«Есть ли серьезный прорыв в расследовании дела Беллы?» – гласил один из заголовков.
В другой статье помещалась расплывчатая фотография Глена, где он играл в любительский футбол со здешней командой, и сопровождала ее куча бессовестной лжи.
Мы сели с ним рядом, рассматривая первые полосы газет. Вид у Глена был как у контуженого, и я взяла мужа за руку, чтобы как-то его успокоить.
В этих газетах все было переврано: и его возраст, и работа – даже написание его имени.
Глен кисло улыбнулся:
– Оно и к лучшему, Джинни. Так меня, может, никто и не узнает.
Но, естественно, узнали почти все.
Первой отзвонилась его мать.
– Что все это значит, Джин? – недоуменно спросила она.
Глен отказался подходить к телефону – пошел принимать ванну. Бедняжка Мэри явно была вся в слезах.
– Послушайте, Мэри, это какое-то ужасное недоразумение, – стала уверять я. – Глен тут совершенно ни при чем. Просто кто-то в тот день, когда украли Беллу, видел там такой же голубой фургон, как у него. Только и всего. Простое совпадение. Полиция просто делает свою работу – проверяет каждую возможную ниточку.
– Тогда почему об этом пишут в газетах?
– Не знаю, Мэри. Прессу будоражит абсолютно все, что связано с Беллой. Стоит кому-то заикнуться, что ее где-то видели, – и газетчики несутся туда рыскать. Сами же знаете, что это за люди!
Хотя на самом деле ни ей, ни мне это было неизвестно – во всяком случае, тогда.
– Прошу вас, Мэри, не волнуйтесь понапрасну. Мы выясним всю правду. За неделю все это утрясется. Позаботьтесь лучше о себе и о любимом Джордже.
Повесив трубку, я еще долго стояла точно оглушенная. Когда Глен вышел из ванной, я так и не тронулась с места. У него были мокрые волосы, и, когда он меня поцеловал, я ощутила прикосновение его влажной кожи.
– Ну, как там матушка? – спросил он. – Наверно, вся в переживаниях. Что ты ей сказала?
Готовя Глену завтрак, я повторила весь наш разговор с ней. За те два дня, что минули после его возвращения из полицейского участка, он почти ничего не ел. Он был настолько измученным, что есть мог разве только тосты.
– Как насчет яичницы с беконом? – спросила я.
– С удовольствием, – ответил он, садясь за стол.
Я попыталась беспечно щебетать о разных обыденных вещах, но все это звучало очень фальшиво. Глен оборвал мою трескотню, поцеловал меня и сказал:
– Впереди у нас, Джинни, очень трудные времена. Люди станут говорить о нас всяческие гадости – и, возможно, даже в глаза. Мы должны быть к этому готовы. Это чудовищная ошибка, но мы не должны позволить ей разрушить нашу жизнь. Нам надо оставаться сильными и стойкими, пока не выяснится правда. Ты уверена, что сможешь это выдержать?
Я поцеловала его в ответ.
– Конечно же, смогу. Мы будем надежной опорой друг для друга. Я люблю тебя, Глен.
Вот теперь он улыбнулся от души. И тут же стиснул меня в объятиях, чтобы я не видела, насколько он растроган.
– Ну что, еще бекончик у нас найдется?
Он оказался совершенно прав насчет того, что все это разрушит нашу жизнь. После того, как его продержали, допрашивая, в участке, мне пришлось уйти с работы. Я пыталась делать вид, будто ничего не случилось, постоянно объясняя своим клиентам, что это какая-то ужасная ошибка. Однако люди стали вдруг обрывать разговор, стоило мне оказаться рядом. Постоянные клиенты перестали к нам записываться и один за другим начали перебегать в другую парикмахерскую неподалеку. И вот в один субботний вечер Лесли отвела меня в сторонку и сказала, что ей, конечно, очень нравится Глен и она не сомневается, что в газетах нет ни слова правды, – но все же «во благо салона» мне следует уйти.
Я расплакалась, поскольку теперь уже понимала, что это никогда не кончится и что больше ничто не вернется в прежнюю колею. Я сложила свои ножницы с расческами в красильный комбинезон, скатала все это вместе, сунула в сумку и ушла.
Я старалась не винить в этом Глена, понимая, что он-то в этом не виноват.
– Мы с тобой жертвы, – говорил он, всячески пытаясь меня подбодрить. – Не беспокойся, Джин, все у нас будет отлично. Когда все поутихнет, ты найдешь себе другую работу. Возможно, просто настало время перемен.
Глава 15
Суббота, 7 апреля 2007 года
Следователь
Первый допрос Глена Тейлора пришлось отложить до того момента, пока вся следственная группа вернется в Саутгемптон и соберется в душной комнатушке с дверью больнично-зеленого цвета.
Спаркс посмотрел сквозь вмонтированную в дверь стеклянную панель и увидел Тейлора, который сидел на стуле, точно выжидающий наказания школяр, положив руки на колени и тихонько притоптывая ногой в каком-то неведомом ритме.
Детектив распахнул дверь и решительно прошел к своему месту на этом крохотном пространстве. Как он читал когда-то в одной книжке по психологии, долго лежавшей на тумбочке у его кровати, все это называлось языком тела и жестов. Следовало возвышаться над допрашиваемым, делая себя крупнее и значительнее, чем он, – доминируя над ним, давя своей системой ценностей и взглядов. Как и требовалось по теории, Спаркс постоял чуть дольше необходимого, перебирая в руках бумаги, и опустился в свое кресло.
Не дожидаясь, пока инспектор усядется там поудобнее, Тейлор подал голос:
– Говорю вам, это какая-то ошибка! Да там тысячи голубых фургонов катаются! – начал возмущаться он, похлопывая ладонями по столу, усеянному пятнами кофе. – Почему б вам Майка Дунана не взять? Он вообще мужик со странностями. Живет там один, себе на уме. Вы это уже выяснили?
Спаркс сделал долгий, неторопливый вдох. Теперь он никуда не спешил.
– Давайте-ка, мистер Тейлор, мы сейчас сосредоточимся на вас и тщательно воспроизведем все ваши перемещения второго октября. Нам надо с максимальной точностью знать хронометраж ваших разъездов.
Тейлор закатил глаза:
– Мне больше нечего добавить. Я туда приехал, вручил посылку и поехал домой. Конец истории.
– Хорошо. Вы говорите, что выехали из гаража в двенадцать двадцать, однако в путевых листах ничего такого не отмечено. Почему ваша поездка нигде не значится?
Тейлор пожал плечами:
– Я сделал работу за Дунана.
– Мне показалось, вы с ним не очень ладите.
– Всего лишь услуга за услугу. Среди водителей обычное дело.
– Так, а где вы в тот день обедали? – спросил Спаркс.
– Где обедал? – переспросил Тейлор и издал хриплый смешок.
– Да. Вы останавливались где-нибудь на ланч?
– У меня наверняка с собой был какой-нибудь шоколадный батончик – «Марс» или что-то вроде того. Я обычно днем ем мало – терпеть не могу всякие сэндвичи из супермаркета. Предпочитаю с едой подождать, пока не доберусь до дома.
