— А меч? — быстро спросил Кощей.
— А меч я отдам Дедушке Морозу. Зачем он вам, если вы обещали никому не вредить? Ловите! — Мальчик бросил Кощею хрустальное яйцо, и тот, вскочив с трона, поймал его дрожащими руками.
— Не треснуло, слава злу, оно не треснуло, — прошептал он.
Снеговик обнял Ваню и похлопал его по плечу.
— Это ты здорово придумал не отдавать меч! — сказал он. — Пусть он лучше будет у Дедушки Мороза. Кстати, давай его пока мне, я сам передам его дедульнику… то есть дедушке.
— Ладно, держи! — Ване неудобно было отказать. Он снял перчатку и протянул ее Сугробу.
Снеговик вцепился в перчатку обеими руками, а потом вдруг отскочил в сторону и заорал:
— Она у меня, клянусь мамой! Я его обманул!
— Сугроб, что с тобой? Кого обманул? — не понял Ваня.
— Тебя, кого же еще! Лопоухий осел, неужели ты думал, что я заодно с тобой? Мне поручили выманить у тебя меч, и я его у тебя выманил. И не называй меня Сугробом, ненавижу холод!
Снеговик вонзил в трещину в полу короткий нож, перекувырнулся через него, и Ваня узнал Оборотня. Заискивающе приседая, Оборотень подбежал к Кощею и протянул ему перчатку.
— Так вот почему ты меня уговаривал… А я-то думал… Вот я тупица! — Ваня стукнул себя ладонью по лбу. Он вспомнил подозрительные следы рядом со снеговиком и выругал себя за доверчивость. Никогда в жизни его так жестоко не обманывали.
— Мы нашли твоего приятеля и подменили его на Оборотня. Сейчас я тебе кое-что покажу. — Кощей хлопнул в ладоши, и три ведьмы выкатили из-за трона три снежных кома, в которых Ваня узнал Сугроба.
— Значит, все было подстроено с самого начала! Но как же клятва! Вы же поклялись! — воскликнул Ваня.
Кощей расхохотался, а вместе с ним расхохоталась и вся нечисть.
— Ты поверил клятве? Клятва — это тьфу! Честное слово для того и существует, чтобы его не держать. Я могу дать тебе десяток клятв и тотчас их все нарушить. Но у меня нет на это времени. Схватить его!
Нечисть кинулась было к Ване, но тут Кикимора, вышедшая, чтобы порыться в мусорном баке, вбежала в метро с воплем:
— Сани Деда Мороза летят! Он вот-вот будет» здесь!
— Ой, батюшки! Ты сама видела? — всплеснула руками Баба Яга.
— Чтоб мне треснуть! Своими глазами! — закричала Кикимора.
— Все по местам! — зашипел Кощей. — Тушите костер! Оборотень, где Оборотень? Живо превращайся в Снегурочку и смотри у меня!
В одну секунду костер был погашен. Нечисть затаилась в темных углах. Кощей схватил Ваню за плечо и зажал ему рот жесткой ладонью.
— Я с тобой позже расправлюсь! Только пикни! — прошептал он ему на ухо.
С улицы донеслись веселый звон бубенчиков и ржание трех снежных кобылиц — Вьюги, Метели и Пурги. Ржания Бурана слышно не было, и Ваня понял, что Снегурочка разминулась с Дедушкой Морозом в пути.
— Ау, есть здесь кто? Снегурочка, внучка, где ты? — раздался снаружи могучий бас.
Глава одиннадцатая. ДЕДУШКА МОРОЗ
— Снегурочка, что за шутки? Куда ты запропастилась?
В дверях станции показалась широкая фигура. Ваня рванулся в руках Кощея. Он еще не рассмотрел вошедшего, но уже почувствовал, что этот добрый басистый голос может принадлежать лишь Дедушке Морозу. Тому самому, без которого не наступает ни один Новый год и о котором Пупков заявлял, что его не существует.
