– Я вижу! Да, теперь точно вижу. Леска. Почти неприметная. Я не обнаружила ее во время сеанса.
– В темноте, – напомнила Ирен, – она была совершенно невидима. Наверное, в «эктоплазме» был какой-то крючок, так что помощник мог тянуть ее вверх и создавать иллюзию, будто она танцует сама по себе.
– Значит, он и есть убийца? – спросила я. – Сообщник, спрятанный в эркере за портьерами?
Ирен взглянула на маленькую комнатку, обнаруженную благодаря ее усилиям.
– Возможно, и нет, – ответила она с озадаченным видом. – Что-то пошло не так. Помощник мог сбежать, когда он (или она) увидел, что медиум убит. – Она повернулась к Пинк, которая все еще поправляла юбки. – Так как же она умерла?
– Ее задушили, – отозвалась запыхавшаяся американка.
– Задушили? За столом, где сидели еще пять человек? Невозможно проделать это бесшумно, а ведь убийце требовалось подобраться совсем близко. Да, было темно, но мне не верится, что никто не заметил, как душат человека.
– Вот именно! Мы все видели, как она умерла. Она боролась, а мы полагали, что это часть шоу. Я имею в виду, что медиумы всегда стонут, говорят на разных языках и выплевывают эктоплазму… Что же еще прикажешь нам думать?
– Понятно. – Ирен села на стул, вместе с которым рухнула Пинк. – Ее убили у всех на виду, но душегуб не был виден. Это еще более хитрое и ужасное злодеяние, нежели я думала. Женщина боролась за свою жизнь, и помощь была всего в нескольких футах от нее. Но никто ничего не заподозрил. Как жестоко по отношению к жертве, а также к свидетелям, которые теперь знают, что слишком поздно все поняли! Кто угодно в черных перчатках и маске мог появиться за спиной медиума, освещенного в темноте призрачным светом, и совершить убийство. Так дергает за ниточки невидимый кукольник. Вы все наблюдали результат, но не средство. Кто же убил таким способом, и почему?
Я больше не могла молчать:
– Если все сидели за столом, то кто стоял у ясновидящей за спиной и душил ее? Только не говорите мне, что это сделал какой-то дух!
Ирен посмотрела на Пинк:
– Да, хороший вопрос. Появлялся ли во время сеанса какой-нибудь туманный дух покойного?
– Так и есть, – мрачно подтвердила Пинк. – Эктоплазма. Дыхание мертвых, выходящее изо рта медиума. Зрелище было в высшей степени убедительно. Не какая-то там крошечная струйка, вроде дыма от сигары или пара от дыхания в морозное зимнее утро. Эктоплазма была длинная, как змея, и точно так же извивалась в воздухе кольцами, стремясь вверх. Моя мать даже вскрикнула. Признаюсь, даже у меня забегали мурашки от этого сверхъестественного танца неведомой субстанции. Эктоплазма походила на кобру, которая поднимается из корзины под дудочку заклинателя змей. И не забывайте, что к тому же в воздухе плавала и играла флейта. – Девушка перевела взгляд на меня. В ее глазах отражался страх, который она пережила во время сеанса, но он уже начал сменяться злостью: – Как ты думаешь, Нелл, чем на самом деле была эктоплазма?
Откуда мне было знать? Но в одном я была уверена: душа после смерти не возвращается в виде змеи, обитающей во рту медиума.
На вопрос Пинк ответила Ирен.
– Марля, которую обмакнули в яичный белок, – уверенно заявила она. – Материя мягкая, достаточно прочная и при этом легкая и полупрозрачная. Некоторые медиумы владеют искусством втягивать ее обратно. Это очень старый фокус.
Пинк кивнула:
– Я тоже так подумала. Но потом медиум затихла. Неподвижно лежала на столе. И все мы поняли, что это уже не спиритический сеанс, а что-то иное. Я встала и подошла к ней. Длинная змея из «эктоплазмы» обмоталась вокруг ее шеи. Она была влажная и так плотно затянута, что я не могла ее размотать. Мне даже не удалось просунуть палец между шеей медиума и этой… субстанцией. В любом случае было слишком поздно, как сразу же сказал мне Гордон.
– Зловещая история, – заключила Ирен после паузы. – Итак, Пинк, я раскрыла фокусы, которыми пользовались во время сеанса. И высказала предположение, кто мог и кто не мог быть убийцей. А теперь скажи на милость, с какой стати ты решила, будто это убийство имеет какое-то отношение ко мне? Лично ко мне?
Девушка не ответила. Вместо этого она сама задала вопрос:
– Теперь ты знаешь про убийство и про тех, кто присутствовал на сеансе. Ты уверена, что хочешь получить от меня ответ?
– А кто там присутствовал? Группа людей, которых в основном подобрала ты сама, – за исключением медиума и ее неведомого сообщника. Какая мне разница, кто именно там присутствовал?
Глаза Пинк блеснули.
– Ты хочешь сказать, что не узнала никого из них? Ни одного?
Глава десятая
Ненужный багаж
Как можно строить предположения на таком неверном материале? За самым обычным поведением женщины может крыться очень многое, а ее замешательство иногда зависит от шпильки или щипцов для завивки волос.
Шерлок Холмс (Артур Конан Дойл. Второе пятно)[32]
Из дневника Нелли Блай
Не могу сказать точно, откуда взялась моя неприязнь к англичанам.
Вряд ли это началось во время моих приключений в США, так как британцы, к счастью, редко встречаются по эту сторону Атлантики. Правда, в Нью-Йорке я видела нескольких англичан на приемах.
Наверное, все дело в их чувстве превосходства, в заносчивом и высокомерном виде.
Итак, я стояла на пирсе Нью-Йоркской гавани, безрадостно ожидая, чтобы атлантический пароход «Улисс» вошел в док. Хотя я давно вынашивала эту идею, я бы никогда не заманила сюда Шерлока Холмса, если бы не крайняя необходимость.
Вообще-то меня изумило, что он отозвался на мою телеграмму и согласился приехать. Правда, я использовала самые действенные кодовые слова: убийство и Ирен. И намекнула, слегка покривив душой, что речь может идти о серийных убийствах. Подобный случай способен был его заинтересовать, ведь недавно он охотился на серийного убийцу в Лондоне, Париже и Праге. В кожаной сумке у меня лежала вырезка о смерти столь же странной, как та, свидетелем которой я явилась. Я еще не показывала эту вырезку Ирен, приберегая для Шерлока Холмса. Чтобы привлечь его внимание, мне требовалось нечто большее, нежели одно необычное преступление. Дело в том, что, в отличие от примадонны, я не могла справиться с этим делом в одиночку.
Очевидно, прославленный сыщик был очарован Ирен, которая покоряла и аристократов, и преступников, и целые театральные залы. Однако для верности я добавила еще одно имя, которое являлось не менее соблазнительной приманкой для этого англичанина до мозга костей: барон Рихард фон Крафт-Эбинг. Человек, который изучал маньяков.
Итак, надеясь и ликуя, я заметила высокую прямую фигуру. Крепко зажав в зубах трубку, Шерлок Холмс медленно спускался в толпе пассажиров по сходням.
