— Аллен, мне больно видеть тебя таким несчастным. Неужели я никак не могу помочь тебе?
Он долго не отвечал, но потом все-таки повернулся к ней и медленно покачал головой. Его глаза блестели.
— Нет, — просто сказал он, — не думаю. Ты всегда была абсолютно честна со мной. На это я всегда мог рассчитывать. С самого начала ты дала мне понять, что твое сердце отдано другому. Ты никогда не лгала. Я верю, что ты искренне старалась полюбить меня, — он перевел дух; глотнул пива и поставил бокал на стол. — Но сейчас я понял, впервые с тех пор, как в Европе забрезжил конец войны, что мне нужно нечто большее, чем твои старания.
— Понятно, — тихо произнесла Мод.
Аллен опять глотнул пива. Посетители за соседним столиком неожиданно разразились громким смехом. В шумном веселящемся пабе только Мод и Аллен представляли собой островок несчастья.
Мод взяла ладонь Аллена и погладила мозоль на подушечке его большого пальца. Эти руки трудятся без устали много лет, думала она. Аллен — первоклассный хирург. И чуткий любовник. Никогда не притворяется, не бывает неловким. Они оба старались быть искренними друг с другом. Но теперь их отношения исчерпали себя. Ты делаешь все, что от тебя зависит, размышляла Мод, спотыкаешься, усердствуешь и если в итоге твоих усилий оказывается недостаточно, значит, так тому и быть.
Ее усилий оказалось недостаточно. Мод допила пиво, почти не чувствуя, как холодная жидкость струится в горло. Аллен рвал с ней отношения, но делал это лично — в отличие от Стивена, который сообщил ей о своем намерении в письме, да, собственно, даже не в письме как таковом, а в строках баллады, написанных другим человеком. «Я принадлежу к числу тех женщин, от которых уходят мужчины», — думала Мод, сидя в темном, шумном пабе. Интересно, что в ней не соответствует требованиям любви?
Они и в самом деле остались друзьями, и для Мод только это и служило утешением после того, как Аллен сказал ей, что они больше не должны встречаться.
— Но мы можем остаться друзьями, — сказал он ей тогда, а Мод спросила, знает ли он, как часто при расставании любовники предлагают друг другу остаться друзьями и как часто ими остаются на самом деле. В их случае это оказалось возможным. Порой, когда после особенно тяжелого дня в госпитале она без сил падала на стул в комнате отдыха медперсонала или в столовой, он подходил к ней, садился рядом, говорил о том о сем, и ей сразу становилось легче. Жаль, думала Мод, что ее идеал возлюбленного — не сильный мужчина, умеющий в трудную минуту оказать поддержку. Потому что Аллен был и сильный, и надежный. Большинство женщин сочли бы его подходящей парой.
Это она не подходящая пара, в конце концов пришла к выводу Мод.
В июне того же года в Брэкетт-он-Хит поступила еще одна группа раненых. Как-то во второй половине дня Мод, ухаживая за ними — у кого-то щупая пульс, кого-то подбадривая словом, — проходила мимо одной из коек и вдруг остановилась. Мужчина, лежавший на этой койке, показался ей знакомым, хотя она не могла припомнить, где прежде встречала его. У него были короткие светлые волосы, курчавившиеся на голове, будто шерсть остриженного ягненка, и выразительные заострившиеся черты лица. Он тоже смотрел на нее — серьезным пытливым взглядом
Мод взяла историю болезни, прикрепленную к железной спинке кровати, прочитала фамилию пациента: «Лейтенант Джеред Томсон» и сразу вспомнила, как он первый раз явился в госпиталь — с письмом от Стивена. Он тогда улыбался, хотя письмо, которое он вручил ей, содержало сокрушительное известие. Но ведь он был просто посланником Стивена Что ему было известно? Возможно, очень мало.
И вот он здесь опять, но теперь не улыбается. Согласно истории болезни лейтенанта, его доставили в госпиталь лечиться от контузии.
— Здравствуйте, — сказала Мод, подходя к нему.
— Сестра… Лейтем, верно? — уточнил Томсон. — Вы меня помните?
— Да, — ответила Мод, — помню. Хотя, как я вижу, на этот раз вы здесь совсем по иной причине.
— Да, — подтвердил Томсон. — Пожалуй, что так.
Мод пододвинула к его койке стул и села.
— Расскажите, что с вами произошло, — предложила она.
— Да, ерунда, — отмахнулся лейтенант. — Мне вообще тут нечего делать.
— Лейтенант Томсон, — ласково произнесла Мод, — если б вам нечего было тут делать, я уверена, вас бы сюда не привезли.
— Я не так плох, как некоторые. — Он потянулся за стоявшим на тумбочке стаканом с водой, и Мод увидела, что рука его сильно дрожит. Она знала, что так часто бывает при контузии. Ей случалось наблюдать, как контуженые люди, пытаясь прикурить, размахивали горящей спичкой, словно дирижерской палочкой. При виде лейтенанта Томсона Мод в первую минуту внутренне вся напряглась, вспомнив про письмо, но она ему конечно же сочувствовала и стремилась помочь, ибо это была ее работа.
— Давно у вас эта дрожь? — спросила она, поддерживая его стакан, чтобы он мог напиться.
— Дрожь, — повторил Томсон, утолив жажду. — Значит, вот это что. А я-то думал, это земля сотрясается от очередного взрыва.
Мод улыбнулась.
— В какой-то степени это вызвано сотрясением земли, — стала объяснять она. — Ваша нервная система сильно расшатана. Солдаты не сознают, сколь губительно действуют на организм постоянные взрывы, но, уверяю вас, мы здесь относимся к этому очень серьезно.
— И каково же лечение? — поинтересовался лейтенант.
— Лечения как такового нет, — ответила Мод. — Вам прописан покой в сочетании с седативными средствами и, может быть, гидротерапией…
— Что это? — спросил Томсон.
— Ванны, — сказала Мод. — Просто красивое словечко для обозначения ванных процедур.
— А-а, — наконец-то улыбнулся он.
— Вам будет обеспечен хороший уход, — пообещала Мод. — Через нас прошло много таких пациентов, как вы.
— Спасибо, — поблагодарил лейтенант Томсон. — Полагаю, мне все-таки нужно подлечиться. Руки порой совсем не слушаются.
— А ноги? — осведомилась Мод.
— И ноги тоже, — признался он. — Я упал раз или два.
— Спите как? — допытывалась Мод. — Удается спокойно спать по ночам?
— Иногда, — ответил лейтенант Томсон.
Однако первую ночь в Брэкетт-он-Хит он спал плохо. В два часа, делая последний обход перед сном, Мод услышала крики и стоны, доносившиеся с одной из коек, а потом поняла, что это кричит и стонет лейтенант Томсон. Она подошла к нему. Мучимый кошмаром, он метался в постели. Его лицо было искажено, будто от боли.
— Нет, не надо, не туда, — громко бормотал он. — Бейкер, Форрест, идите к Кендаллу. Живо, бегом
Мод похолодела. Он произнес «Кендалл». Она не ослышалась. Значит, лейтенант Томсон, по всей вероятности, еще совсем недавно воевал вместе со Стивеном, если, конечно, он не вспоминает нечто, случившееся некоторое время назад. Не исключено, думала Мод, что он по-прежнему знается со Стивеном. Она ощутила дрожь во всем теле, будто сама была в шоке. Но потом решительно задавила в себе эмоции и мягко встряхнула лейтенанта, заставляя его проснуться.
