Возможно, подумала Шарлотта, Эдвард прав, и Дерина действительно привязалась к ребенку, но стоило намекнуть ей об этом, как девушка неизбежно пожимала плечами.
— Просто я люблю застолья, — говорила она. — Мы уже давно их не устраивали, и это будет повод, чтобы появиться перед гостями в нарядном платье, вот и все.
В тот вечер, прислушиваясь к возне на кухне и наблюдая за Дериной, которая кипятила воду и стирала в соде тюль и кружева, Шарлотта почувствовала, что празднество по случаю крестин значило для Дерины нечто большее, если уж она с такой охотой занималась делами, которые терпеть не могла.
К концу недели она уже тоже активно участвовала в приготовлениях.
— Понимаете, ведь придут не только приглашенные, но и все, кто пожелает, — объясняла ей Дерина.
— То есть может зайти любой житель поселка?! — в растерянности воскликнула Шарлотта.
— Ну да! Думаю, большинство захочет посмотреть на ребенка, и нужно будет угостить их едой и предложить чашку чая.
В воскресное утро Дерина рано закончила свои хлопоты и с удовлетворением осмотрела результаты. Она отскребла и отмыла ивовую кроватку, затем обшила ее выстиранными тюлем и кружевами, продернула в отверстия розовую ленточку и закрепила ее в виде розовых бутонов. Кроватка смотрелась нарядной и веселой.
А что касается ребенка — Дерина в полном восторге и умилении склонилась над спящей малюткой, которую они с Шарлоттой нарядили в старинное крестильное платьице, принадлежавшее еще бабушке Уоткинс — длинное, с вышивкой и с крошечными буфами на рукавчиках.
— Постарайся выглядеть на крестинах такой же нарядной, — ворковала Дерина, склонившись над девочкой. — Не испачкай платьице слюнями, хорошо? Ты такая красивая — самая прелестный ребенок во всей округе.
Дерина побежала наверх заняться своим туалетом. Она быстро привела себя в порядок, надела праздничное платье и встала перед высоким зеркалом. Воланы ее зеленого платья в полоску грациозно ниспадали с талии, бархатный корсаж переливался в лучах солнечного света. Она завязала под подбородком ленты капора, чувствуя себя возбужденной и радостной. Медленно, придерживая юбки, она торжественно спустилась вниз.
И не сразу узнала стоящего там в воскресном костюме Дэна, который с изумлением уставился на нее.
— О! — сдержанно воскликнула Дерина, разглаживая перчатки на руках. — Ты все-таки пришел!
Дэн перевел взгляд на кроватку.
— Колыбель выглядит просто роскошно. Должно быть, Шарлотте пришлось здорово потрудиться.
— Шарлотте! — Дерина вспыхнула. — Это я украсила кроватку. Я выстирала все эти кружева, починила, отгладила их и обшила ленточкой. А твой ребенок наряжен в крестильное платьице моей бабушки, которое тоже я сама выстирала и накрахмалила.
— Ты? — Дэн пораженно посмотрел на нее. — Я тебя не понимаю.
Дерина вздернула подбородок:
— Я не желаю, чтобы люди на деревне говорили, что ребенок не ухожен и что наша кроватка просто старая деревянная развалюха.
Дэн еще раз взглянул на нарядную кроватку:
— Да, женщины всегда об этом думают, и все это из-за своего тщеславия.
Раздражение Дерины, вызванное такой безразличной реакцией на ее труды, было на время отвлечено появлением на лестнице Шарлотты в темно-красном бархатном платье с проглядывающей под ним синей нижней юбкой и в маленькой красной шляпке.
— Дэн, вы так и не сказали нам, как собираетесь назвать девочку, — укорила его Шарлотта.
Дэн смущенно зашаркал ногой.
— Викарий сказал, что для девочки, родившейся на берегу моря, подходящим именем будет Морина, а я выбрал ей имя Шарлотта.
— Шарлотта так Шарлотта… — Дерина вспыхнула и сжала губы.
— Это очень лестно, Дэн. Я никогда этого не забуду, — заметила Шарлотта и благодарно коснулась его руки.
Вернувшись после службы домой, Шарлотта передала девочку Дерине, а сама занялась угощением. Дерина приказала Дэну встать около кроватки, и, к удивлению Шарлотты, он повиновался.
Вскоре весь дом заполнился гостями, большинство из которых Шарлотта знала или хотя бы узнавала в лицо. Она полагала, что в основном их привело сюда любопытство. Ей удалось уделить несколько минут Цецилии Уинн, поговорить с викарием и заметить, как Дерина отстранила от детской кроватки старуху Бетти Мэд, которая пыталась приласкать малютку своими заскорузлыми руками.
Шарлотта разговаривала с Дэном, когда появился Марк. Она не видела его с того дня, когда убиралась в коттедже Дэна, а он появился там вместе с хозяином дома. Казалось, он кого-то ищет в толпе, глаза его на секунду задержались на ее лице со странным, загадочным выражением. Наконец он подошел к Цецилии, стоявшей у окна.
— Извините, Дэн. — Шарлотта улыбнулась стоящему рядом отцу маленькой Шарлотты, который как будто хотел ей что-то сказать. — В этом шуме просто ничего не слышно. Может, нам лучше поговорить вон там? — Она кивнула на пустующий пятачок около камина. — Пойдемте… — Она взяла его под руку.
— Шарлотта, я все время думаю… о ребенке. На днях я разговаривал с викарием, и еще сегодня после службы… — сказал Дэн, не отводя от Шарлотты взгляда. — Мне сказали, что вы хотите удочерить девочку… вы и мистер Блейк… И я думаю, это было бы лучше всего. Со мной ребенку было бы плохо… без женщины в доме, и я знаю, что Марджи доверяла вам больше, чем кому бы то ни было.
— О, Дэн! — Шарлотта вспомнила о решительном отказе Эдварда даже говорить на эту тему и добавила: — Я очень люблю девочку, Дэн, но прежде, чем мы сделаем что-либо определенное, я должна увидеться с Эдвардом, поговорить с ним и получить его согласие.
— А я думал…
— В тот раз, когда вы приходили к нам, вы совершенно не желали говорить на эту тему, — напомнила ему Шарлотта.
Дэн кивнул, но был явно разочарован тем, что вопрос оказался не окончательно решенным.
— Я сразу же дам вам знать, Дэн, как только Эдвард примет решение…
— Примет решение? Значит, он еще не решил все окончательно?
— Нет, пока еще не решил. Для мужчины это не так просто, Дэн.
— Да, да… Значит, я буду ждать, пока вы не получите от него ответа, да?
Она с участием пожала ему руку.
— Мы постараемся сделать для ребенка все, что в наших силах.
Он сразу же ушел, очевидно, решив, что сделал то, что от него требовалось. Как бы ей хотелось, чтобы перед уходом он уже знал, что будущее его ребенка окончательно определено!
Она почувствовала себя совершенно одинокой в этой шумной и веселой компании. Если бы здесь оказался хоть один человек, с которым она могла бы обсудить этот вопрос. Но Эдвард далеко… да и все равно он против удочерения! Что предпринять, как поступить? Она взглянула на стоявших у окна и о чем-то серьезно беседовавших Марка и Цецилию и вспомнила, как Цецилия говорила, что о ребенке может заботиться Дерина.
