В определенном смысле она даже испытывала облегчение, что он наконец узнал ее тайну. Только не всю. Говорить ему о Поле она еще не была готова. Если даже известие о смерти Труди заставило его страдать, то этого еще недостаточно. Да и чего ему страдать, если он не любил Гертруду? Расстроился, может быть, ведь они были близки какое-то время.
Ночью Беатрис почти не спала и утром почувствовала, что не горит желанием разговаривать с Уилфридом. Когда Памела вошла в дом, она сразу заметила несчастное лицо хозяйки.
— Что-то случилось? — спросила она. — Вы не поладили с Уилфридом?
— Что значит не поладили? — разозлилась Беатрис. — Ты что-то говорила Уилфриду в мое отсутствие?
— Ничего я ему не говорила. Просто я видела, как он смотрит на вас. Он не стал бы появляться в доме, если бы не хотел встреч с вами. Бетси, по-моему, он по уши влюбился в вас.
— Ты несешь чепуху. Он привык крутить романы, а на серьезное чувство он не способен. Кроме этого, у меня есть Роберт. Он сделал мне предложение.
— Правда? Вы мне этого не говорили. И вы дали согласие? Потрясающая новость! Не замечала я, чтобы вы питали к нему особенные чувства. Я и Уилфриду так сказала...
Памела осеклась и посмотрела испуганными глазами на хозяйку.
— Что ты сказала Уилфриду? — вкрадчиво спросила Беатрис, убедившись, что оказалась права в своем подозрении.
— Я просто высказала свое мнение, что Роберт вам не подходит, вот и все.
— Кто тебе дал право высказывать постороннему человеку свое мнение о моем друге? Ты о нем ничего не знаешь! Роб самый порядочный, самый добрый мужчина на свете!
— Тогда почему же он так долго собирался сделать вам предложение? — язвительно спросила Памела, переходя в контратаку.
— Потому что Роб не такой, как некоторые двуногие самцы, готовые спариваться с кем попало и где попало!
Памела покачала головой.
— А может, потому, что рядом с вами появился другой мужчина? Он решился сделать предложение только после того, как столкнулся здесь с Уилфридом! Тут-то он и понял, что дружбе вашей конец, если только он не женится на вас.
— Ничего подобного! — Беатрис упрямо продолжала защищать Роберта. — И не смей больше обсуждать мою личную жизнь за моей спиной!
Памела покраснела, но сохранила независимый вид.
— Что вы ответили Роберту? Что вы согласны?
— Обещала подумать, — недовольно буркнула Беатрис.
— Значит, я права, вы его не любите! Иначе вы не стали бы думать, прежде чем согласиться.
— Полу нужен отец.
— И вы хотите решить эту проблему, выйдя замуж за Роба? Не делайте этого, Бетси, пожалеете потом, но будет поздно.
— Если ты полагаешь, что я выйду за Уилфрида, то ошибаешься. Даже если он сделает мне предложение. Впрочем, этого он никогда не сделает. Все, закрыли тему. Пора будить Пола, а то вы в школу опоздаете, а я на работу.
С тяжелым сердцем ехала Беатрис в особняк. Она даже хотела остаться дома, но испугалась, что тогда Уилфрид сам приедет к ней. И тогда труднее будет избавиться от него.
Она успела поработать час, когда в кабинете появился Уилфрид с подносом.
— Доброе утро, Бетси. Я принес нам кофе и печенье, — сказал он.
Беатрис подавила тяжелый вздох. Всю ночь она готовилась к предстоящему разговору, а сейчас снова чувствовала себя неуверенно.
— Я могу обойтись и без кофе, — сухо сказала она.
— А я не могу, — доброжелательно признался Уилфрид. — Почти не спал сегодня ночью. А ты как себя чувствуешь? Выспалась?
— Не очень, — вынуждена была признаться Беатрис. Она видела себя утром в зеркале: глаза красные, припухшие, под глазами темные круги.
— Моя вина. Я разворошил твое прошлое, напомнил тебе о сестре. — Он помолчал. — Для меня было большим потрясением узнать, что Труди твоя родная сестра. Известием о ее смерти ты меня добила. До сих пор не могу поверить.
— Мне тоже было трудно в это поверить. — Беатрис отвернулась к окну. Невыносимо тяжело было смотреть на Уилфрида.
— Бетси, ты не должна носить все в себе. Иногда лучше поговорить, излить душу.
— Ты что, совсем ничего не понимаешь? — Она резко обернулась к нему, глаза ее вспыхнули от сдерживаемого гнева. — Я давно пережила смерть сестры. — Ей хотелось сказать, что причина ее нынешнего горя совсем в другом. Но как можно разговаривать с человеком, если он упорно делает вид, что и не подозревает о своей причастности к гибели Гертруды.
— А я все никак не могу привыкнуть к мысли, что ее больше нет, — грустно сказал Уилфрид. — Труди очень любила жизнь! Я помню, какие грандиозные планы она строила на будущее. Скажи мне, как это произошло? Когда? Прости, что снова пристаю к тебе с этими вопросами. Всю ночь об этом думал.
Беатрис не поверила ни одному его слову. Если он и думал о чем-нибудь, то исключительно о том, что попавшаяся на глаза фотография помешала ему соблазнить ее прошлой ночью.
— Полагаешь, мне было легче? — спросила она многозначительно.
— Я понимаю, как тебе тяжело, — ответил Уилфрид.
— Если понимаешь, то сделай милость — оставь меня в покое.
— Но я хочу знать, что случилось с Труди.
Беатрис помолчала.
— Это случилось шесть лет назад, — еле слышно произнесла она. Так тихо, что Уилфриду пришлось пересесть ближе к ней, чтобы услышать.
— Так давно? — удивился он и нахмурился.
Беатрис кивнула.
— Медицина оказалась бессильной спасти ее.
— Рак?
— Нет.
— Автомобильная катастрофа?
— Нет, самая обычная операция. Женские дела. К несчастью, возникли осложнения.
Беатрис специально сказала про женские дела, чтобы остановить дальнейшие расспросы. Уилфрид сокрушенно покачал головой, потом воскликнул:
— Невозможно в это поверить!
— Так и я восклицала тогда, шесть лет назад.
— У тебя есть кто-нибудь еще из родных? Труди ведь ничего не рассказывала о своей семье. Знаю только, что у нее было неудачное замужество.
— У меня никого не осталось, — ответила Беатрис.
— А родители?
— Давно умерли.
— Значит, ты одна-одинешенька на всем белом свете?
— У меня есть Пол. Он моя семья.
— Я бы тоже хотел стать частью твоей семьи, — негромко произнес Уилфрид.
Сердце Беатрис встрепенулось, но волевым усилием она заставила его замолчать и сделала вид, что не расслышала. Уилфрид налил ей кофе из серебряного кофейника, добавил немного сахара и поставил перед ней тарелку с печеньем. Утром из-за разговора с Памелой она не успела позавтракать и не смогла отказаться. Печенье было явно домашнего приготовления, ароматное и вкусное. Беатрис не заметила, как опустошила всю тарелку. Уилфрид с удовольствием наблюдал, как исчезает печенье, но помалкивал.
