— Нет необходимости, — настаивал Дуг. — Я вполне могу уделить ему пару часов, я уже предупредил босса, что меня не будет в это время.
Трейси удивленно взглянула на него:
— Ты предупредил?
— Я же знаю, как вы всегда заняты у Морти. К тому же я хотел переговорить с педиатром.
— Хочешь убедиться в правильности моего выбора? — проворчала она без причины. — Ты бы, наверное, предпочел врача-мужчину?
Он усмехнулся и успокаивающе заверил:
— Нет, я хочу пойти к ней, чтобы она знала, кто отец ребенка.
— О!
Однако Дуг не просто сводил Дональда к педиатру, но и угостил его потом мороженым.
— Как все прошло? — поинтересовалась вечером Трейси.
— Меня укололи, — с гордостью возвестил Дональд. — Но я плакал совсем мало.
— Молодец.
— Папуля купил мне мороженое, — его личико расплылось в такой же нечестивой улыбке, как у его отца. — Завтра меня тоже уколют? — с надеждой спросил он.
— Видишь, что ты наделал? — упрекнула Трейси Дуга. — Незачем было подкупать его. — Она почему-то почувствовала сожаление от того, что не участвовала в их «авантюре».
— Это был не подкуп, а вознаграждение за мужество.
— Какая разница?
— Если ты сдашь экзамены в следующем месяце, тебе я тоже куплю мороженое, — пообещал он и запечатлел мимолетный, но зажигательный поцелуй на ее губах, от которого пламенные токи пробежали по ее телу от головы до пят. К сожалению, поцелуй длился так недолго.
Когда в желудке Трейси перестали порхать бабочки от этого краткого, и все же чувственного прикосновения, она лишь наградила его свирепым взглядом. Ничего не сказала она и тогда, когда он сводил Дональда в зоопарк, а потом и в библиотеку. По ее мнению, она продемонстрировала завидную сдержанность, когда не указала ему, что им обоим придется читать Дональду всю следующую неделю без остановки все те книги, которые он принес. Дуг заметил ее приподнятые брови, но лишь пожал плечами и весело проговорил:
— Он никак не мог остановить ни на чем свой выбор.
— Если ты думаешь, что в библиотеке он проявил нерешительность, дождись, когда он пойдет спать сегодня вечером, — прошептала она, наблюдая за Дональдом, счастливо усевшимся посредине гостиной в окружении ярких книжек.
— Это что? — спрашивал он, показывая пальцем то на одну, то на другую картинку.
— Самолет, — терпеливо объяснял Дуг.
— Са-лет, — повторил Дональд, понимающе кивая и отбрасывая одну книжку в сторону. — Это что?
— Принцесса.
— Что это — пу… инцесса? — поинтересовался Дональд, запутавшись с незнакомым словом.
— Такая особенная леди.
— Вроде мамули?
Дуг поднял глаза и встретился взглядом с Трейси. Воздух, казалось, заискрился между ними.
— Вроде мамули, — тихо отозвался он. Трейси проглотила ком в горле и поспешила на кухню, чтобы приготовить обед.
Спустя неделю она вдруг вспомнила, что во время последнего ливня протекла крыша мансарды. Когда на следующий вечер она вернулась с работы, Дуг возился на крыше с новой кровельной дранкой, а Дональд сидел на нижней перекладине приставной лесенки.
— Папуля чинит крышу.
— Да уж вижу.
— Я помогаю, держу лесенку.
— Замечательно! — крикнула она Дугу, потом добавила:
— Я-то думала, ты боишься высоты. Так, по крайней мере, ты заявил несколько лет назад, когда я попросила тебя забраться на дерево и достать моего воздушного змея.
— Я и боюсь. А змей-то был страшненький.
— Не выдумывай, — возмущенно отозвалась она. — Прекрасная была бабочка.
— Так это была бабочка?
— Не смейся. Я сделала ее сама. Если бы ты действительно любил меня, слазил бы за ней.
— Тот змей зацепился за верхушку дуба всего в дюйме от голого провода. Гораздо благоразумнее было никуда не лазить и дать бедняге умереть естественной смертью.
— Если ты боишься высоты, что ты делаешь наверху сейчас?
— Дональд же объяснил тебе: чиню крышу.
— Почему ты не позвал кровельщика?
— Зачем звать кровельщика, когда я и сам могу все сделать?
— Затем, что тебе не пришлось бы лезть на крышу, — резонно ответила она.
— Трейси, так ли уж необходимо обсуждать это сейчас? У меня начинает кружиться голова, когда я смотрю вниз.
У Трейси тоже начала кружиться голова от его вида. Чем дольше он находился поблизости, тем чаще билось ее сердце. Ее дремавшее почти три года половое влечение настойчиво требовало выхода.
Когда по возвращении с работы она застала его красящим ее спальню, удивление переросло в изумление. У нее возникло теплое, довольное ощущение в животе.
— Что это ты надумал? — спросила она, поморщившись при виде всех тех слоев краски, которые покрывали Дональда с головы до пят. У него была своя крошечная кисть, которой он радостно наносил кляксы на еще не тронутую Дугом стену.
— Красиво, мамуль?
— Очень. Не забывай красить только там, где укажет тебе папуля.
— Кей, — проронил он, проводя широкую дугу на стене и брызгая краской во все стороны. К счастью, Дуг догадался прикрыть все тряпками.
— Дуг, я задала тебе вопрос. Зачем ты это делаешь?
— Ты как-то упомянула, что терпеть не можешь цвета этих стен.
— А тебе не приходило в голову, что я могу ненавидеть и кремовые стены?
Он покачал головой, и Трейси сделала вид, что не заметила очаровательных маленьких крапинок краски на кончиках его темно-каштановых ресниц. Казалось, его сапфировые глаза были увенчаны нимбом алмазных искорок.
— Кремовый цвет подходит подо все, — благодушно объявил Дуг, светясь улыбкой наверху стремянки.
Трейси хихикнула:
— Даже под твои ресницы. — Он нахмурился:
— Как смешно! Ты сможешь выбрать новые шторы и все остальное любого цвета, какого пожелаешь.
— Я не могу себе позволить новые шторы.
— Я могу. Вчера я получил свой первый чек.
— Я от тебя ничего не приму, Дуг.
— Уже принимаешь.
— Я имею в виду, никаких вещей. Я бы не позволила тебе делать все это, если бы знала заранее о твоих намерениях. Ты постоянно застаешь меня врасплох. В следующий раз ты, чего доброго, возьмешься превратить подвал в комнату развлечений — теперь, когда ты заменил там все трубы.
Трейси увидела, как у него загорелись глаза.
— Нет. Забудь об этом. Мне не нужна комната развлечений в подвале! — предупредила Трейси.
