– Не будете возражать, если я принесу вам другой?
Он взял из рук девушки пустой бокал и удалился.
Шайна проводила его слабой, безжизненной улыбкой, чувствуя себя опустошенной – точь-в-точь как тот бокал, что только что взял Йен. Ей было безразлично – принесет он ей новый, полный бокал или нет. И сам Йен был ей безразличен. Шайну радовало только одно: пока Йен удалился, поглощенный своим поручением, она избавлена от необходимости говорить с ним.
Но не успела она так подумать, как обнаружила, что Йен все еще рядом – за ее спиной. Она обернулась и увидела – но не Йена. Габриеля. Тот покинул своих собеседников и пробрался сквозь толпу, чтобы присоединиться к Шайне. Занятая своими мыслями, она и не заметила его перемещений.
– Оставьте меня в покое! – потребовала она, когда Габриель приблизился к ней вплотную.
Затем, словно боясь прикоснуться к нему, она взмахнула рукой. Сверкнул в воздухе шелк ее платья.
– Ступайте, потанцуйте с вашей невестой!
– Мне нужно поговорить с тобой, Шайна, – негромко сказал Габриель, посылая беззаботную улыбку Ребекке, которая в эту минуту проносилась мимо них в танце с Камероном Саутвордом – счастливая, сияющая.
– А я не желаю больше слышать вашу ложь и оправдания, – ответила Шайна. – Я уже все слышала и знаю цену и вашим словам, и вашим обещаниям. Они и гроша ломаного не стоят!
– Я все объясню, – запротестовал Габриель. – Я знаю, ты сердишься из-за Ребекки…
– Габриель, – повышая голос, сказала Шайна, не заботясь о том, что ее могут услышать окружающие. – Как я могу не сердиться из-за Ребекки? И как я могу верить твоим обещаниям, когда все в них – ложь. Ложь от начала и до конца! Я не сомневаюсь – ты думаешь сейчас о том, что должен извиниться. Но на самом-то деле…
– Прошу тебя, – прервал он. – Выйдем в сад. Я хочу…
– Что? – громко воскликнула Шайна.
Несколько пар удивленных глаз обернулись в ее сторону. Она вспыхнула, потупила глаза и прикрылась своим лиловым кружевным веером.
– Я знаю, для чего ты хочешь вытащить меня в сад, – прошипела она. – Ты хотел от меня того же на борту «Золотой Фортуны», и в моей комнате, и в библиотеке в Монткалме, и в…
– Хватит! Замолчи! – взорвался Габриель. – Я не шучу, дьявол меня раздери! Если тебе интересно, почему я затягиваю с разрывом и продолжаю играть в помолвку, – выйди со мной в сад. Если тебя не будет там через десять минут, я буду считать, что тебя этот вопрос не волнует.
– Но я… – начала Шайна, но было поздно. Габриель уже отошел, оставив Шайну наедине с ее колебаниями.
Когда спустя немного времени Йен вернулся в гостиную из маленькой кладовой, где на льду, принесенном из погреба, лежали запотевшие бутылки французского шампанского, Шайны на прежнем месте не было. Он внимательно осмотрел весь зал – может быть, кто-нибудь воспользовался его отсутствием и пригласил ее на танец?
Но нет. Среди танцующих Шайны не было. Не было ее и среди наблюдающих за танцами. Исчезла? Но куда?
Йен нахмурился, увидев наконец знакомое лиловое платье.
Шайна появилась на мгновение перед глазами Йена, мелькнула возле двери в дальнем углу гостиной и вновь исчезла.
Йен отдал мешавшие ему, занимавшие руки бокалы с шампанским проходившему мимо слуге. Затем еще раз внимательно осмотрел гостиную – на этот раз в поисках Габриеля Сент-Джона. И не слишком-то удивился, обнаружив, что и тот отсутствует в гостиной. Не раздумывая больше ни секунды, Йен бросился к двери, за которой скрылась Шайна.
– Здесь не проходила молодая девушка? – спросил он у седовласого слуги, стоявшего неподалеку от той двери. – Блондинка с серебряным отливом, в лиловом шелковом платье, расшитом орхидеями. Не заметили?
Слуга важно кивнул головой.
– Видел. Она проходила здесь совсем недавно.
Дверь, на которую указал слуга, вывела Йена в пустынный, залитый лунным светом сад. Было темно. Вечернее небо затянули тяжелые дождевые тучи – возможно, поэтому и не зажигали китайские фонарики в аллеях сада: из опасения, что начавшийся дождь зальет их.
Йен прошел немного вперед по темной аллее, стараясь ступать легко и бесшумно. Затем остановился и прислушался, в надежде услышать голоса. Он начал было думать, что занимается какой-то чепухой и напрасно изображает из себя сыщика, как до его ушей донесся негромкий голос Шайны. Звук шел откуда-то слева.
Стараясь не шуметь, он подкрался поближе и, пригнувшись под ветвями высокой изгороди, собрался послушать, что же говорит Шайна. И кому.
– Ты лжешь мне с самого начала, – разобрал Йен слова Шайны. – Обещаешь порвать с моей кузиной и каждый раз обманываешь. Лжец!
В своем укрытии Йен удивленно поднял брови. Вот это да! Он давно подозревал, что между Шайной и Габриелем Сент-Джоном что-то происходит, но такое! Сент-Джон обещал покинуть невесту? Значит ли это, что Шайна и Габриель крутят роман прямо под носом у Ребекки? Прямо под крышей лорда Клермонта? Тогда понятно, почему Шайна так холодна к его ухаживаниям!
– Как ты можешь так поступать с ней? – продолжала тем временем Шайна. – Есть в тебе хоть капля порядочности? Или ты растерял даже последние остатки…
– Я не лгу, – прервал ее Габриель. – Все происходит только от того, что я не знаю, как ей это сказать. Очень не хочется делать ей больно.
– Ты боишься сделать ей больно! – сверкнула глазами Шайна. – А тебе не приходит в голову, что, оттягивая объяснение, ты сделаешь ее боль еще сильнее? Нет, так больше не может продолжаться, Габриель, иначе ты просто убьешь ее!
Габриель молча уставился на нее. Как сказать Шайне о том, что он на самом деле чувствует? Как объяснить, что он ищет разрыва с Ребеккой прежде всего для того, чтобы стать свободным для нее? Ведь боль Ребекки станет вовсе невыносимой, когда она поймет, что он порывает с нею для того, чтобы переключиться на ее более красивую кузину! О том, что последует дальше, страшно было даже подумать.
Габриель никак не мог признаться Шайне, что полюбил ее с того самого дня, когда забрал девушку у Ле Корбье. Он уже тогда поклялся, что она всегда будет принадлежать ему. Но язык его немел каждый раз, когда он видел неприязнь в ее глазах. И он не решался, не смел заговорить с нею из страха быть осмеянным, отвергнутым ею. Вот почему Габриель предпочитал молчать, скрывая свои чувства.
Это было бы смешно, если бы не было так грустно.
Он, Габриель Форчун, пират и разбойник, бесстрашный в бою, пасует перед взглядом девушки – тоненькой и слабой, едва достающей головой до его плеча! Перед девушкой, которую он мог бы без труда победить одной рукой!
А может быть, пора признаться ей? Признание поможет Шайне понять его чувства. И тогда, возможно, она станет его союзником и поможет найти подходящий способ – как расстаться с Ребеккой без лишнего шума?
– Шайна, – торжественно начал он. – Ты должна выслушать меня. Я хочу сказать, что я…
