Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Видимо, та же мысль пришла в голову и Фуне, потому что он вдруг остановился, широко раскрыл глаза и сказал:
— Всё. Конец. В сентябре не бывает гроз.
Витик оглянулся на Мальку. Она стояла, моргала и, похоже, решала: зареветь или подождать?
— Ты летом поедешь куда-нибудь, Витичек? — начала она дрожащим голосом.
Но Фуня перебил ее.
— Ехать нельзя! Всем остаться на лето в Москве! — приказал он и даже топнул для убедительности ногой. — Если поедете, не любите науку!
— Как мы можем остаться в Москве, подумай сам, — возразил Витик с тоской. — Да тебя первого родители отправят, как бы ты ни трепыхался, да еще к деду на Урал. А меня с братом — в Литву, а ее — в Татарию. Даже если бы у нас у всех были дачи под Москвой, и то можно было бы напроситься к кому-нибудь одному всего на несколько дней. Ну на неделю. А ты — на все лето!
— Хорошая мысль, — сказал Фуня. — Надо кому-нибудь одному снять дачу, и мы все поселимся на ней.
— Ха-ха! — делано засмеялся Витик. — Ты что, совсем дурак? Даже если мы снимем, даже если нам разрешат вместе жить, кто там с нами будет? Твоя бабушка? Еду на нас на всех готовить, стирать, волноваться, ходить за продуктами. Или ее бабушка? Всю жизнь мечтала! И родители на такое ни за что не согласятся. Подумай головой — ты же у нас умный!
— Ты не любишь науку! — заявил Фуня. — Повторяю: надо сделать так, чтобы мы оказались все вместе на даче хотя бы на половину лета. По крайней мере, ты и я. А ты, — повернулся он к Мальке, — не смей реветь. Наука требует жертв.
— Нет, ты ненормальный… — вздохнул Витик. — Как это сделать?
— Думай. Если все будем думать, то придумаем. По-твоему, наука — это только эксперименты? Это еще тяжелый организационный труд. Так говорит дед. По домам!. Сегодня разузнаем о планах родителей на лето. Малька, начинай реветь, что не хочешь в деревню. Говори, что плохо себя там чувствуешь или боишься коров.
— Боишься? — спросил Витик.
Малька помотала головой.
— Ладно, сама придумаешь. И ты тоже думай. Работай, не все же мне одному. На обработку родителей даю неделю. За дело!
Вообще говоря, Витик любил ездить к бабушке. У нее был дом с садиком на окраине Клайпеды, построенный еще отцом деда. Витику нравился сам город с невысокими темно-серыми домами на прямых чистых улицах, неторопливые, сдержанные люди, холодноватый морской ветер. У него там было немало друзей из окрестных домов, и он знал, что они обрадуются его приезду. В городе порт, а там жуть как интересно, уходить не хочется. А если дядя Римас, бабушкин сосед, возьмет его на своей моторке на залив… Вот бы туда Мальку! Вода сверкает, по лицам бегает свет, берега далеко-далеко, а вдоль них лес, и вдруг яркий чистенький поселок, а потом огромные желтые песчаные дюны, засаженные низеньким курчавым специальным лесом, чтобы ветер не раздувал.
А на берег выходят пить воду косули. И кабаны выходят. А когда выключают мотор, наступает поющая тишина: шелест волн по песку, шорох стеблей под ветром, шуршание переливающегося песка… И маленькие пляжики, отгороженные лесом, пустые, чистые, с крестиками птичьих следов у воды. А поляны, заросшие розовой легкой травой… А оранжевые грибы стайками в дюнах…
Плохо только, что бабушка не любит отпускать их с братом из дому. А когда они с Андрюшкой возмущаются и говорят, что дома у них свобода, а здесь — спецпоселение, объясняет: «Там за вас отвечают родители, они — как хотят. А здесь — я, и чтоб было тихо!» Ничего не поделаешь: у бабушки железный характер, «Стоп! Вот она, идея! Скажу родителям, что боюсь ехать в Литву, потому что там бьют приезжих русских, — решил Витик. — Родители точно испугаются. Только нужно сговориться с Андрюшкой, чтоб единым фронтом. Ему из-за Зойки уезжать из Москвы ужас как не хочется».
Стратегия была ясна, оставалось выбрать тактику: сразу открыться брату или незаметно подтолкнуть его к нужному решению. Сразу — проще и быстрее, но и опаснее: кто знает, как он отреагирует. Нет, второй путь надежнее.
Брат был дома и лежал, как обычно, на своем диванчике, закинув ногу на ногу. Момент для разговора был подходящий.
— Когда мы едем к бабушке? — спросил Витик, входя в комнату.
Брат дернулся и укоризненно посмотрел на него:
— Не можешь ты перенести, когда человеку хорошо. Обязательно надо испортить кайф.
— Почему испортить? — Витик сделал обиженное лицо. — Потому что ты не хочешь ехать со мной?
— Не преувеличивай свое значение в моей жизни. Я вообще не хочу никуда ехать.
— Почему?
— Не заставляй меня быть невежливым.
— А ты по-человечески не можешь?
— Могу: не твое дело.
— Я тоже не хочу ехать к бабушке.
— А ты почему? Тебе там вроде нравится.
— Не заставляй меня быть невежливым.
— Сейчас ты у меня схлопочешь, за остроумие! Кто из нас старший?
— Ты. И что ты собираешься делать летом? Пойдешь в поход?
— Никуда я не пойду. В Москве останусь.
Это Витику и нужно было знать.
— Да-а… — заныл он. — Тебя уже нельзя послать к бабушке против воли. А меня даже не спросят…
— Перестань канючить, — сказал брат и закрылся книгой, давая понять, что разговор окончен.
Витик был доволен: семя посеяно, остается ждать всходов.
Наутро обменялись информацией. Малька сказала дома, что в школе рассказывали про аллергию и теперь она понимает, почему в деревне на нее постоянно нападает кашель и насморк, и родители, похоже, забеспокоились. Фуня думал-думал, ничего не придумал и безо всякой подготовки брякнул, что к деду не поедет и согласен провести лето только под Москвой, а больше нигде. Бабушка сразу заволновалась, стала объяснять, что она уже обещала деду и что дачу под Москвой уже не снять — поздно. Но Фунины папа и мама пожали плечами и сказали, что Фуня может много чего хотеть или не хотеть, например луну с неба. Хотеть не возбраняется. Поедет, куда скажут, как миленький!
Фуня орал, что он уже не ребенок и с его мнением надо тоже считаться, даже грозился объявить голодовку — не помогло. Витик и Малька приуныли, но Фуня считал, что все идет нормально: бабушку он перетянет на свою сторону, а родителей возьмет измором. По крайней мере, месяц отсрочки от Урала выбить удастся, а там будет видно. Остается только найти дачу и уговорить кого-нибудь из Витикиных или Малькиных родственников с ними там пожить.
— Вот-вот, — сказал Витик, — мелочи. Просто нечего делать.
На следующий день за семейным ужином, когда все были в добром настроении, брат неожиданно начал:
— Дорогие папочка энд мамочка, что вы думаете о летнем отдыхе своих единственных детей?
— Как — что? — удивилась мама. — Поедете, как обычно, в Клайпеду, бабушка ждет.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
