Медленно, урывками, Патриция пробудилась от сна. Она вспомнила события вечера и в отчаянии прижалась к Рику, желание которого усиливалось с каждой секундой. Его руки заскользили по ее телу, и, прежде чем Патриция сообразила, что происходит, ее захватила страсть. С силой, рожденной из желания и любви, наполненной страхом, она порывисто обняла Рика и прижала к своей груди. Этим судорожным жестом она будто хотела сказать, что, несмотря ни на что, их по-прежнему связывает близость и дает надежду на то, что разногласия между ними можно уладить и спасти их будущее;
После сильнейшего эмоционального взрыва на Патрицию снизошло умиротворение. Рик был рядом, теплый и близкий, его дыхание был ровным и глубоким. У нее мелькнула мысль, что он вернулся к ней, несмотря на серьезную размолвку. Патриция ухватилась за эту крошечную надежду и спокойно уснула.
В последующие дни Рик уже не злился, но в его поведении появилась странная неприятная отчужденность. Рик был неизменно учтив и даже внимателен к Патриции, но держался отстраненно, когда скупо отвечал на ее вопросы и спрашивал о том, как она провела день.
Он явно полагал, что Патриция должна доказать свою невиновность, а также объяснить, почему скрыла факты, касающиеся ее уволь нения с работы. Рик не мог простить ей, что она не доверилась ему, и прятал свои чувства за маской холодной любезности. Он как бы давал Патриции понять, что если она не доверится ему, то может рассчитывать лишь на общество приятного сдержанного незнакомца, с которым делит квартиру.
Патриция понимала это, но предпочла бы ссориться с Риком с утра до вечера, лишь бы не видеть его почтительного безразличия. Проходили дни, и Патриция вдруг обнаружила, что она тоже может быть гордой, упрямой и требовательной. Рассудив, что ей не за что винить себя, она мысленно упрекала Рика за то, что он с ходу, не пожелав разобраться, не поверил ей. Мало того: втайне от нее добыв пасквиль Дайсона, он предпочел поверить ему, а не ей, своей жене.
Чего он ждет от меня? — раздраженно спрашивала себя Патриция. Если он верит клевете, изложенной в письме, и тому, что я вышла за него замуж по расчету, мне вряд ли удастся убедить его, что он ошибается. Потеряв веру е меня, он будет верить тому, чему ему захочется верить, что бы я ни делала.
Патриция периодически вспоминала о своих подругах, продолжавших работать в «Хай-тек Информейшн», и однажды решилась на шаг, от которого мало что ждала. Она положила документ, полученный Риком, в конверт и, сопроводив его своим письмом, отправила Гарри Дженкинсу. Патриция писала, что не собирается восстанавливаться на прежней работе, но просит Гарри заняться Кларком Дайсоном, чтобы оградить от его произвола и клеветы других женщин, работающих в компании.
Ей казалось, что этот поступок докажет Рику, что она не бездействовала, а сделала попытку защитить себя от ложных обвинений. Если случится невероятное и компания начнет расследование, ее доброе имя будет восстановлено. Если же Гарри оставит ее письмо без внимания, Рику придется согласиться с ее утверждением, что с инертностью и равнодушием компании бороться бесполезно.
Прошла неделя, но ответа не последовало. Патриция поняла, что для нее лучше забыть обо всем, связанном с «Хайтек Информейшн». Какой смысл вести битву, которая давно проиграна? На прежнюю работу она не собиралась возвращаться, ей лишь хотелось вернуть доверие своего мужа. Но выпрашивать у него го, что она и так заслуживала, Патриция не собиралась. Пусть Рик добровольно пересмотрит свои поспешные выводы. Если она была не права в том, что утаила от него свои проблемы, то он слишком быстро лишил ее своей поддержки. Молодая женщина считала, что, прежде чем требовать от нее новых объяснений, он должен хотя бы извиниться перед ней за грубость.
Ситуация оставалась тупиковой. Брак, на который и Рик, и Патриция возлагали большие надежды, превратился в совместное существование двух посторонних людей, которые изредка перебрасывались незначительными фразами, а в основном молчали. Ночью же, под покровом темноты, скрывавшей недоверие и обиды, Рик своими ласками вызывал к жизни ту внутреннюю связь, которая пряталась за холодной учтивостью в дневное время.
Таким образом, в их отношениях установился определенный порядок. Вежливые чужаки днем, Рик и Патриция были страстными любовниками ночью. Каждый раз, когда они были близки и нежные прикосновения Рика опаляли ее своим жаром, Патриция лелеяла надежду, что интимное слияние положит конец разладу, омрачавшему их жизнь.
Но все оставалось по-прежнему. Как бы рано она ни просыпалась, Рика уже не было. Он как будто специально убегал от нее. Патриция чувствовала себя страшно одинокой. Вечера для нее были особенно мучительными. Ложась спать, молодая женщина металась между растущим отчаянием и тайным ожиданием того, что ночью она снова будет принадлежать Рику.
Проходили дни, недели. Ночная любовь Рика приобрела множество значимых оттенков. Из-за отсутствия настоящего общения все чувства и эмоции, которые сопровождают любой брак, находили свое выражение в разнообразных оттенках ласк, поцелуев, движениях тела. Иногда Рик занимался любовью намеренно грубо, как бы упрекая и наказывая Патрицию, в другой раз был нежным и ласковым, словно сожалел о том, что по-прежнему привязан к ней.
Патриция отвечала по-разному. Когда с ее губ срывался сладкий стон, она впивалась руками в Рика и пыталась прижать его к себе еще крепче, будто хотела уничтожить барьер, стоявший между ними. Каждый раз, когда ей казалось, что он сообщает ей о своем желании продолжить их отношения, Патриция при помощи ласк и бессвязных междометий умоляла его остаться с ней.
Получалось, что сохранение их брака как жизнеспособного полностью зависело от интимных отношений. Патриция не могла даже предположить, что чувственное желание может быть таким разнообразным и восхитительным. И все же ее страсть к Рику была не настолько сильной, чтобы растопить лед его недоверия, доставлявшего ей страдания. С каждой бурно проведенной ночью Патриция узнавала Рика немного больше, она уже интуитивно чувствовала его настроение, что ему нравилось, а что причиняло боль. Но начинался новый день, Рик снова замыкался в себе, и любовь Патриции не могла пробить брешь в стене отчужденности.
Однажды утром Патриция обнаружила на кухонном столе записку, в которой он сообщал, что оплатил обучение Кони до конца года. В постскриптуме говорилось, что сегодня он задержится на работе допоздна.
Скрытый смысл этой записки был предельно ясен — Рик продолжал верить в то, что она вышла за него замуж из корысти. Патриция не сомневалась, что он будет платить за обучение ее сестры до тех пор, пока она живет в его квартире и делит с ним постель. Больше Рику ничего от нее не требовалось. А для того, что бы он мог оплачивать счета Кони, он должен работать, поэтому она, Патриция, не имеет права жаловаться, если он пропадал на работе до ночи.
Мой муж, очевидно, полагает, что свою часть брачного союза, который он считает сделкой, он выполняет, размышляла молодая женщина, а я, как жена, отказавшая ему в доверии, вообще должна помалкивать.
Рик часто звонил ей и жизнерадостным тоном сообщал, чтобы она не ждала его к ужину Время шло. Патриция уже с трудом выносила свое одиночество, но терпела из упрямства и гордости. Сколько можно находиться в таком унизительном положении? — спрашивала она себя. Патриция не собиралась до бесконечности играть роль покорной жены, которую игнорирует муж.
