– Твои родители не одобрили наши отношения? – сразу спросил он.
Я не хотела ему врать.
– Пока нет, но дай им время.
– Твой отец непростой человек.
– Ты знаешь, это что-то удивительное, и ты, и он – вы нормальные цивилизованные люди.
Алекс сменил тему:
– Во сколько ты думаешь вылететь в Нью-Йорк в пятницу?
– Я думаю, после ланча я освобожусь и поеду в аэропорт. Ты можешь зарезервировать для нас столик в ресторане на вечер?
– София, я лучше зарезервирую для нас номер в отеле. Я так по тебе скучаю! – весело парировал Алекс.
Я улыбнулась.
– Ладно, мне надо идти, ещё одна встреча – сказал Алекс, – Мой самолёт будет ждать тебя в два часа в пятницу в аэропорту.
– Алекс, не надо, тут лететь 3 часа.
– София, – уже более нетерпеливым тоном сказал Алекс, – я прошу тебя, просто будь в два часа в аэропорту. Хорошо?
– Хорошо. Целую тебя, диктатор.
– Я не диктатор, – обиделся Алекс, – я русский, обычный мужчина, который просто хочет дать всё самое лучшее, что он способен дать своей девушке. А ты моя девушка, София?
– Да, – тихо ответила я. Пока твоя, сказала я себе, и слёзы покатились по моим щекам.
Алекс это почувствовал:
– Не переживай, всё будет хорошо. Я постараюсь им понравиться, – сказал Алекс. – И ещё, София! Я никогда не попрошу тебя сделать выбор, не переживай. Целую тебя.
Я положила трубку, ко мне вернулось оптимистическое настроение. Какой он хороший, как он всё понимает, какой он чуткий, какой он благородный, какой он просто необыкновенный. Такой человек не может сфабриковать клевету ради денежной прибыли. Конечно, это не он. Может, и у Николаса уже есть какие-то другие варианты и версии.
Я достала из шкафа свои любимые серые джинсы, белую майку и кашемировый свитер нежного голубого цвета. Быстро все надела и завязала волосы пучком на макушке. Немного румян, ну, и видно, конечно, что я плакала, но я же к сестре на ужин иду, ничего, а потом я там обязательно ещё поплачу – то ли от радости, то ли от горя, всё будет зависеть от того, что сообщит Ники, как идёт расследование.
В комнату вошла Вики, посмотрела на меня и стала смеяться, стала хохотать, аж за живот схватилась.
Я посмотрела на себя в зеркало, потом удивлённо – на неё.
– София! – и опять «ха-ха-ха»; Вики подошла и обняла меня. – Извини, я не должна смеяться над тобой, я понимаю, ты в стрессе в сильном, а ещё ты, наверное, всеми мыслями уже в Нью-Йорке с Алексом, а там осень, но здесь Хьюстон, на улице теплынь, тебе не нужны ни джинсы, ни кашемировый свитер.
Вики зашла в мою гардеробную и оттуда крикнула:
– Только шорты и майка.
Я точно – в стрессе; я улыбнулась и стала снимать свой осенний наряд с себя, а Вики мне вытащила уже темно-синее шорты и ярко-розовую майку; я поморщилась.
А она сказала:
– Надо, для поднятия духа! Поехали ко мне, отдохнём, поболтаем и будем готовить ужин.
– Вики, я вообще весь день должна была работать, у нас на носу благотворительный вечер. Может, заедем на пару часов в галерею?
Вики поморщилась, но, будучи хорошим мне другом и сестрой, согласилась и даже все два часа в галерее усердно мне помогала.
А мне стало так тепло на душе: всё как раньше, мы вместе, вместе занимаемся организацией нашего костюмированного благотворительного вечера.
Она быстро откорректировала лёгкое изысканное меню закусок под шампанское и коктейли, да ещё и добилась хорошей скидки у поставщиков.
А я позвонила Энди в Лос-Анджелес. Мы очень приятно и весело, как всегда, поболтали. Он классный, Энди. Он заверил меня, что вся их группа сможет приехать, а работы они вышлют завтра, чтобы я могла всё подготовить заранее в галерее. До вечера оставалось чуть больше недели.
Я переговорила ещё с двумя художниками, чьи работы я собиралась тоже выставить на благотворительном аукционе.
Потом Линда, моя ассистентка в галерее, сообщила, что почти все гости, кому были разосланы приглашения, подтвердили своё присутствие на вечере.
После двух часов интенсивной работы я немного успокоилась, всё шло пока хорошо, вроде, мы ничего не забыли и всё сделали заранее.
– Вики, а ты заказала себе костюм? – спросила я.
– Конечно, ещё в начале сентября. Я буду медсестрой. Ники понравился этот костюм.
– Ха-ха, это у вас какие-то ролевые игры, – засмеялась я.
– Может, это какая-то юношеская мечта Ники, – весело мне ответила сестра. – Но костюм прикольный, тебе понравится.
– Вики, ты только не забывай, что мы не только организаторы благотворительного вечера, но мы так же представляем папину компанию. Мы должны выглядеть хорошо. Не сексуально, а хорошо.
Я не сказала слово пошло, чтобы не обидеть сестру.
– Ладно-ладно, я подумаю! – весело мне ответила Вики. – А ты кем будешь?
– Я буду Алисой в стране чудес.
У Вики загорелись глаза:
– Я тоже хочу быть Алисой в стране чудес.
– Вики, это что-то из детства. Тебе всё надо, что есть у меня. Помнишь, как это было раньше. Мама всегда покупала нам всё одинаковое: одинаковую одежду, одинаковые игрушки. Даже первые машины у нас были одинаковые.
Вики обняла меня за плечи и подтолкнула к двери:
– Ну ладно, не буду я Алисой в стране чудес. Поехали готовить ужин, трудяга.
– Где Роки? – спохватилась я.
Роки мирно спал под столом в галерее, мы позвали его и сели все в машину.
Новый дом Вики и Ники был очень стильный: современная архитектура, белый фасад, очень ухоженная территория, все кусты и деревья аккуратно подстрижены. Роки выскочил из машины и тут же пописал на пышный куст; я поймала неодобрительный взгляд сестры, но она промолчала.
Мы прошли по тропинке от гаража и подошли к массивной входной двери. Она была огромной и состояла из двух частей. Вики открыла дверь, и мы оказались в просторной прихожей. Вдоль стены тянулась длинная лавка из выбеленного дерева. Весь дом был очень светлый: много окон, светлая мебель, на стенах черно-белые фотографии, но дом холодный. Я бы никогда не подумала, что дом Вики, девчонки-огонька со взрывным характером, весёлой и очень доброй, будет вот таким, нетёплым, и, на мой взгляд, не очень уютным.
Роки бегал и всё нюхал, мы уже здесь были с ним и не раз, но ему срочно нужно было обследовать Викины новые белые диваны. Она немного нервничала по этому поводу и всё время звала пса к нам.
Из гостиной мы попали на просторную и тоже белую кухню. Если бы не плита, можно было бы подумать, что это кабинет врача, над которым поработал хороший дизайнер – очень модно, очень дорого, но это кабинет врача.
