Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
«Долго рассказывал о своих скитаниях мужчина с задумчивым лицом — Давид Драхман.
— Летом 1939 года, — говорил он, — меня призвали в польскую армию. В последних числах августа солдаты нашего батальона задержали гитлеровских лазутчиков. Шпионы вели себя нагло, угрожали: «Скоро будете перед нами на коленях ползать». И вот первого сентября на мирные села и города Польши посыпались бомбы…
Уже на третий день войны неожиданно исчез командир батальона. Солдаты возмущались: струсил! изменник! Затем исчезли младшие командиры. Батальон, брошенный на произвол судьбы, ежечасно «таял».
Драхман с небольшой группой воинов, жителей Варшавы, пошел к столице. Вражеские войска стремительно приближались. Мосты через Вислу уже взорваны. Солдаты метались по берегу и, наткнувшись на баркас, бросились в него. Оттолкнувшись от берега, гребли прикладами винтовок.
С трудом переправились на противоположный берег.
Из рабочих в столице формировались вооруженные батальоны. К ним примкнули отступившие воины.
Крупные части находились в варшавской цитадели. Они рвались защищать столицу, но предатели польского народа готовили сдачу врагу цитадели вместе с войсками, складами оружия, боеприпасами и продовольствием. На главных воротах крепости стояли патрули — офицеры, никого не выпускавшие в город.
А 24 сентября 1939 года Варшава выбросила белый флаг…».
Но вот что интересно, в некоторых средствах массовой информации за рубежом польские журналисты и политики того периода стали…упрекать руководство СССР, что оно не среагировало соответствующим образом — не защитило Польшу. Поздно пришло осознание опасности, поэтому причем тут Советская Россия?! Она предлагала помощь Польше, но барышня была слишком разборчива, а время шло, а потом и совсем ушло…
* * *
Руководители Англии и Франции в этот тяжелый для Польши период повели себя трусливо и подло. Они то предлагали созвать конференцию по событиям в Польше, то искали пути умиротворения Германии, а вот о конкретных действиях в оказании обещанной экономической и военной помощи стране-жертве агрессии почему-то упорно молчали.
В то же время давайте представим, если бы Франция и Англия сразу же после польской авантюры гитлеровцев объявили войну Третьему рейху и начали хоть как-то действовать, то от Второй мировой войны человечество было бы наверняка избавлено и нацизм был бы задавлен в своём логове на относительно ранней стадии, что не позволило бы ему совершить тех злодеяний в последующем, которые он совершил.
По оценке многих военных деятелей и историков, французская армия, находившаяся почти в соприкосновении с немецкими частями, состоящими практически из охранных подразделений, могла легко взломать оборону гитлеровцев в первые же дни сентября 1939 года.
Это обстоятельство заставило бы Гитлера снять часть войск с польского фронта и бросить их на запад и, таким образом, поставило бы Германию под угрозу поражения, так как Третий рейх был бы зажат в тисках между Францией и Польшей. С севера бы ударили британцы, и на гитлеровской Германии была бы быстро поставлена жирная точка.
Однако в истории отсутствует сослагательное наклонение, и события в мире стали развиваться по другому сценарию, написанному Адольфом Гитлером с его далеко идущим планом — покорения Советского Союза в ходе блицкрига по плану «Барбаросса».
Следует заметить, что в своих беседах с венгерскими друзьями глава Абвера адмирал Канарис ещё в предвоенные годы пророчески предостерегал, что Германии хотя бы из инстинкта самосохранения ни в коем случае нельзя пускаться в военные авантюры. Любая война таит в себе опасность — разрастись в мировой конфликт, и в нем Германия не имеет шансов остаться победительницей.
А осенью 1939 года после окончания войны с Польшей своему мадьярскому другу глава Абвера заметил:
«Знаешь, мы уже проиграли войну».
Он знал, что говорил.
* * *
Тем временем немцы продолжали громить польскую армию, стремительно приближаясь к польской столице. И уже 5 сентября 1939 года из Варшавы спешно выехало в полном составе польское правительство.
А через двое суток её покинул и главнокомандующий Э. Рыдз-Смиглы, который во время заигрывания с Гитлером планировал войти в Москву с доблестными войсками вермахта и участвовать в параде победы над разгромленными русскими.
Ставка сначала обосновалась в Бресте, с 10-го сентября — во Владимир-Волынском (на Волыни), с 13-го сентября — в Млынове (близ города Дубно на Ровенщине), а с 15-го сентября — в Коломые (на Станиславщине — ныне Ивано-Франковская область).
17 сентября польское правительство фактически бросило народ на произвол судьбы и позорно бежало за границу, что усилило хаос и, естественно, подорвало моральный дух и боеготовность польских войск.
Многие военные так отзывались о своих руководителях: в Польше сейчас пора политической шизофрении и командирской повальной трусости.
А через некоторое время началась и дезорганизация высшего командования. Так вышестоящие штабы потеряли связь и нити управления с воюющими армиями и крупными частями. Отсутствовала информация о продвижении неприятельских войск и своих потерях.
И всё же именно всеохватная трусость правительственных чиновников и верховного военного командования за свою жизнь сыграли главную роль в молниеносном поражении Польши.
Храбрец избегает опасности, — говорил Д. Дидро, — а трус, безрассудный и беззащитный, устремляется к пропасти, которой не замечает из-за страха; таким образом, он спешит навстречу несчастью, которое, может быть, ему и не предназначалось.
И всё же, как во всякой войне, обороняющиеся простые солдаты и офицеры проявляли примеры героизма, порой фанатичного. Как если именно не такой формой проявления мужества и патриотизма объяснить неединичные случаи, когда польские кавалеристы, вооруженные только пиками и саблями бросались в атаки на фашистские танки, бронетранспортеры, идущие впереди пехоты.
Отмечались случаи, когда с патриотическими песнями шли солдаты и офицеры в пешем строю на неприятеля под огненные струи пулемётов с его стороны. Самоотверженность поляков порой поражала немцев и приводила их в замешательство. Но всё это было эпизодами стойкости, уничтожающейся навалом большей и грубой силы.
В данном случае — сильный попирал мораль. Слабого мораль успокаивала и ласкала. Она придавала ему силу, но эта сила всегда была, к сожалению, виртуальной.
Вот как об этом писал в книге «Бронированный кулак вермахта» офицер генерального штаба гитлеровской армии Ф. Меллентин:
«С самого начала наступления мы имели полное господство в воздухе, вследствие чего развертывание польской армии было сильно затруднено…
Лучшими из польских соединений, несомненно, были кавалерийские бригады, которые сражались с изумительной храбростью; были даже случаи, когда они с шашками наголо атаковали наши танки.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
