Они ласкали друг друга, меняли позы, целовались. Когда Энн захотела сделать свои поцелуи более интимными, Улисс вдруг начал возражать.
— Нет-нет, ты не должна… это не обязательно, все прекрасно и так…
— Но мне нравится, я люблю тебя…
— Такие ласки можно дарить только мужу.
— Какие у тебя странные представления! Любовь выше всех этих условностей.
— Настоящая любовь — это взаимные обязательства. Ты слишком открыта…
— Послушай, я не совсем понимаю тебя. Что ты хочешь этим сказать? Я отдалась тебе, а ты говоришь, что это нехорошо. Что за ханжество?
— Прости, я по-дурацки выразился. Я не то хотел сказать. Тебе нужна защита. Ты слишком тратишь себя на других.
— Мне не нужна защита, я сильная женщина! Если я люблю, то отдаю себя всю. И мне это нравится. Мне нравится заниматься любовью с любимым человеком. Я не хочу никем манипулировать.
— Я не об этом. Твоей любовью могут воспользоваться.
— Кто? Ты? Или ты хочешь сказать, что после тебя у меня еще кто-то будет и поэтому я должна стоять начеку? А ты в это время умчишься на диком мустанге в неведомые дали и будешь иногда вспоминать меня, как прекрасный сон. Так, что ли?
— Ты не понимаешь меня. — Улисс обиженно замолчал, но продолжил свои ласки.
Они снова отдались друг другу. Близость была настолько совершенной, что неприятный осадок от этого странного диалога испарился.
Уже наступил вечер. Энн заказала еду в номер. Она уже встала и начала одеваться.
— Мы уезжаем? — спросил Улисс.
— Сейчас шесть часов. В девять мы должны быть у Изи. Только-только успеем доехать до Нью-Йорка и переодеться.
— Но можно ведь немного опоздать…
— Немного не получится. Вечеринка начинается в семь.
— А тебе обязательно там быть?
— Собственно, я за этим и еду. Ну, еще схожу к детективу и встречусь со своим адвокатом и издателем.
— Эти светские развлечения играют в твоей жизни такую большую роль? Ты даже ставишь эту вечеринку на первое место в ряду других дел…
— Это не развлечение, это моя работа. Я работаю писателем. Писатель должен не только писать, но и издавать свои произведения. К тому же эти произведения должны продаваться. А для этого нужно встречаться с людьми, общаться с ними, дружить, быть на виду. И, между прочим, я очень люблю Изю и Опру. Дружба — это тоже работа. И к ней надо относиться серьезно.
— Странная у тебя работа — быть на виду, тусоваться… Тебе это не надоело?
— У тебя тоже была странная работа. Целиться, стрелять, выслеживать врагов. У каждого своя работа. С твоей точки зрения, я занимаюсь бесполезным делом. А кем бы ты хотел меня видеть? Продавщицей в аптеке? Учительницей вторых классов? Надзирательницей в женской тюрьме?
— Почему ты злишься? Я просто спросил. Никогда раньше не встречался с писателями. Я просто спрашиваю. А ты сразу заводишься.
— Я такая. Все писатели нервные или эмоциональные. Выбирай, что больше нравится. Одевайся, нам пора ехать.
До Нью-Йорка добрались быстро. Энн уверенно направила свою шикарную машину по прямым нью-йоркским улицам и остановилась возле отеля «Плаза». С ней любезно поздоровались в вестибюле. Было ясно, что ее хорошо здесь знают. Роскошный номер намного отличался от номера в «Хайяте», который показался Улиссу суперклассом и обошелся ему в круглую сумму. На этот раз платила Энн, заявив, что у нее для этого есть специальная карточка.
— У тебя есть токсидо[2]? — спросила Энн. — И вообще, где твои вещи?
— Ну, я взял на одни сутки смену белья и две рубашки. И еще брюки и пиджак с галстуком для ресторана.
— О нет, только не это. Сейчас заедем и возьмем напрокат тебе вечерний костюм. На билете написано «блэк тай». Я только сейчас это заметила. — Энн выложила из сумки свои наряды. — У меня всего лишь два платья для коктейля. Мне срочно нужно декольте. Хорошо, сейчас спустимся в магазин отеля и я что-нибудь прикуплю себе. Может, и токсидо тебе купим. У тебя вообще есть такая форма одежды?
— Есть старый смокинг, но я его сто лет не надевал. Послушай, это же твои друзья. Ну не все ли равно, в чем ты будешь? Вот это — какое красивое платье! Просто шикарное.
— Послушай, «блэк тай» означает, что надо надевать вечерний туалет и смокинг. Это не обсуждается Как бы тебе объяснить? Если приказ командующего «форма парадная», а ты приходишь в обычной. Конечно, тебя не отправят под трибунал за это, но… ты ведь так не сделаешь?
— А кто же у вас главнокомандующий?
— Правила этикета, мода, традиции. Возможно, все это игра. Но человека, не знающего правила, больше не пригласят к столу игроков, хотя и будут по-прежнему хорошо относиться.
Токсидо Улисс все-таки уговорил Энн взять напрокат, тем более что в магазине была такая услуга. Энн выбрала себе платье, переливающееся бирюзово-розоватым цветом, словно оперение райской птицы. Усыпанные стразами босоножки и маленькая бисерная сумочка в тех же тонах дополнили ее туалет. Она гладко зачесала волосы и собрала их в красивый узел, заколов длинными шпильками со стразами на концах. На шею она повесила свой традиционный жемчуг. В уши и на пальцы надела бижутерию.
— Это авторская работа, — сказала она. — Кстати, стоит не меньше драгоценностей. Зато ни у кого нет таких.
— А как же голодные дети в Африке? — насмешливо спросил Улисс.
— А как же бедные художники? Им надо тоже помогать.
Они с шиком подкатили к одному из сверкающих золотом подъездов высотного дома и по количеству машин и ажиотажу у входа поняли, что вечеринка удалась. Изя занимал целый этаж элитных апартаментов. Посреди огромного зала стоял белый рояль. На нем по очереди кто-то играл. Гости, заполнившие собой все пространство, были так одеты, что Улисс почувствовал себя на показе мод. Правда, один из гостей был в равных джинсах, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что в пряжку его ремня был вставлен сверкающий топаз, а засученные рукава тончайшей шелковой рубашки обнажали дорогостоящие аксессуары — часы, браслет и два перстня на левой руке. Да и дырки были сделаны уж слишком симметрично. К Энн сразу бросились какие-то знакомые. Она расцеловалась со всеми. Подхватив под руку Улисса, Энн быстро пошла к хозяевам. Изя встретил его как родного и долго тряс ему руку. Опра клюнула в щеку.
— Отличная вечеринка! — воскликнула Энн. — Но это уже стало традицией.
Опра поблагодарила и сказала:
— Энни, тебе надо обязательно подойти к Сержу. Есть новость. Тебе лучше все узнать из первых рук. А я пока развлеку твоего спутника. — Она мягко взяла Улисса под руку и плавно закружила по залу, подводя к гостям.
Улисс сразу заметил знакомые лица в толпе. Знакомые по обложкам журналов и телевидению. Его хлопали по плечу, приглашали выпить, пожимали руки, не спрашивая, кто он и чем занимается. Какая-то девица что-то заворковала ему в ухо, повиснув на рукаве.
