Книга Верь мне и жди - Ольга Тартынская

Возможно, мое существование и ожидание давало тебе чувство тыла, защищенности и какой-то стабильности. И в общем, нам с тобой было хорошо, когда внешнее не вторгалось в наш мирок. Ночи любви я могу по пальцам пересчитать, но они были волшебные! Я так и не привыкла к тебе. Твоя близость не стала чем-то обыденным. Всякий раз, когда ты ночевал дома и не был уставшим до синевы под глазами, я чувствовала себя влюбленной девчонкой, которая с трепетом ждет любовного свидания. И ты — я это чувствовала! — желал меня по-прежнему, так нежен был и в ласках неистощим. Когда я, утомленная, засыпала на твоей груди, не было счастливее меня человека. Но днем бесы вновь возвращались и терзали с новой силой.

Я была отделена от мира, задыхалась в одиночестве и молчании. Ты был не против моего общения с подругами, но и не поощрял. Просил по возможности им ничего не рассказывать о тебе. И как-то постепенно наши отношения с подругами сошли на нет. Что пользы встречаться с людьми, с которыми мы не можем быть откровенны? Девчонки это чувствовали и принимали мою сдержанность за высокомерие и зазнайство. Гошка исчез из моей жизни, я ведь ему так и не позвонила. Иногда, все реже, я перезванивалась с бывшими сотрудниками, но это не общение. Лариса как-то попыталась приехать в гости для задушевного разговора, но я отговорилась занятостью. Я и с ней не могла быть сколь-нибудь открытой. С ее способностью разбалтывать все что надо и не надо лучше ничего обо мне не знать.

Все чаще я вспоминала о Насте и отце Александре. Как-то спросила:

— Ты не хочешь навестить друзей в Дубровке?

В тот момент ты был чем-то озабочен, тебя одолевали телефонные звонки, поэтому ответил небрежно:

— Как-нибудь съездим, не сейчас.

Я погрузилась в чтение. Много читала, наверстывала за все годы суетной жизни. И снова попробовала писать сама, но скоро забросила начатое. Показалось ужасным. Пока мы не купили новую квартиру, дел по хозяйству у меня было совсем немного. Ремонт мы не делали в ожидании переезда, а уборка маленькой квартиры и готовка на двух человек — это разве работа?

Однажды ты вернулся не очень поздно, слегка навеселе. Объяснил, что у вашего гитариста был день рождения. Весь коллектив отмечал событие, прервав репетиции. Я, естественно, спросила:

— Ты бы познакомил меня со своими друзьями.

— Зачем? — удивился ты вполне искренне.

— Хочется представлять, кто тебя окружает, в каком мире ты живешь.

— Тебе там не понравится, — с улыбкой ответил ты. — Но если хочешь, как-нибудь познакомлю.

Случай скоро представился. Тебя с музыкантами пригласили на юбилей радиоволны «Любимой». После торжественной части с вручением наград предполагался роскошный банкет для сотрудников, журналистов и гостей.

— Надень что-нибудь эдакое, — показал ты руками глубокое декольте. — Если нет, купи.

На другой день я понеслась в магазин. Неужели я буду с тобой весь вечер, среди людей, которые постоянно окружают тебя?! Да, там будут журналисты и фотографы, и надо выглядеть на пределе возможностей.

Подбирая в магазине платье и разглядывая себя в зеркале, я отметила, что как-то оплыла, обрюзгла. Вот результат постоянного сидения дома без определенных занятий! Моя сонная жизнь, оживляемая лишь твоим появлением, отпечаталась на лице и фигуре. С трудом переборов отвращение к себе, я нашла все-таки то, что мне понравилось и подошло. Не очень откровенное, элегантное, скрывающее мои недостатки черное платье с длинной юбкой годе. Туфли покупать не пришлось, у меня были подходящие, совершенно новые (куда мне их надевать?)

Необходимо было сделать что-то с лицом, так идти нельзя. Я зашла в знакомый косметический салон и уговорила Зину принять меня без записи. Она позвонила клиентке, перенесла сеанс и занялась мной. Пока Зина колдовала над моим лицом, я горестно размышляла о том, что если не изменю образ жизни, то скоро состарюсь и потеряю для тебя всякую привлекательность. Ведь тебя окружают красивые, ухоженные, молодые и интересные женщины из шоу-бизнеса. А я превращаюсь в тупую наседку!

Да хорошо бы в наседку, потому что образ наседки подразумевает наличие гнезда, птенцов…

— Ольга Николаевна, что у вас с глазами? — всполошилась Зина. — Это от маски?

Я отрицательно качнула головой. Да, совсем расклеилась, да еще на глазах у посторонних. Если уж подписалась играть роль жены гения, то надо набраться терпения. Да, ты пока не просишь помощи и не нуждаешься в моей поддержке, но надо хотя бы себя сохранить. Может, когда-нибудь ты доверишься мне как другу, товарищу от Бога?.. Но сегодня вечером я должна произвести впечатление, чтобы ты мог мной гордиться!

Вернувшись домой, вымыла голову. Испугалась, что волосы не успеют высохнуть до назначенного часа, а сушить феном я не люблю. Какой макияж сделать, какую прическу? И посоветоваться не с кем: ты заедешь за мной буквально перед самым юбилеем, чтобы отвезти в клуб. К тому моменту я должна быть готова и подобна ветреной Венере…

Усилия не пропали даром. Когда ты увидел меня в боевой готовности, то улыбнулся с одобрением и пошутил:

— Да тебя опасно выпускать на люди — украдут.

И все-таки я безумно волновалась. Пока ты принимал душ и переодевался, я не находила себе места. Благоухая хорошим парфюмом, ты облачился в дорогой элегантный костюм, собрал необходимые мелочи, все вещи высокого класса: часы, зажигалку, бумажник, платок. Я еще больше затряслась — платье на мне не от модного кутюрье, куплено хоть в дорогом, но обыкновенном магазине. Туфли хоть и хорошего качества, известной фирмы, но тоже не эксклюзив. Да и украшения мои из полудрагоценных камней. Они модные, сделаны со вкусом, но ведь не бриллианты. И духи, наверное, простоваты…

Однако ты смотрел на меня с удовольствием, и это немного успокаивало. Когда мы ехали в машине, ты поддразнивал меня:

— Боишься?

— Ужасно!

— Зря. Поверь, они все, вместе взятые, не стоят твоего мизинца.

Кто «они» — ты не уточнил. Я думала, что умру, когда мы прибыли на место, вышли из машины и проследовали в клуб. Кругом шмыгали фотографы, допущенные на этот «пир духа». Нас пару раз ослепили вспышками, прошелестело: «Красков! Красков!» Я была ни жива ни мертва. Уловив свое отражение в зеркале, удивилась: внешне казалась спокойной, даже несколько величественной. Прядь волос из прически элегантно спускалась вдоль щеки, платье лежало как надо. Я с достоинством держала тебя под руку, а казалось, висну на тебе от ужаса.

Ты успокаивающе пожал мне руку, и мы вошли в небольшой зал с накрытыми столиками: Говор толпы, щелчки и вспышки фотоаппаратов, мелькание телевизионных лиц — все это слилось в пестрый калейдоскоп. Я вспомнила, как любила в детстве подолгу крутить калейдоскоп, замирая над каждой картинкой из цветных стеклышек. Эта простейшая игрушка казалась мне подлинным волшебством…

— А это мои музыканты, с которыми ты хотела познакомиться, — сказал ты, указывая на группу людей, занявших столик в углу.