В глубине души Кэм был даже доволен, когда Холли сморщила симпатичный носик, почувствовав неприятный запах.
Что же, она этого заслуживала.
А ее бабушка, Перл Кейтс, заслуживала еще худшего. Кэм надеялся, что судья накажет ее по заслугам.
И все же, несмотря ни на что, Кэм сочувствовал Холли и питал к ней симпатию.
Кэм распахнул еще несколько окон и вывел Холли на улицу, где дул легкий свежий ветерок и светило солнце. У входа, на небольшом кусочке земли цвели какие-то дикие цветы. Их аромат приятно контрастировал с запахом тюрьмы, в которой всю ночь находились пьяные мужчины.
— Спасибо, — сказала Холли, осторожно садясь на скамейку, стоявшую у входа в здание. Солнце в ее рыжих волосах блеснуло огнем. Глаза затуманились.
Кэм изо всех сил старался сохранить сердитый вид.
— Я знаю, ты винишь во всем меня, — сказала она робко, теребя складку на белых шортах.
Кэм бросил беглый взгляд на ее длинные загорелые ноги, на открытые босоножки и обратил внимание на красивый педикюр. Грудь под майкой с надписью «Далласские ковбои» вздымалась чаще обычного.
— А что бы ты думала, окажись на моем месте? Что ты ничего не знала? Что Перл невиновна? Что я сошел с ума, считая, что твоя милая очаровательная бабушка спаивает наш городок? Холли, мы с тобой заключили соглашение. Ты собиралась выяснить, чем занимается Перл, и сообщить мне. Мне казалось, что я могу на тебя положиться, что ты все сделаешь.
Холли ловила ртом воздух. Кэм отвел взгляд и стал смотреть на пушистую белку, искавшую в траве припрятанный орех.
— Я пыталась это выяснить. Но так и не смогла найти самогонный аппарат. По крайней мере, так было вначале. Потом… потом я нашла бабушкин рецепт, спрятанный в банке с мукой, и подумала, что она, возможно, не так уж и невинна, как говорит…
— Рецепт? — Глаза Кэма сверкнули. — Когда это было? Сколько времени прошло с тех пор? А когда ты собиралась мне об этом рассказать? Собиралась или нет? — Он внимательно посмотрел ей в глаза. — Ты не собиралась говорить мне.
Холли отвела взгляд в сторону. Она не знала, что сделать, чтобы он понял причины ее молчания, чтобы понял, что она волновалась за бабушку, боялась, что та вновь окажется за решеткой.
Кэм злился. Глаза его блестели. Шея напряглась. Он резко провел рукой по волосам, выражая свое недовольство Холли, ее бабушкой и всей ситуацией в целом.
В этой форме он выглядит слишком официально, слишком строго, слишком «при исполнении», подумала Холли, глядя на Кэма. Его вид пугал ее. И сам Кэм ее тоже пугал.
— Я хотела рассказать тебе, Кэм, но… — Холли беспомощно развела руками.
— Я верил тебе, Холли. — Тон Кэма был холодным, безразличным, невыразительным.
Холли знала об отношении Кэма к доверию. Он ведь рассказывал ей о своем напарнике, о том, что произошло в Чикаго. Но сейчас, в Гринз-Холлоу, все было иначе.
По крайней мере, так виделось Холли.
— Кэм, речь идет не о доверии. Речь идет о верности. Моей верности бабушке Перл. Она моя бабушка. Мы с ней семья. Кроме нее, у меня больше никого нет. Я не могу допустить, чтобы она снова оказалась в тюрьме.
Кэм встал перед Холли.
— Значит, ты игнорируешь закон и объявляешь себя и судьей, и присяжными. Великолепно, Холли, просто великолепно. По-моему, тебе кажется, что ты не можешь мне доверять.
Он снова поправил волосы и повернулся к Холли спиной. Старался сдержать себя?
— Это не все, Кэм.
Пусть он и это узнает, решила Холли. Позднее ему все равно станет об этом известно, но тогда это может быть хуже для нее. И для бабушки. Конечно же, ей следовало рассказать ему об этом раньше, но…
Кэм повернулся и стал разглядывать ее лицо.
— Я слушаю тебя, Холли. Расскажи мне все.
— Когда мы были вместе… Я хочу сказать — ты и я… бабушка была все время занята какими-то своими делами, о которых ничего мне не говорила. Мне следовало бы догадаться, что что-то не так. Но ее занятость была мне на руку, потому что она не терзала меня вопросами — чем я занимаюсь и с кем провожу время.
На какое-то мгновение взгляд Кэма потеплел. Он, вероятно, вспомнил те несколько вечеров, проведенных с Холли. По крайней мере, она считала, что в их отношениях стало появляться что-то… особенное.
— Я ее выследила… Она со своими подружками-рукодельницами доставала самогонный аппарат из тайника…
— Я так и думал. Где это было? Где?..
Холли не узнавала стоящего перед ней мужчину. По крайней мере с этой стороны он был ей незнаком. Она абсолютно не понимала его.
— На заброшенном земельном владении Сэма Уилхелма, — ответила она, желая поскорее закончить этот разговор. Ей не понравился тон Кэма. Перед ней стоял блюститель закона.
— Уилхелм? — Он вопросительно посмотрел на нее.
— Да, его земля находится рядом с бабушкиной, — объяснила Холли. — Сэм умер несколько лет назад. С тех пор там никто не живет.
— Продолжай.
Холли слабо вздохнула.
— Он был там… самогонный аппарат… под ветками деревьев. Они собрали разобранные части и сварили какое-то количество самогона. Тут вмешалась я. Аппаритик разобрала, бабок разогнала… Правда, сначала высказала все, что о них думаю.
Кэм приблизился к Холли.
— Но ты не позвонила мне, ничего не сказала даже после того, как все произошло? Я здесь шериф, а не ты, Холли… несмотря на все твои добрые намерения.
— Я не могла рассказать тебе, Кэм. Я люблю бабушку.
— Черт возьми, Холли! Я хочу знать их имена.
Но Холли дала и другое обещание… Подругам бабушки. Независимо от того, правильно она поступила или нет, понравится это Кэму или нет.
— Я не скажу этого, пока не поговорю с ними, Кэм. Я попрошу их прийти и самим все рассказать.
— Да, да… Именно так ты и поступишь. — Судя по его тону, он ей не верил. — Знаешь, я могу посадить тебя под замок за отказ сотрудничать с полицией, за сокрытие вещественного доказательства…
Холли поднялась.
— Тогда так и сделай, Кэм. Если тебе этого хочется, сделай это.
Черт бы побрал эту женщину! — подумал Кэм. Она стояла такая решительная, храбро глядя ему в глаза! Посадить ее под замок? Но это ничего не решит. Кэм знал это. Она лишь разозлится, так же как и Перл.
Если она отказывается говорить, значит, он от нее ничего не добьется.
— Отправляйся домой, Холли. Иди домой, пока я не передумал и не посадил тебя в камеру, а ключ не выбросил.
Кэм, отвернувшись от нее, вошел в здание полицейского участка. Холли продолжала стоять, глядя ему вслед.
Он был зол, слишком зол, чтобы продолжать сейчас с ней разговаривать.
