С одним из приезжих – пожилым полковником французской армии – он сошелся особенно близко. Они часто гуляли по ночному Брюсселю, заглядывая в бесчисленные уютные кафе. Полковник по-отечески советовал Винсенте не задерживаться в Европе в расчете на коммерческие успехи и возможность получения образования. Он объяснял, что Европа скоро будет центром войны, подобной которой человечество еще не знало. Французский офицер профессионально рассуждал об английских пулеметах, английских и германских танках, о французской оборонительной линии Мажино и подобной защитной системе Германии, получившей название Зигфрид. Он искренне сокрушался, что Бельгия не прислушалась к рекомендациям английских и французских экспертов, советовавших ей присоединиться к строительству линии Мажино. Правда, своеобразным продолжением линии Мажино в Бельгии был подготовленный к обороне канал Леопольда. Столь вялые усилия по подготовке оборонительных сооружений были демонстрацией бельгийской стороной своих мирных намерений по отношению к гитлеровскому государству.
Систематизировав все услышанное, Кент подробно доложил полученные сведения своему резиденту.
Вскоре французский полковник познакомил Кента с датским офицером. Втроем они нередко бывали в ночных клубах, беседовали о жизни, о насущных делах. Офицеры часто говорили о политике, но «уругваец» в эти разговоры не вмешивался, потому что ему было «не интересно». Датчанин рассказывал о настроениях, царивших в окружении его короля. Он считал, что с началом войны его страна будет сразу же оккупирована. С этим фактом, по его словам, руководство Дании уже смирилось. Вопрос был лишь в том, кто быстрее оккупирует страну – германские или английские войска.
К принятым международным договоренностям, в том числе и к мирному датско-германскому соглашению от 31 марта 1939 года, датчанин относился скептически: «Нет соглашения, которое Германия не нарушила бы», – утверждал он.
И датский, и французский офицер были единодушны во мнении: когда военные разведчики докладывают своему руководству о том, что Германия совершенствует оружие и боевую технику, начальство почему-то реагирует на эти сообщения неадекватно.
Об этих «откровениях» было доложено Отто, а затем – в Москву.
Казалось бы, что проку от подобных докладов? Но так рассуждать может только непрофессионал. Лишь в кино разведчики непрерывно добывают огромные пласты секретной информации. На деле же все куда прозаичнее. Чаще всего добыча развединформации –- монотонное и рутинное занятие.
Разведданные по крупицам собираются в Главразведупре из многочисленных легальных, полулегальных и нелегальных источников. Данные сопоставляются, селектируются, классифицируются, уточняются, перепроверяются, обобщаются. Такая работа похожа на добычу золота на прииске. В обоих случаях на многие кубометры породы приходятся лишь крохотные крупицы золота. Такой труд – очень тяжек. Он требует времени, мастерства и сил.
Как-то раз друзья Винсенте – Эллен, Ивонн и Ван дер Стеген пригласили его поохотиться на коз. Охота предполагалась неподалеку от курортного городка Кноке – возле границы с Нидерландами. Этот городок был излюбленным местом отдыха бельгийской аристократии. Там находился летний дворец короля и гольф-клуб. Компания собралась большая. В ней было немало людей, представлявших для разведчика интерес. Особенно заинтересовал Кента немолодой мужчина, приехавший на, охоту на шикарном лимузине марки «Крайслер». Им оказался богатый дворянин по фамилии де Стартер.
После окончания охоты, в которой, впрочем, Винсенте не участвовал, сославшись на неумение стрелять, во время застолья начался любопытный разговор. Оказалось, что господин де Стартер, как офицер запаса, недавно был призван в армию и служил в должности командира одной из частей. Простодушно улыбаясь, «уругваец» поинтересовался у де Стартера, почему он не на службе в такое тревожное время. Офицер засмеялся и объяснил, что необходимости заниматься боевой подготовкой нет: в случае вступления гитлеровцев в Бельгию армия не сможет сопротивляться даже одну неделю.
Это была оценка знающего человека, который не только реально оценивал возможности своей армии, но и учитывал настроения, царившие в высших эшелонах власти страны.
От внимательного, хотя внешне совершенно безразличного к политике Кента не ускользнул тот факт, что, как следовало из разговоров, у еврейского населения Антверпена, среди которого, немало было беженцев из Чехословакии, Венгрии, Германии и других стран, росла тревога, связанная с опасностью немецкого вторжения в Бельгию. Обо всем этом было подробно доложено Отто, и он счел необходимым передать эту информацию в Центр.
Как-то раз после очередного занятия в «Селект скул» хозяин учебного заведения пригласил Кента вместе поужинать. К столу был приглашен господин де Буа – владелец фирмы, торговавшей углем. Хотя он был значительно старше Винсенте Сьерра, у бельгийца и «уругвайца» завязались приятельские отношения. С его помощью Кент познакомился со многими деловыми людьми.
В очередном сообщении, полученном из Центра. Кенту предписывалось оставаться в Бельгии. Его поездка на разведработу в Швецию отменялась.
Москва благосклонно отнеслась и к идее поступления своего агента в Брюссельский свободный университет. Вероятно, в Москве справедливо решили, что эта учеба лишь укрепит легализацию разведчика, даст ему возможность общаться с еще большим числом людей.
Внешне жизнь Кента казалась едва ли не праздной. Вместе с владельцем «Селект скул» он провел неделю на курорте в Остенде. После этого по туристической путевке он съездил в Швейцарию. Это было необходимо не только для развития легализации разведчика. Поездка предпринималась с прицелом на будущее: предполагалось, что в перспективе Кенту придется побывать в этой стране по служебным делам.
Среди городов, в которых побывал Винсенте, была Женева. В этом городе он остановился в гостинице «Россия», расположенной на центральной улице города. Портье, увидев уругвайский паспорт гостя, заулыбался и сказал, что хочет доставить молодому путешественнику удовольствие, поселив его в апартаментах, в которых всегда останавливается министр иностранных дел Уругвая, когда приезжает в Женеву на заседания Лиги Наций. Кента это гостеприимство искренне развеселило. Он засмеялся, что было расценено администратором не иначе как проявление великого чувства землячества.
Даже во время этой поездки Кенту приходилось испытывать чувство беспокойства за сохранение своей «легенды».
Находясь в Лозанне, он познакомился с семьей англичан. Это были очень милые и душевные люди, в общении с которыми было приятно провести время. Как-то раз они ужинали в самом шикарном ресторане города. Обслуживавший их официант говорил по-французски с испанским акцентом. Желая произвести на своих знакомых благоприятное впечатление, Кент заговорил с официантом по-испански. Тот пришел в восторг от встречи с «земляком» и не без гордости сообщил ему, что за соседним столиком сидит сам испанский король Альфонс XIII. Вскоре официант передал Кенту, что король, узнав от него, что за соседним столом сидит тоже, вероятно, испанец, пригласил его в свою компанию.
