ничего обещать.
Она негодующе фыркнула, но благоразумно оставила при себе все колкие замечания по поводу моей дерзости.
Всем всегда нужно много, сразу и желательно, даром. Знаю, сам такой. Но обычно нахожусь с другой стороны. Той, что оказывает услуги, а не снисходительно принимает их. Доволен ли я своим местом? А кто меня спрашивает? Всё, пора приниматься за работу.
Прохладно здесь, но разоблачаться всё равно необходимо. Бр-р-р-р! По голой спине сразу прошёлся сквозняк, вздыбив волоски, между которыми весело начали скакать взад и вперёд стада мурашек. А пол-то какой холодный! Радует одно: ощущения скоро станут совсем другими, не принадлежащими каменным плитам и сырому воздуху.
— Вы собираетесь раздеться догола?!
А если и так, в чём трудности? Ах, рядом находится дама... Но ведь её можно увести, пусть исполнить это будет трудновато.
— Не волнуйтесь, штаны снимать не буду.
— Вы считаете, что этим заставите меня волноваться?
А она хороша. Особенно, когда злится. Сразу становится похожей на женщину, а не на оживший парадный портрет.
Можно было бы ответить остроумно или зло, но предпочитаю просто улыбнуться, потому что в моём исполнении улыбка всегда получается кривоватой, а потому угрожающей независимо от того, какие чувства я в неё вкладываю. Иногда это помогает справиться. Нет, не с противниками. Со странным чувством, стягивающим в комок мышцы живота. Неужели боюсь? Нет. Предвкушаю. Что? Посрамление всех магов мира калекой, который не может видеть. Но зато и не может ослепнуть.
* * *
— Ффу-у-у-у!
Обычно я так не делаю. Но Кавари был прав: в здешней путанице трудно разобраться. А моё дыхание, отправленное в полёт и вынуждающее занавеси пространства колыхаться, возвращается ко мне отражённым теплом, рассказывающим о... Всё-таки, это был гений.
Заклинания не могут действовать вечно, потому что кончики составляющих их нитей нельзя сомкнуть полностью, исключая утечку Силы, так и норовящей ускользнуть прочь, на свободные от плена чар кружевные островки, чтобы раствориться в них и вернуться в свой Источник. Но маг, построивший охранную ловушку, извернулся, не став соединять нити кольцом, а вплетя их в природный узор и сделав своё творение частью пространства. Почти родной частью. Просуществовать эти чары смогут ещё долгие и долгие века в неизменности. Если, конечно же, отобрать у них жертву, потому что сейчас передо мной хищная пасть, в сомкнутых челюстях которой где-то почти в самом конце зала, если верить ощущениям, бьётся... Да, сердце ещё бьётся, я тоже чувствую.
Достаточно даже тыльной стороной ладони коснуться натянувшихся нитей. Горячие. Очень горячие. И очень острые. Если бы они могли ранить, каждый раз я заканчивал бы свою работу с окровавленными и прорезанными до костей руками. Но к счастью, плоть остаётся целой. И даже то, что внутри неё, не разрушается. Хотя иногда бывает, сутками ничего не могу взять в пальцы просто потому, что теряю осязание.
Сначала нужен холод. Много маленьких льдинок растворяется в крови и холодит меня изнутри. Всё тело, не только руки. А иначе я не смог бы сделать здесь и шага, верно? Но холод нужен только сначала, только для первого вдоха, только для определения самых опасных мест паутины чар. А ещё они липкие на ощупь, норовят приклеиться намертво, и приходится бороться с отвращением и желанием сразу же оттолкнуть их прочь. Мне было трудно. Когда-то давным-давно. Но я быстро привык, ведь другой возможности чувствовать чары мне не дано.
Как всё запутано! Пальцы снуют в воздухе, и хорошо, что вокруг кромешная темнота: голова бы закружилась, вздумай я уследить за движениями собственных рук. А им не нужно зрения. Гладкие, словно шёлковые, нити бегут друг рядом с другом, переплетаются узлами, отдаляются друг от друга, сближаются... Ага, вот и первый кончик. Запомним его местонахождение по ощущениям, благо это легко, потому что природные нити воздушнее и много пушистее на ощупь, чем те, что составляют заклинание.
Что ж, исток найден, теперь можно потянуть, высвободить, ослабить, скатать в клубок и спрятать в «шкатулку». Конечно, мест основных креплений должно быть не менее четырёх, по числу Источников, но даже разрыв одной связи существенно ослабит действие заклинания. Начать, что ли? Или всё же попробовать прежде пробраться вглубь? Туда, где бьётся чьё-то маленькое сердце?
Думаю, это похоже на танец. Безумный. Нелепый. Уродливый и прекрасный одновременно. Жаль, что я не могу видеть себя со стороны. Правда, в такие минуты меня и не существует. Есть только жар и холод, перекатывающиеся волнами внутри моей плоти, под самой кожей. Холод притягивает, жар отталкивает. Уклониться от прилипчивых объятий одного кружева, раздвинуть острые клыки капкана другого, подобрать и подтянуть подол третьего, откинуть в сторону, чтобы сделать шаг в безопасное место. Всё очень просто. И очень трудно. Потом я буду усталый, но донельзя довольный. Как и всегда, когда заканчиваю работу. И стремясь поскорее приблизить миг удовлетворения, следовало бы...
Нет. Не сегодня. Не сейчас. Если бы в нагромождении нитей не запутался человек, я бы вообще разобрал чары с самого порога. Не сходя с места. В крайнем случае, разорвал бы.
Шаг. Оборот. Два шага. Оборот. Влево. Вправо. Танцы не бывают для одного, но я и не один. Вместе со мной танцует целая вереница нитей. Вашу руку, невидимая госпожа, и закружимся в танце! Быстрее, ещё быстрее, ещё...
