Подобрав идеально круглый и плоский камень, я встал и посмотрел на воду. Потом закрыл глаза. Если он отскочит четыре раза, все будет хорошо. Я бросил камень. Один раз… два… три…
— Четыре! Здорово! — раздался веселый голос, сопровождаемый аплодисментами.
Я повернулся и поймал Келли.
— Доброе утро! — рассмеялся я.
— Ты в хорошем настроении, — улыбнулась она.
— Да. Благодаря тебе.
Она взяла меня под руку:
— Тогда я знаю, как ты можешь отблагодарить меня.
Сквозь ткань куртки я чувствовал, как бьется ее сердце. Ее кровь пахла невыносимо. Но камень отскочил от воды четыре раза, так что я наклонился поцеловать ее.
Мы с Келли провели вместе весь день, а потом я снова заснул у озера. Вернувшись на следующий день в сумерках домой, я обнаружил на полу перед своей комнатой кучу одежды, включая серую куртку и черные брюки, которые я демонстрировал Лекси. На одежде лежала записка, написанная твердым почерком:
«Слушай свое сердце. Тебе повезло, что оно у тебя еще осталось».
Я сгреб всю одежду, одновременно тронутый, успокоенный и огорченный поступком Лекси.
Переодевшись в голубую рубашку из шамбре и белые брюки, я зачесал волосы назад. Я походил на обычного парня, готовившегося к встрече с красивой девушкой. Хотелось бы мне, чтобы все было так просто.
Я спустился по лестнице, ожидая, что кто-нибудь выпрыгнет из тени, чтобы остановить меня, чтобы рассказать мне, что мой план не сработает. Но я беспрепятственно миновал лестницу, прошел через кухню и вышел в заднюю дверь.
Выйдя на улицу, я прошел две мили до Лорел-стрит, спрятав руки в карманы и насвистывая «Боже, храни южан», а потом остановился, чтобы сорвать белую магнолию с куста, растущего перед окрашенным в персиковый цвет домом в начале улицы, где жила Келли.
— Стефан! — Из-за дерева, высящегося у подъездной дорожки Галлахера, послышался быстрый шепот. Келли выступила на свет. Распущенные волосы спадали на спину. Как и в тот раз, когда я впервые ее увидел, на ней была белая ночная рубашка, отделанная кружевом, только теперь девушка стояла достаточно близко, чтобы я мог заметить, что на ней нет нижней юбки — зато есть тяжелая шаль из серой шерсти. Я отвернулся, смущенный.
— Стефан, — Келли погладила мою руку кончиками пальцев, — ты готов?
— Да. — Я украсил ее волосы магнолией.
Она улыбнулась:
— Ты настоящий джентльмен.
— Ты такая красивая. — Я потянулся заправить прядь рыжих волос за ухо. Локоны были мягкими, как розовые лепестки, и пахли медом. Я хотел бы стоять так вечно, наблюдая облачка пара от ее дыхания. — Келли, — начал я, когда на отдаленной церкви внезапно пробили колокола. Двенадцать раз. Полночь. Колдовской час.
— Пора. Смена Джаспера длится до половины первого, но я скажу, что ты пришел пораньше сменить его. Это даст нам немного времени. К моменту появления второго охранника вы уже будете далеко. Но нам надо спешить, — она говорила очень уверенно, но дрожащие губы выдавали ее чувства. Я хотел обнять ее, отнести в постель и прошептать на ухо «сладких снов». Я, вампир, полагался на защиту этого ребенка.
Келли соединила пальцы, как будто в немой молитве. Потом кивнула и слабо улыбнулась:
— Не бойся. — Она взяла меня за руку. Но даже по пульсации крови в ладони было понятно, как бешено бьется ее сердце. Она провела меня через железные ворота, по дорожке и открыла неприметную дверь в боковой стене.
— Потише, — велела Келли, когда мои глаза привыкли к темноте. В отличие от всего остального дома, отделанного полированным мрамором и блестящим дубом, здесь все было устроено исключительно просто. Через этот вход слуги могли попадать на чердак, не беспокоя обитателей дома. Перед нами была крутая лестница из грубых ореховых досок. Келли наклонила голову, к чему-то прислушиваясь.
Я последовал ее примеру, хотя путаница в голове и помешала бы мне что-либо расслышать.
Внезапно я услышал, как кто-то скребется наверху. Келли взглянула на меня — она тоже это слышала.
— Это Джаспер, — пояснила она, — пошли наверх.
Она взбежала по шатким ступенькам, я последовал за ней. Келли постучала в обшарпанную белую дверь — два быстрых удара, пауза, один длинный.
Щелкнул замок, послышалось звяканье металла — Джаспер отодвинул задвижку. Наконец, он открыл дверь, загородив ее так, чтобы мы не видели, что внутри.
— Неужели! Келли и парень, который ударил вампира, а потом убежал. Чему обязан этим удовольствием? — злобно спросил Джаспер. Я сдвинулся в сторону, пытаясь рассмотреть комнату.
— Здравствуй, Джаспер. — Келли проскользнула мимо него и сделала мне знак следовать за ней. В темноте я различил только большую клетку в углу. Внутри лежала большая неподвижная куча. — Отец ждет тебя в кабинете. Стефан подежурит пока.
— Жду Джаспера в кабинете? — прогремел голос. — Я здесь.
Я застыл. Галлахер.
Отец Келли сидел у шаткого столика за дверью, перед ним лежали карты. В центре столика горела одинокая свеча.
— Папа, — хихикнула Келли. Звук вышел вымученным. — Я, наверное, перепутала. Я знала, что ты сегодня играешь в карты, и подумала, что в кабинете будет гораздо удобнее, — голос у нее дрожал. Она облизала губы и села за столик напротив Галлахера.
— Как мило с твоей стороны обо мне заботиться, — грубо сказал Галлахер.
— Мистер Галлахер, — я слегка поклонился, — мне велели дежурить здесь, но, возможно, я чего-то не понял.
Замешательство оказалось несложно имитировать. Келли клялась, что ее отца не будет дома.
— Это правда, Джаспер? — спросил Галлахер.
— Черт его знает. Он неплохой парень. Нервный немножко, но если уж протыкает вампира, то делает это хорошо.
Галлахер задумчиво кивнул и спросил у дочери:
— И это тот юноша, которому вы, мисс, доверяете?
Келли покраснела под веснушками и кивнула.
Потом Галлахер, к счастью, встал, скрипнув стулом.
— Тогда, парни, я вас оставлю. — Он взял свой виски и пошел вниз вместе с дочерью.
— Ты теперь человек Галлахера? — Джаспер вложил мне в руки смоченный вербеной кол. Кожа горела, боль пронзила руки. Я подавил крик, прикусил язык и взял кол двумя пальцами, чтобы как можно меньше прикасаться к отравленному дереву.
— Я не собираюсь тут больше ошиваться. Вампир голоден. Надеюсь, он сожрет тебя. И пока он будет это делать, я поболтаю с мисс Келли и ее папашей. Покажи им, что ты можешь не только улыбаться и мило выглядеть. — Движения у него были расхлябанные, и от него пахло виски.
Как только затихли шаги, я со стоном бросил кол на землю, а потом подошел к клетке. Дамон лежал в углу, как раненое животное.
