Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
А вот представьте себе: живет в какой-нибудь деревне, скажем в Елшанке, такой малопримечательный тип по прозвищу, допустим, Санька Жила. Он такой довольно-таки физически здоровенный субъект, большой любитель драться и мучить домашних животных. И никто не хочет с ним играть в обычные молодежные игры, потому что он, как это вытекает из его прозвища, жилит, а если кто-нибудь с ним заспорит, то сразу лезет в рыло.
И вот в один прекрасный день этот самый Санька Жила залезает в сад к своему соседу, садится на грядку и лопает клубнику. А когда сосед, такой вполне мирный и трудолюбивый сельский житель, делает ему замечание — дескать, что же это ты, неумытая рожа, мою клубнику лопаешь, — то наш герой, ни слова не говоря, кулаком сбивает его с ног и, разгорячившись, насилует его дочку.
На следующий день, конечно, собирается сельский сход, все гневно осуждают неправильное поведение Саньки и приговаривают его к порке кнутом и отсидке в местной сельской каталажке — и чтобы тут же женился на испорченной им девице.
Он отсиживает, сколько положено, в яме, потом приходит на сход и говорит:
— Вот что, уважаемые, мать вашу так, старейшины. Я тут разузнал: в соседней деревне клубника, говорят, крупней и слаще, не чета нашей. А обитают в этой дыре сплошь старперы — песок сыплется. И еще я слыхал, что они про нас разные вещи говорят — эти, мол, в Елшанке, такие-сякие.
И этот самый сельский сход, который месяц назад принципиально осудил Саньку Жилу, в полном составе одобряет его слова и поручает ему вместе с его головорезами завоевать соседскую клубнику.
А потом Санька покупает на барахолке позолоченный шлем и идет завоевывать следующую деревню. И зовут его уже не Санька Жила, а Александр, допустим, Елшанский.
И елшанские поэты слагают про него восторженные оды, а елшанские историки, которым он обещал в случае, если чего не так, глаза по-выколоть, быстро забывают про довольно-таки бесславное начало его биографии.
Историки пишут, что Александр Македонский отличался исключительно гуманным отношением к завоеванным им народам (попробовали бы они в то время написать что-то другое!). Он даже, говорят, женился на дочке побежденного им персидского царя — вот, дескать, смотрите, я пришел к вам не как бандит с большой дороги, а как законный жених вашей уважаемой принцессы. Вот уж, как говорится, облагодетельствовал! Да если бы он ее страну не завоевал и папашу не укокошил, она бы на него, прыщавого, может, даже бы и не поглядела! Впрочем, истории неизвестно, изнасиловал ли он ее до этого, как Санька Жила, или нет.
Многие, кстати, утверждают, что Македонский, несмотря на свою молодость, был хроническим алкоголиком и все свои великие завоевания совершил под балдой или с похмелья.
Так что это прямо поразительно, до чего историки мастера оправдывать и даже восхищаться действиями, за которые, если бы они имели место в их собственной деревне, полагалось бы высечь кнутом и посадить на цугундер.
Хотя историков тоже можно понять — у них положение не простое. Мало кто захочет платить деньги за то, что они освещают историю не так, как желательно тому, кто платит, а как им самим придет в голову. Да и ладно бы с деньгами, но вот, например, китайский император Цинь разом закопал в землю живьем ни более ни менее как четыреста шестьдесят неугодных ему историков — только за то, что они исповедовали сравнительно пацифистское учение Конфуция. Историки, конечно, знают про этот поучительный эпизод. И вряд ли кому охота, чтобы его заживо закопали в землю.
А фамилия сама по себе ничего не значит. У нас в мединституте учился студент Леша с такой довольно звучной фамилией Македонский. Он был просто однофамильцем Александра Великого, а так — ничего общего, кроме разве что исключительно острого ума. И когда в обязательных для студентов-медиков военных лагерях нам показывали имитацию атомного взрыва при помощи огромной бочки с бензином и еще каких-то химикалий, Леша поинтересовался:
— И сколько стоит такой взрыв?
Узнав, что имитация стоит что-то около пятисот рублей (старшина сказал это с гордостью: по тем временам — огромные деньги), Леша ужаснулся:
— Пятьсот рублей!!! И все ради того, чтобы мы сказали: «Эх, ети твою мать!»?
Так что Леша, несмотря на свою героическую фамилию, был убежденным противником крайностей в военном бюджете.
По научному каналу «Дискавери» то и дело идут передачи про оружие — чуть ли не захлебываясь от восторга, нам сообщают, что какая-то маленькая пушечка может запросто сделать дырку в танковой броне и укокошить бедняг, которых начальство затолкало в этот поганый и ненадежный танк. Я бы, например, предложил заключить международный пакт, чтобы всех создателей нового оружия сажать в тюрьму по мере их изобретений. Пусть лучше изобретут, чтобы зеркало в ванной не запотевало, когда моешься.
Внимательному читателю может показаться, будто автор впадает в противоречие со своими собственными рассуждениями о том, что каждый имеет право на свою картину идеального мира, и что его представление об идеале ничем не лучше, чем, скажем, представление того же Александра Македонского. И такое противоречие действительно есть. Но автор, несмотря на постоянно внушаемую самому себе терпимость к другим взглядам, глубоко убежден, что никакой идеал мироустройства не должен позволять сажать на кол тех, у кого этот идеал выглядит по-другому.
Как бы там ни было, этот еретик и язычник Радбаут прогнал архиепископа и принимать христианство не пожелал. Надо сказать, что попытки крестить фризов долго кончались печально — например, в 750 году они убили епископа Бонифация за то, что он хотел срубить священный дуб Водена (Воден — тот же самый главный бог, который в Швеции называется Уден).
К концу восьмого века Франкская империя изрядно разрослась. Во времена Карла Великого, сына — внимание! — Пипина Короткого, основателя — внимание! — династии Каролингов, в нее входили Франция, Германия, Северная Италия, Испания, где Карл постоянно воевал с арабами, Австрия и нынешний Бенилюкс, где его постоянно беспокоили набегами викинги.
В девятом веке викинги захватили почти всю Фрисландию и приказали местным жителям делать двери, обращенные на север, очень низкими — с тем, чтобы каждый раз, выходя из дома, они кланялись своему северному господину.
— Ну и пусть, — якобы сказали фризы с присущим им остроумием, — когда мы идем обратно, мы тоже кланяемся — своему дому — и при этом с удовольствием показываем жопу нашему северному господину.
Карл Великий стал именовать себя римским императором. Кстати, феодальная система, когда графы, герцоги и даже священники со своими вассалами должны были вооружаться и обороняться против викингов, изобретена именно Карлом Великим. Потомки вряд ли должны испытывать к нему чувство благодарности за это нововведение — из-за этого Германия распалась на десятки и даже, может быть, сотни графств и герцогств, каждое со своей армией и чуть ли не флотом, постоянно находившимися одно с другим в состоянии войны. И так продолжалось до девятнадцатого века. Впрочем, тут сыграла роль и география — Германия, особенно южная ее часть, страна холмистая, даже горная кое-где, и просто удивительно, до чего эти графы, герцоги и, извиняюсь за выражение, курфюрсты опасались друг друга! Они стремились поскорее построить свои замки в самых что ни на есть труднодоступных местах. И, воздвигнув такой замок на вершине холма, какой-нибудь там герцог говорил своим вассалам: «Конечно, курфюрст Бадена мне свояк и женаты мы на родных сестрах, но все же я ему, свекольной роже, не доверяю. И лучше я буду держаться от него подальше». И баденский курфюрст, судя по расположению его замка, был о своем свояке не лучшего мнения.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
