Таким образом Борману удалось создать примерно 980 подставных компаний,[131]из которых 770 находились в нейтральных странах: 98 в Аргентине, 58 в Португалии, 112 в Испании, 233 в Швеции, 234 в Швейцарии и 35 в Турции; несомненно, были и другие, о существовании которых так никогда и не стало известно. Каждая из этих компаний представляла собой канал для утечки капитала из Германии, каждая ждала, пока в нужный момент Борман не отдаст приказ. В лучших традициях концерна IG Farben, имена истинных владельцев и бенефициаров этих компаний оставались тщательно охраняемой тайной, поддерживаемой с помощью определенных уловок, как это вкратце описано у известного журналиста CBS Radio Пола Мэннинга в книге «Martin Bormann: Nazi in Exile» («Мартин Борман: нацист в изгнании»): «Борман применял все известные средства, чтобы скрыть имя их владельца и схемы их работы: он использовал номинальных владельцев, опционные договоры, картельные соглашения, бланковые передаточные надписи на предъявителя, условные депозиты у третьих лиц, договоры залога и кредиты под залог, право первого отказа, контракты на доверительное управление, контракты на оказание услуг и патентные соглашения».[132]Самым главным из этих инструментов были облигации на предъявителя – ценные бумаги любой стоимости, выпускаемые банками, компаниями и даже правительствами, часто в кризисные времена. Поскольку они не являются именными, не ведется никаких записей об их держателях или производимых с ними операциях, поэтому они так привлекательны для инвесторов, желающих сохранить анонимность. Их владелец, кем бы он ни был, мог беспрепятственно продать в каком-нибудь Буэнос-Айресе облигации, выпущенные в Цюрихе. Гитлер однажды сказал Борману: «Зарывай свои сокровища поглубже – они понадобятся тебе для создания Четвертого рейха».[133]
Вместе с финансовыми активами Третьего Рейха нужно было спасти и его руководство, в частности Адольфа Гитлера с его ближайшим окружением. Убежище для фюрера следовало выбирать очень тщательно и осторожно. Когда в 1940 году подобная задача встала перед англичанами, ее решение было простым: если угроза вторжения из-за пролива стала бы реальной и провалились бы планы по разгрому плацдарма немецкого десанта, могучий британский флот мог доставить королевскую семью и членов правительства в Канаду, чтобы войну можно было продолжать из доминионов и колоний. Но Германия не имела заморских владений – по условиям Версальского договора 1919 года она лишилась своих немногочисленных колоний в Африке и в Тихом океане.
Однако нечто вроде немецкой колонии де-факто по-прежнему существовало в Латинской Америке, куда поколение за поколением эмигрировали многие тысячи немцев. Их общины были сплоченными и коммерчески активными, и Борман поддерживал с ними связи через зарубежное подразделение НСДАП. Однажды его внимание привлекла папка с документами времен Первой мировой войны, составленными молодым офицером разведки Вильгельмом Канарисом. В них Канарис описывал свой побег из лагеря для интернированных в Чили в 1915 году через Патагонию – обширную и почти безлюдную область на юге Чили и Аргентины, где бо́льшую часть поселенцев составляли немцы.
Оберлейтенанта цур зее Канариса приютила немецкая община в маленьком городке у подножья аргентинских Анд. Ее изолированность и строго патриотическое отношение к Германии имели немалое значение. Однако будь это место выбрано для такой совершенно секретной операции исключительной важности, пригодились бы и теплые отношения с правительством Аргентины. По счастью, в результате военного переворота в Буэнос-Айресе в 1943 году власть оказалась в руках режима, симпатизировавшего нацистам. В частности, один из высокопоставленных членов нового правительства, полковник Хуан Доминго Перон, к тому времени уже два года находился на содержании у немецкой разведки. Теперь, когда все элементы мозаики были на месте – в банках Аргентины размещены огромные средства, у власти находились коллаборационисты, а значительная часть промышленности и торговли в стране принадлежала этническим немцам – можно было приступать к выполнению намеченного плана.
Разработанная Борманом операция носила кодовое название «Огненная Земля» – по названию архипелага в южной оконечности Патагонии, который испанцы называли Тьера-дель-Фуэго. Целью плана было создание тайного автономного убежища для Гитлера[134]в самом сердце населенной немцами местности – неподалеку от городка Сан-Карлос-де-Барилоче далеко на востоке аргентинской провинции Рио-Негро. Здесь фюрер был бы надежно укрыт от посторонних из внешнего мира, поскольку все железнодорожные, наземные и воздушные пути находились в руках немцев. В середине 1943 года за дело взялся главный агент Бормана в Буэнос-Айресе банкир-миллионер по имени Людвиг Фройде.
Часть вторая
Охота за сокровищами рейха
Нацистское хранилище с награбленными ценностями и произведениями искусства в соляной шахте близ городка Меркерс в Германии, которое обнаружила 90-я пехотная дивизия армии США в апреле 1945 года.
Глава 7
«Краснокожие» и частные армии на тропе войны
В составе британских вооруженных сил, высадившихся во Французской Северной Африке в ноябре 1942 г. в ходе операции «Факел» находилось новое подразделение, впервые участвовавшее в столь крупной кампании – 30-й разведывательный отряд (англ. Commando Unit, CU). Его главной задачей был сбор военных разведданных – в виде документов или образцов – о новейших вооружениях и военных технологиях врага, прежде чем они будут спрятаны или уничтожены. Подразделение было сформировано Британским адмиралтейством, и Королевские ВМС особенно страстно желали завладеть любой информацией, касающейся таинственных шифровальных машин «Энигма», с помощью которых общались между собой в море подводные лодки адмирала Дёница. Создание разведывательного отряда ВМС[135]было идеей лейтенанта-коммандера Яна Флеминга из Добровольческого резерва Королевских ВМС Великобритании (англ. Royal Naval Volunteer Reserve, RNVR), будущего создателя вымышленного персонажа Джеймса Бонда, ставшего архетипическим образом шпиона. В 1939 году Флеминга взял на службу в качестве личного помощника вице-адмирал Джон Годфри, начальник военно-морской разведки. В 1942 году к нему на стол лег проект Флеминга по созданию нового подразделения.
