— Когда я увидел рекламу с Эди, рассказывающей о своем агентстве по организациям свадеб, то понял, что она унаследовала хватку вашего отца. Я хотел дать Эди шанс, а когда ты победила на «Рейтинге свиданий», я был рад, что и у тебя дела пошли в гору. — Спарки посмотрел в окно. — Пит, пожалуйста, расплатись с водителем такси, его мотор все еще работает. Джулия и Лоренцо, пойдемте, вы поможете мне лечь. И включите телевизор.
— Телевизор всегда включен, папа, — запротестовала Джулия, не желая покидать своего брата. Она хотела посмотреть, что же произойдет между Марли и Кэшем.
Марли поняла намерение Спарки оставить их с Кэшем наедине. Глаза Кэша были полны слез. Вот почему они казались такими блестящими. Будто он собирался плакать. Но плакать он, конечно, не мог, потому что он был… настоящим мужчиной. И бывшим полицейским. И владельцем клуба. И еще он был… Кэшем Шэмпейном.
Когда все вышли из комнаты, он спросил:
— Черт возьми, Марли, откуда ты знаешь Сэма Божоле?
— Я когда-то звонила ему. И в твой клуб тоже. Я чувствовала, что ты здесь не просто так. — Она прищурилась. — И оказалась права.
Он нахмурился.
— Ты и вправду могла убить меня?
Понимая, что все еще держит нож, она посмотрела в окно, но такси уже отъезжало. Кэш тихо подошел к ней, разжал ее пальцы и, вынув из них нож, отложил его в сторону. Его прикосновение показалось ей мягким и таким нежным… Этого вынести она не могла. Непрошеные слезы подступили к ее глазам. Она резко вздохнула.
— Я подумала…
— Я знаю, что ты подумала, Марли. — Он отошел к камину, отвернулся от нее и стал смотреть на огонь. Она подошла поближе и тоже начала наблюдать за горящими поленьями, потрескивающими в тишине, следя за завораживающим движением искр, поднимающихся вверх.
— Моя мать была горничной, — прервал молчание Кэш, — в одном из отелей Спарки.
Освещенные светом огня волосы упали ему на глаза, когда он тряхнул головой.
— В детстве я всегда ходил за ней по пятам. Наверное, поэтому впоследствии начал заниматься ресторанным бизнесом. Я всегда чувствовал, что это у меня в крови.
— А как же… — не удержалась она от вопроса, подумав о Спарки.
Он пожал плечами, и, когда взглянул на нее, она увидела боль в его глазах.
— Я не знал, что у меня есть отец… Мама сказала мне, что он погиб во Вьетнаме. — Печально качая головой. Кэш добавил: — Она не любила говорить о нем, поэтому я не задавал вопросов. Но я много читал о войне и смог создать его образ… представление, каким он был.
Она вздохнула.
— Но он не был…
— Настоящим? Нет. Мама говорила мне, что Шэмпейн — это его имя. Впоследствии она объяснила мне, что чувствовала себя счастливой, когда пила шампанское, и поэтому дала мне это имя, чтобы я всегда был счастлив. — Кэш посмотрел на Марли. — Около двадцати лет назад моей матери поставили диагноз — рак груди… — Он снова глубоко вздохнул. — Несколько лет я заботился о ней, но рак развивался, она очень страдала… У меня не было тех денег, которые есть сейчас. Мне едва исполнилось двадцать лет, когда она умерла. Я старался, как мог. Друзья помогли мне. Сэм Божоле и Энни Дин, которая теперь управляет моим баром в Новом Орлеане. Незадолго до смерти мама открыла мне правду. — Они обменялись взглядами. — Я был сам не свой. Я слышал о Спарки Дардене. Этому человеку принадлежал практически каждый отель на юге. Когда она созналась и сказала, кто мой настоящий отец…
Марли могла себе это представить. У них не хватало денег на лечение. Обратиться за помощью было не к кому. Так думал Кэш поначалу, а потом узнал, что его отец был богатым, могущественным человеком, который бросил их.
— Когда мама… скончалась, я прилетел сюда. Я никогда не покидал пределов французского квартала, а тем более Нового Орлеана. Черт, — горестно поежился Кэш, — я никогда не летал на самолете и не ездил на такси.
— Ты приезжал сюда, чтобы убить Спарки Дардена?
Он кивнул.
— Я пойму, если ты не простишь меня, — пробормотал он.
За что простить? Ее голос прерывался, к горлу подступил комок, но она все-таки сказала:
— За то, что использовал меня, чтобы пробраться в поместье?
Он снял руку с каминной полки и потянулся к Марли, но его пальцы только прикоснулись к ней, будто он не смел обнять ее.
— Я не использовал тебя, Марли. Эди — да, я признаю это, но не тебя…
Слезы покатилась у нее по щекам. Она шагнула к нему, думая о том, что их обоих предали. Ее — Крис, а его — Спарки. Но то, что пережил Кэш, было много хуже. Как она могла быть жесткой с этим человеком? Теперь она хотела принять его в свои объятия, хотела быть уверенной, что он получит всю любовь, в которой нуждался все эти годы: ее любовь и любовь Дарденов.
— Я знаю, что ты не использовал меня, — пробормотала она.
— Как только я увидел тебя, все стало другим, — объяснил он, когда она вступила в кольцо его рук, — не так как с Эди. А когда мы поцеловались…
— Я знаю, — просто сказала она. Так много надо было рассказать ему! О звонках Эди и Тревора, например, но об этом позже. — Мы оба пострадали от предательства.
— Поэтому я оставил тебя и приехал сюда. Я приехал, чтобы встретиться лицом к лицу с демонами прошлого.
— Вот почему ты так легко проник в поместье, — пробормотала она.
Его губы уже почти касались ее губ.
— Да… Пит распорядился немного задержать тебя, чтобы мы со Спарки могли поговорить. Мне жаль, что так вышло. Когда я в этот раз прилетел в Нью-Йорк, то в самом деле не знал, что буду делать. В моем баре кто-то оставил журнал «Свадьбы знаменитостей», и когда я увидел фотографию Джулии… — (Фотографию его законного ребенка, догадалась Марли.) — она разбередила старые чувства. Может быть, я и попытался бы убить его. Не знаю. — Притянув Марли ближе, он коснулся ее губ. — Много лет назад я простил маму за ее ложь. Я знаю, как сильно она любила меня. — Он вздохнул. — А потом я обнаружил за собой слежку. Я же когда-то работал полицейским. Мне не составило труда заметить сыщика. Оставалось только надеяться, что его послал Спарки.
— И это оказалось правдой?
Он кивнул.
— Но тогда я этого не знал. И только в самолете начал думать, как же мне подобраться к отцу, поближе, чтобы узнать, каков он на самом деле, не изменился ли он.
— Перед тем, как попытаться снова сказать ему, кто ты?
— Или убить его. Мне больно вспоминать о том, через что прошла моя мать. Но тогда… — Улыбка появилась на его губах. — Впрочем, мы с ней неплохо справлялись. Наш дом был полон любви, так же как и твой. Когда я привез тебя сюда на занятия с Джулией, то понял, что Спарки изменился. Он просто слабый человек, карабкающийся к цели, которая никогда не принесет ему того, чего он больше всего хотел.
