— Я уже понял это, судя по качеству местного вина, — улыбнулся мужчина и высоко поднял вверх бокал, салютуя своей прекрасной собеседнице. Красота Ингрид его опьяняла. И он, обычно сдержанный и немногословный, пустился в откровенное повествование: — Меня зовут Биллем Рейсдал. Моими предками были голландцы. Они поселились в Южной Африке почти триста лет назад. Сначала занимались скотоводством, потом, когда там началась алмазная лихорадка, переключились на добычу алмазов. Но в конце концов всеми алмазами в Южной Африке стала заниматься одна семья — Оппенгеймеры, и мои предки снова вернулись к сельскому хозяйству. Только теперь они выращивали уже не коров и овец, а виноград и пшеницу. — Рейсдал откинулся на спинку стула. — Слава богу, у нас есть где развернуться. Площадь принадлежащей лично мне земли достигает трехсот квадратных километров. Это в шесть раз больше, чем все государство Сан-Марино, и в два раза — чем Лихтенштейн.
— Фантастика, — чуть не лишившись чувств от такой новости, пробормотала Ингрид. — Значит, вы фактически являетесь правителем целого государства!
— Ну что вы, — засмеялся южноафриканец, — у нас есть поместья и побольше. Мое отнюдь не самое крупное.
Биллем Рейсдал произвел на Ингрид неизгладимое впечатление. Вертя в руках чашечку кофе, она украдкой присматривалась к нему. Биллем был красивый, загорелый, седовласый… совсем как герой какого-нибудь голливудского фильма.
— Но главное, это, конечно, качество тех виноградников, которые произрастают на твоей земле, — задумчиво добавил он. — И в этом смысле какой-нибудь маленький, но великолепного качества французский виноградник может дать фору самому огромному южноафриканскому.
— Надеюсь, вы отыщете в окрестностях Бордо то, что вам нужно, — лучезарно улыбнулась Ингрид. — Кстати, самая вместе с мужем владею модным рестораном. Мы могли бы продолжить наше знакомство там. Вы не против?
Седовласый гигант с обожанием смотрел на «снежную королеву». Ее серо-голубые глаза, ее пепельные волосы и отливающая розовым перламутром кожа потрясли его воображение.
— Я буду польщен принять ваше приглашение, — пробормотал Рейсдал, не сводя с Ингрид глаз.
Они спустились с террасы «Англетера», сели в такси и через пять минут были на месте.
Усадив гостя из ЮАР за лучший столик ресторана, Ингрид помчалась к шеф-повару.
— Патрик, ты должен приготовить что-то особенное для того гостя, которого я привезла.
— Нет проблем, — широко улыбнулся ирландец. — Я сделаю для него пюре с трюфелями. Вчера его ел вице-президент Торговой палаты с супругой, и они были на седьмом небе от счастья!
Глаза Ингрид холодно блеснули: она уже приняла решение.
— Под словом «особенное» я имею в виду нечто другое, Патрик, — резко отчеканила она. Нагнувшись к ирландцу, она выдохнула: — Еду с кореньями твоей бабушки.
О'Коннор недоуменно уставился на нее.
— Ты хочешь скормить еду с кореньями этому старику?!
— Вот именно! — бросила Ингрид. Она посмотрела Патрику прямо в глаза. — Ты что же, решил, что навсегда занял место в моей постели? Теперь тебе придется подвинуться!
Ирландец побагровел.
— Ингрид… по-моему, ты совершаешь ошибку, — пробормотал он.
Лицо Ингрид исказилось яростной гримасой.
— Предоставь мне решать, что правильно, а что нет! — Ее голос был резок, словно удар кнутом.
— Я просто хотел сказать… — ирландец кусал губы, — что это может быть опасно. Одно дело, когда мы сами пользуемся этими корешками. И совсем другое — когда их подкладываешь кому-то другому.
— Кого ты боишься, О'Коннор? — свистящим шепотом произнесла Ингрид.
— Ты же понимаешь, что это незаконно. И если кто-то узнает об этом…
Ингрид стукнула кулаком по кухонному столу так, что на нем со звоном подпрыгнули стальные кастрюли.
— Ты сделаешь это или нет?!
— Ингрид, неужели ты не можешь обойтись без этих корешков? — взмолился Патрик. — Ну пожалуйста…
Ингрид схватила его за шиворот.
— Или ты приготовишь блюдо с корешками, или… — Она тяжело дышала. — Ты меня знаешь, Патрик. — В ее глазах сверкали молнии. — Сделай это или…
— Хорошо, — пробормотал О'Коннор. Он понял, что Ингрид готова на все. — Хорошо, я сделаю это.
— Чтобы через двадцать минут блюдо было на столе. И не дай бог в нем не окажется корешков! Ты понял?!
— Понял. — Патрик жалко улыбнулся: — А теперь отпусти меня, чтобы я мог приготовить его.
Ингрид медленно разжала пальцы, отпуская ворот ирландца.
— Двадцать минут, — бросила она, выходя из кухни.
Вернувшись, Ингрид присела за столик Рейсдала и мило ему улыбнулась.
— Извините, что я заставила вас ждать, но мне хотелось обговорить с поваром все нюансы приготовления блюда. Я хочу, чтобы сегодня вы попробовали нечто особенное.
— Мне, право, даже неловко, что вы так стараетесь ради меня, — пробормотал несколько сконфуженный Рейсдал.
— Дело в том, что я сама приехала в Бордо издалека. Моя родина почти так же далека отсюда, как и ваша. Ведь я родилась и выросла на острове Гренландия, — улыбнулась Ингрид. — И я знаю, что такое цена гостеприимства для таких путешественников, как мы с вами! — Она высоко подняла бокал с темно-рубиновым бордо урожая 1999 года. — За путешественников, Биллем! Южноафриканец сделал большой глоток.
— Да, это вино стоит того, чтобы заплатить любые деньги за те виноградные лозы, которые родят его, — сказал он.
У их столика возник Патрик с подносом в руках. Ингрид видела, как взволнован повар, хотя и старается скрыть это под маской обычной оживленности.
— Прошу вас. — Он ловко расставил тарелки на столе. — Надеюсь, вам понравится.
— Пахнет просто божественно! — воскликнул Рейсдал. Он взял в руки вилку и нож и под внимательным взглядом повара отправил себе в рот несколько кусочков. — Восхитительно! — Он с благодарностью посмотрел на О'Коннора: — Вы просто кудесник!
— Спасибо, — поклонился тот, — сегодня я действительно старался. — И, пытаясь не встречаться взглядом с Ингрид, он повернулся и проследовал в сторону кухни.
Ингрид с непринужденным радушием болтала с Виллемом Рейсдалом о разных пустяках, а взгляд ее то и дело украдкой впивался в его лицо: она старалась отыскать на нем признаки того, что афродизиаки начали действовать.
— Ну как вам наша еда? — невинно спросила она, не в силах больше сдерживать нетерпение.
— Ничего подобного я в своей жизни не пробовал, — откровенно признался миллионер и поднял на красавицу глаза. Они пылали такой страстью, что Ингрид поняла: афродизиаки подействовали.
Она глубоко вздохнула. Теперь предстояло сделать самый решительный шаг.
