Уолтер с радостью ухватился за ее предложение — и не из-за денег. Просто один валлиец, хоть и раненый, под крышей его замка куда лучше, чем тридцать.
Рис равнодушно пожал плечами, стараясь показать, что ему все равно, хотя па самом деле сердце его болезненно сжалось. Конечно, несчастье с одним из людей его расстроило, и довольно сильно, но ведь несчастный случай есть несчастный случай, а у него появился отличный предлог задержаться в замке. И неожиданная настойчивость леди Элинед и ее требование, чтобы они немедленно отправились в путь, застали его врасплох.
— Как вам будет угодно, Элинед, — в конце концов, эту поездку затеяли именно вы!
— Как мило с вашей стороны вспомнить об этом! — фыркнула Элинед, резко отставила в сторону кубок и поднялась из-за стола.
Рис молча следил, как она быстрыми шагами направилась к выходу, не дожидаясь, чтобы кто-то последовал за ней. Глаза его гневно сузились. «Будь ты проклята!» Он ничуть не сомневался, что они прекрасно обойдутся без Алана в пути.
Однако теперь, после сделанного ею заявления, ему вряд ли удастся придумать какой-нибудь благовидный предлог, чтобы остаться в замке.
Между тем быстро сгустились сумерки.
Джессамин поднялась на западную стену замка и остановилась, вглядываясь через узкую прорезь бойницы в расстилавшуюся перед ее глазами унылую, пустынную местность. Там вдали, возле самого горизонта, заходящее солнце па прощание окрашивало небо в розовато-синие и палевые цвета, смутно виднелись темные силуэты гор Уэльса. За последние несколько часов у нее не выдалось ни одной свободной минутки. Какие-то бесконечные дела требовали ее присутствия то на кухне, то в лазарете, то в кладовых или погребе. Как бы ни хотелось ей остаться с Рисом, как бы ни тянуло ее к нему, но жизнь в замке продолжалась, и, кроме нее, некому было позаботиться о том, чтобы все шло как следует. От Уолтера мало проку. Да и у Риса дел по горло. Ей лишь раз удалось заметить, как он торопливо прошел через двор. Вначале Джессамин еще надеялась, что им удастся ненадолго остаться вдвоем, но эта надежда растаяла как дым. К тому же Уолтер только что сказал ей, что собирается доиграть с их гостем партию в шахматы, которую они начали накануне вечером.
— Леди Джессамин!
Вздрогнув, когда за ее спиной неожиданно раздался этот пронзительный голос, Джессамин резко обернулась. Едва различимая в сумерках, позади стояла леди Элинед. — Леди Элинед… чем я могу помочь? Может быть, сварить вам еще отвар для горла?
— Нет, благодарю. Мое горло в полном порядке. Я бы хотела поговорить с вами.
Они отошли в сторону, пропустив спешившую куда-то служанку.
— Наедине, если можно.
Немного удивленная просьбой, Джессамин указала рукой в сторону узенькой лестницы — та вела в небольшой альков на хорах, который отделялся от остального зала тяжелой портьерой. Обычно в этой крохотной комнатке она либо читала, либо занималась вышиванием.
— Вы уверены, что этого достаточно?
— Вполне. К тому же я не собираюсь задерживаться.
Джессамин замерла в ожидании, се пальцы нервно комкали домотканый передник. Почему у нее какое-то странное предчувствие, будто эта неожиданная встреча с леди Элинед Глипп не принесет ей радости? Ею вдруг овладело то же неприятное ощущение, когда она впервые увидела эту благородную даму в деревенском трактире.
— Позвольте вначале узнать: вы уже оправились после утренней прогулки? — сладким голосом осведомилась Элинед.
— Оправилась? Ах, вот вы о чем… да, конечно. А почему вас это интересует?
Элинед скорбно поджала тонкие губы.
— Ах, как мило, какая очаровательная невинность! Я растрогана до слез. Дорогая моя, я спрашиваю об этом, так как всем известно, что у лорда Риса репутация неутомимого наездника — он может загнать кого угодно.
Джессамин смущенно поежилась. Она догадывалась, что леди Элинед имеет в виду отнюдь не утреннюю прогулку верхом. В ее словах чувствовался тайный, но весьма красноречивый намек.
— Вот странно! А мне показалось, что мы ехали довольно медленно. Что-то я вас не понимаю…
— Да? У меня острое зрение, Джессамин Дакре! — прошипела сквозь стиснутые зубы Элинед и сделала шаг вперед. Ее прелестные голубые глаза сейчас походили на острые, колючие льдинки. — Я следила за тем, как вы сегодня утром катались верхом. О, вы и сами, наверное, не подозреваете, какой необыкновенный вид открывается с южной башни! Оттуда видна даже опушка леса, миледи, где вы с ним, осмелюсь напомнить, исчезли на весьма продолжительное время. Неужели я поверю, будто он потащил вас туда, чтобы просто поболтать! Увидев, как Рис целует вас в дверях, я, естественно, догадалась, что он лишь продолжает начатое за стенами замка.
Джессамин сдавленно ахнула. Итак, этой женщине все известно! Больше того, она не стесняется говорить об этом!
— Да как вы смели следить за мной?! Да еще обвинять меня…
— О Господи, приберегите свое праведное негодование для кого-нибудь другого! Вы только зря теряете время, на меня это не действует, уверяю вас. Разве я слепая и не вижу, что вы совсем вскружили ему голову? В первый вечер он глаз не мог от вас отвести! И неужели я поверю, что вы и в самом деле повели его к себе в комнату, чтобы показать какую-то книгу?!
— Она и сейчас у меня в комнате — это любовные баллады на французском. Можете сами взглянуть, если хотите! — резко перебила Джессамин. — И даже если ваши подозрения имеют под собой какие-то основания, что из этого?! Вам-то какое дело, чем мы занимаемся?!
— Чем занимаетесь лично вы, меня не касается, моя дорогая! А вот что до Риса, так это, можно сказать, мое личное дело!
— Рис давно уже взрослый. Он не нуждается в наставнике, — заявила Джессамин.
Элинед стиснула кулаки. Овладев собой, она опустила руки.
— Он не нуждается в услугах таких, как ты! — фыркнула она, костяшки ее пальцев побелели от напряжения.
— Я и не думала соблазнять его!
— А этого и не требуется. У мужчин горячая кровь, она вскипает мгновенно, будь то днем или ночью. Поэтому я приказываю: держитесь от него подальше!
— У тебя нет права мне приказывать! Я здесь хозяйка. Или ты забыла?
— Рис — мой! Помни об этом! — прошипела Элинед, склонившись над Джессамин. — И не думай, что я не догадываюсь о твоих фокусах! Ведь ты пытаешься удержать его здесь и для этого выдумываешь одну причину за другой.
— Я?! — фыркнула Джессамин, окончательно выведенная из терпения. — Так, значит, это я вызвала бурю? И я подстроила несчастный случай с бочкой, едва не убив несчастного, и только для того, чтобы удержать Риса возле себя? Не будь смешной, ревность помутила твой разум! И потом, я не указываю Рису, что делать. Если он предпочтет меня, значит, таков его выбор.
— А вот тут ты ошибаешься. Рис уже сделал свой выбор — много лет назад! Он обручен со мной!
