Эта невероятная история началась в 50-е годы. ПроповедникиПауль Шэфер и Хуго Баар собрали вокруг себя группу баптистов и выстроили вгородке Хайде на Рейне «приют для сирот». Там содержались 8 казарменныхусловиях дети членов секты. Уже спустя год после открытия приюта в полициюстали поступать многочисленные заявления на Шэфера, который вынуждал детейзаниматься половыми извращениями, издевался над ними. В 1961 году был выданордер на его арест.
Некоторое время Шэфер скрывался. Затем в 1962 году стремястами приверженцев покинул ФРГ и обосновался в Чили, приблизительно в 280километрах от Сантьяго. Шэфер обещал создать общину по примеру первых христиан.Вскоре, однако, обнаружилось, что колонии более присущи идеи бесноватогофюрера. Окружив лагерь двойной оградой с колючей проволокой, чтобы никто несмог убежать, глава секты свел все свое «учение». к одной фразе; «Своим трудомты служишь Господу».
Этой фразой прикрывается царящая в колонии садистскаясистема, при которой происходит разрушение личности человека, превращение его вбезвольную рабочую скотину. Те, кому удалось бежать из колонии, в один голосутверждают, что там существуют рабские условия труда.
Колонисты обязаны трудиться по 12–14 часов в день, безвыходных. Они лишены права на частную жизнь. Все, как на исповеди, должнодокладываться самому Шэферу. Действует правило: если кто-нибудь сказал илисделал что-нибудь «дурное», виноват не только ослушник, но и тот, кто на негоне донес. В колонии царит атмосфера взаимной слежки и недоверия.
Вернер Хертнер, «Новое время», N 34. 1988 г.
Сантьяго. 29 ноября 1988 года
Ровно в полдень в отеле у четы Тоуэрс зазвонил телефон.Ричард, ждавший звонка, быстро снял трубку.
— Мистер Гоуэрс? — услышал он голос Гомикавы.
— Да, это я, — громко ответил Саундерс.
— Куда вы вчера пропали? Я искал вас, повсюду. Вы нехотите сегодня прогуляться, здесь такая хорошая погода.
«Ленарт позвонил», — понял Саундерс.
— С удовольствием, — ответил он. — встретимсявнизу через полчаса.
Положив трубку, он кивнул Монике.
Через час они шли по улице втроем, и Гомикава громкорассказывал:
— У Марка все в порядке. Священник обещал достать двапропуска в лагерь, якобы для английских журналистов из миссии Красного Креста,прибывших из Европы. Но нужно будет ехать в Тальку, к полковнику Астеньо.
— Ехать надо прямо сегодня, — решительно сказалРичард.
— Это очень опасно, — вмешалась Моника,оглядываясь по сторонам, — они, наверняка, знают об исчезновении Торнера.Нас может ждать там ловушка.
— Может, — согласился Ричард, — но другоговыхода у нас нет. Сегодня вечером едем в Тальку. Сэй, нужно будет взять билеты.
— Ясно, — кивнул Гомикава, — кто поедет влагерь?
— Я и Ленарт, — твердо сказал Ричард. Мимо прошлабольшая группа студентов, что-то громко обсуждавших. Среди них было многомолодых девушек.
— Лучше, если поедут Моника и Марк, — очень тиховозразил Гомикава, провожая их взглядом. — Вам нельзя там появляться.
— Свою работу я должен делать сам, — сказалРичард.
— Но это безумие. Вы не уйдете оттуда живым. У них,наверняка, есть ваши фотографии, — возразила миссис Вигман.
— Мы придумаем что-нибудь, — успокоил ихРичард, — чтобы меня не узнали. Но поеду туда только я сам, лично. Якак-то не привык перекладывать свою работу на других.
В отель они вернулись в третьем часу дня, пообедав внебольшом ресторанчике с гордым названием «Эспаньола». Гомикава поехал навокзал брать билеты дj Тальки, а Саундерс сел перед зеркалом, обдумывая своеположение. Он понимал, что его появление в лагере не сможет остатьсянезамеченным и «легионеры» могу опознать его. Необходимо было придумать нечтотакое что сразу сняло бы с него всякие подозрения.
Вечером этого дня в поезде, отправляющемся в Тальку, в купе1-го класса сидели двое журналистов. Один молодой парень лет двадцати пяти срадостной, счастливой улыбкой на лице. Другой — полный, пожилой, летпятидесяти, инвалид, потерявший руку во время вьетнамской войны, где он былкорреспондентом английского телевидения. Этим человеком был Ричард Саундерс.Искусно наложенный грим состарил его лет на пятнадцать — двадцать, а одетаясверху широкая куртка, неузнаваемо менявшая его фигуру, и неподвижная леваяпука в черной перчатке скрывали его внешность.
В отеле гостиницы, в его апартаментах, Моника Вигманзаказывала теперь обеды в номер, для «заболевшего мужа». Для горничных иофициантов эту роль играл Сэй Гомикава, лежавший в постели под одеялом.
Ричард Саундерс и Марк Ленарт не знали, что в столицеразыскивают «Дронго». На вокзалах Мапочо и Аламеда и в аэропортахСанга-Эррасурие, Лос-Серрильос, Ла-Кастрима и Эль-Боске стояли представители«легионеров», внимательно всматривающиеся во всех проходивших мимо пассажиров.По всем отелям города искали высокого молодого мужчину. Фотография Саундерсабыла размножена огромным тиражом. К вечеру этого дня, когда поезд с«журналистами» еще не отошел в Тальку, в поиски включилась чилийская полиция.Ей было сообщено, что в столицу нелегально прибыл представительКоммунистической партии для проведения подрывной работы. Кольцо вокруг «Дронго»сжималось.
Развязку оттягивало лишь то обстоятельство, чтофешенебельный отель в центре города, в котором остановились Саундерс и МоникаВигман проверялся не особенно тщательно, а смена, оформлявшая семью Гоуэрс в ихапартаменты, дежурила через каждые два дня. Остальные просто не виделиСаундерса в лицо, так как в качестве предосторожности ключи всегда сдавала Моника.
Когда состав наконец тронулся, Марк, заперев купе,облегченно вздохнул. Саундерс, сидя у окна, задумчиво смотрел на мелькавшие заокном пригороды Сантьяго. Он понимал, что самое главное для них — попасть в«Дигнидад». До условного «Дня X» оставалось десять дней.
«СЕКТА ПАЛАЧЕЙ»
(продолжение)
Попытки бегства редко увенчиваются успехом Чилийские властипокровительствуют Шэферу. Беглецов чаще всего возвращают обратно. Так было вслучае с Юргеном Шургелиесом. В середине апреля этого года его схватили на однойиз ферм в 20-ти километрах от колонии и управляющий доставил его в полицию.Полицейские позвонили в «Дигнидад». Через несколько часов из колонии явиласьгруппа розыска с собаками…
Шэфер ввел в колонии насильственную систему половоговоздержания: супругов разъединили, и разрешение на половые контакты необходимопредварительно получать у главы секты. На него самого это правило нераспространяется. Бежавший из колонии в 1985 году Хуго Баар, бывший членруководства «Дигнидада», рассказывал: «В комнате Шэфера постоянно на одной издвух кроватей (эти кровати поставлены рядом как супружеские) спит такназываемый „спринтер“. С некоторых пор у Шэфера два спринтера — один постарше,лет двадцати, а другой в возрасте 10–15 лет. Если с ним спит младший, то старшийидет ночевать в общую спальню своей группы. Об этом знают все в колонии и никого это не вызывает возражений, потому что никто не посмеет подумать что-либоплохое о Шэфере».
