— Ничего. — Она покачала головой, не в силах взглянуть на него. — Ты не сказал ничего, чего бы я не ожидала услышать.
Она посмотрела ему прямо в глаза.
— О'кей, давай простимся по-хорошему… Теперь тебе лучше?
Он настороженно смотрел на нее:
— Мне кажется, что ты говоришь не совсем искренне.
— Давай оставим мою искренность в покое, — отрезала она.
Он наконец сдался:
— Хорошо. По крайней мере честно.
Джексон подошел к ней, чувствуя себя неуверенно и скованно. Он смотрел на нее так, словно хотел сказать что-то важное. Ей показалось на мгновение, что он хочет коснуться ее.
Но ничего не произошло.
Снаружи раздался автомобильный сигнал. Джорджия повернулась и выглянула в окно. Это был буксир из автосервиса.
— Похоже, за тобой приехали, — сказала она.
Она услышала, как Джексон вздохнул. Он вдруг протянул руки и взял ее лицо в свои ладони, словно хотел запомнить каждую черточку. Его прикосновение было легким и нежным. Она почувствовала, что ее сердце раскрывается навстречу его теплу, как цветок распускает лепестки навстречу солнечным лучам. Как могло случиться, что всего за три дня этот человек стал так много значить для нее? Она не знала как… но именно это и произошло. Другие люди всю жизнь ищут и не находят то, что они испытали прошлой ночью в объятьях друг друга. Как просто и естественно было рассказывать ему о самых обычных вещах: о ее прошлом, о планах на будущее. Ей было легко с ним — достаточно одного его нежного взгляда, чтобы она почувствовала себя счастливой.
Почему все закончилось так? Все было напрасно!
— Ты оказалась совсем не такой, как я предполагал, Джорджия Прайс, — тихо произнес он.
— Ты тоже, Джексон Брэдшоу. — Она изобразила улыбку.
Он улыбнулся, потом наклонился вперед и быстро поцеловал ее в губы.
Джорджия почувствовала желание обнять его и уткнуться в его широкое плечо, обнять его и никогда не отпускать. Ей хотелось признаться, что вся ее беззаботность, все ее жестокие слова были ложью от начала до конца, и попросить прощения. Но она осталась неподвижной, когда он отпустил ее. Он взял свою небольшую сумку и ноутбук.
— Пока, Джорджия, береги себя… и Ноя. — Его голос был низким и хрипловатым, когда он направлялся к двери.
— До свидания, Джексон, — ответила Джорджия тихо.
Она стояла возле открытой двери и смотрела, как он забирается в пикап. Когда машина отъехала, он помахал из окна. Джорджия помахала в ответ, но ее глаза уже затуманились набежавшими слезами, и она закусила задрожавшую губу, как только он скрылся за поворотом. Потом закрыла дверь.
Когда Ной встретил ее в магазине после школы, она заметила, что ему грустно из-за того, что Джексон уехал. Джорджия чувствовала то же самое, но не показывала этого, а старалась выглядеть бодрой и веселой ради Ноя. Но это не поднимало настроение Ною. Мальчик в разговоре то и дело возвращался к Джексону, и во время ужина Джорджия не могла сменить тему, как ни старалась. Ной жаловался, что, пока у него нет компьютера, он не сможет посылать Джексону электронные письма, значит, ему придется написать ему обычное письмо и отправить по почте. Вот как. Джорджия заверила его, что это ничуть не хуже, и потом, он может вложить в них несколько своих замечательных рисунков. Это немного утешило Ноя. Но каждый раз, когда она надеялась, что тема исчерпана, тот глядел на часы и интересовался, вернулся Джексон уже в Нью-Йорк или нет и что он там будет делать.
— Он сразу должен поехать в офис, — предположил Ной. — Ты знаешь, из-за срочного вызова.
Джорджия согласилась с ним и предложила выбрать десерт. Наконец-то разговор о Джексоне окончен, подумала Джорджия. Но когда она укладывала сына спать, он спросил:
— Ты правда думаешь, что Джексон пришлет мне подарок, как обещал, мама?
— Подарок? Какой подарок? — переспросила Джорджия.
— Ну ты помнишь, я выиграл в «Брэйн-квест», Джексон пообещал послать мне награду, когда вернется в Нью-Йорк.
— О… конечно. — Она вспомнила, о чем шла речь. Да, обещал. — Знаешь… — медленно начала она, — Джексон очень занятой человек, Ной. Очень занятой, — повторила она. — Я уверена, что он пошлет, если вспомнит… но, по правде говоря, — мягко продолжила она, — он не сможет сделать это сразу, ты ведь понимаешь?
— О да, понимаю, — кивнул Ной. — Я совсем не надеюсь, что он сразу побежит в магазин игрушек, как только вернется. Но может, через неделю. Может, на следующей неделе я получу подарок.
— Может быть, — с трудом произнесла она. — Может, скоро ты получишь его.
Кто-то когда-то говорил ей, что «скоро» для взрослого означает в течение года, а для ребенка — в течение следующих пяти минут.
Она погладила сына по волосам. О господи, хоть бы Джексон вспомнил! Если он этого не сделает, сердце Ноя будет разбито. Она знала, что для Ноя не подарок сам по себе имеет значение, а то, что Джексон не забыл данное обещание и вспомнил о нем, о Ное.
Вспомнит ли он? Время покажет… А ей потребуется много времени, чтобы забыть Джексона. Особенно если Ной не прекратит говорить о нем. Джорджия и так сильно переживала, а тут еще Ной без умолку превозносит Джексона как супергероя.
В первую ночь после того, как Джексон уехал, Джорджия плакала в подушку. Очень долго. Она бессознательно легла на «его» сторону постели и вдыхала запах его одеколона, оставшийся в складках постельного белья. Это сводило ее с ума.
Дни проходили, Ной говорил о Джексоне все меньше и меньше. Вероятно, он смирился с его отъездом. Наверно, ее сын начал понимать, что Джексон не сдержит обещания.
Она старалась нагружать себя делами и все время была занята. Уходила в магазин раньше и возвращалась позже. Она вычистила шкафы, самые дальние уголки и щели, где не убирались годами. Вечером после ужина она работала в саду, копая и сажая до самой темноты, пока руки и ноги не начинали ныть от боли. Но после тяжелой работы ей все равно требовалась еще и горячая ванна, чтобы уснуть. Она постоянно вспоминала о нем: входя в ванную, выходя из ванной…
Она обычно обедала в кафе, но после того, как они побывали там вдвоем, избегала это место. Даже ее творчество больше не помогало ей отвлечься. Она начала новый мистический роман с убийствами на роскошном курорте. Но каждый раз, сев за работу, она смотрела на пустую страницу, размышляя о Джексоне, вспоминая прекрасные моменты, когда они были вместе, и… их одну-единственную чудесную ночь.
Иногда она думала: «Если бы Джексон знал, что я написала две книги, что бы изменилось?» Может быть, ей бы следовало рассказать ему о своей тайне? Она знала, что он подозрительно смотрел на любую женщину, которая была менее обеспечена, чем он, потому что был уверен, что ее интересуют только деньги.
Ей так хотелось рассказать Джексону о ее успешной карьере писательницы, но, зная его предвзятое отношение к ней и ко всем женщинам как к охотницам за деньгами, Джорджия ничего ему не сказала.