Ваня попытался укусить ладонь Кощея и крикнуть: «Дедушка Мороз, здесь засада!», но жесткая ладонь втиснулась ему в губы так сильно, что он не смог даже приоткрыть рот.
— Ау, да где же все? Снегурочка! — В голосе Дедушки Мороза послышалось беспокойство.
— Здеся я, здеся!
В темноте вспыхнула свечка, и навстречу Деду Морозу вышел превратившийся в Снегурочку Оборотень. Он поправил шубку, надвинул меховую шапку себе на глаза, чтобы они не светились в темноте, и сказал писклявым голосом:
— Привет, Дедульник-холодрыльник!
— Вечно ты в своем репертуаре! — укоризненно сказал Дед Мороз. — Здравствуй, внученька, здравствуй, красавица моя!
— Дедушка, проходи внутрь! А то здесь тебя схватить неудобно… Тьфу ты, обнять трудно! — Оборотень взял Деда Мороза за рукав и потянул в глубь станции.
— Почему это обнять трудно, внученька? — удивился Дедушка Мороз. Теперь уже Ваня мог рассмотреть его. Дед Мороз был большим, добрым, толстым, с красными щеками и окладистой седой бородой — таким, каким его всегда рисуют на открытках. Он гулко покашливал в рукавицу, улыбался с хитринкой в глазах и озабоченно трогал яркие заплатки на своем волшебном мешке.
— Ну это, у меня того… такой размах рук, такой размах рук, — забормотал Оборотень.
— Что за письмо ты мне прислала7 Расе казывай скорее, что стряслось, а то Новый год вот-вот наступит. — попросил Дедушка Мороз.
Свеча в руке Оборотня освещала вошедшего, делая его видным отовсюду, и одновременно мешала его глазам привыкнуть к темноте.
— Дедульник-холодрыльник, если ты меня хоть чуточку любишь, дай мне подержать твою шкатулочку! — попросил Оборотень.
Дед Мороз с облегчением рассмеялся:
— Всего-то! Конечно, я дам тебе шкатулку. А зачем тебе?
— Не твое дело, старый хрыч! Гони чемодан! Ой… — Испугавшись, что перегнул палку, Оборотень зажал себе рот ладонью. — Прости меня, дедушка, я хотела сказать: это мой маленький капризик! Мне так хочется самой выпустить первое мгновение!
«Неужели Дедушка Мороз поверит Оборотню? Хотя я же не догадался, когда он превратился в Сугроба», — думал Ваня, пытаясь вырваться у Кощея из рук.
Дедушка Мороз полез в карман за шкатулкой и протянул ее Оборотню. Тот схватил ее и с воплем: «Обманули дурака на четыре кулака!» отскочил. В тот же миг на заброшенной станции вспыхнули костры и стало светло, как днем.
Дедушка Мороз оказался в центре ярко освещенного круга. Отовсюду с громкими визгами и улюлюканьем спрыгивала нечисть, окружала Дедушку Мороза и протягивала к нему свои растопыренные пальцы.
Оборотень подбежал к Кощею и отдал ему шкатулку. Отпустив Ваню, повелитель зла вцепился в нее своими жадными руками. Оборотень вновь вернулся к Деду Морозу и запрыгал вокруг него. Постепенно Снегурочкины черты стирались с его лица и проступала смятая рыжая шерсть и кривые желтые клыки.
— Думал, Дедульник-морозильник, я твоя Снегурка? Что, съел, холодрыжник, надул я тебя? — вопил он.
Ваня подбежал к Дедушке Морозу и остановился в нерешительности. Мальчику казалось, что во всем виноват он. Это из-за его доверчивости Кощей завладеет сейчас всем третьим тысячелетием. Он не осмеливался даже заговорить с Дедушкой Морозом, но вдруг ощутил у себя на плече его руку. Ваня даже не видел, что это именно его рука: он ее почувствовал. Только у Дедушки Мороза, одного во всем мире, могла быть такая большая, тяжелая и одновременно очень добрая рука.
