Он перевел глаза на сидевшую рядом Меган и сразу перестал хмуриться. Ее голова покоилась между спинкой сиденья и стенкой кареты. Темные кудри, свисавшие на плечо, слегка колыхались, когда экипаж подпрыгивал на неровностях.
На протяжении всего их путешествия, до самого Лондона, она не покидала его мыслей. Он смотрел, как вздымается ее грудь, как приоткрываются во сне губы и трепещут ресницы. Он всматривался в ее лицо, словно желая запечатлеть в памяти очертания упрямого подбородка и дерзко вздернутого носика. Зрелища более соблазнительного, нежели эта женственность, живая и дышащая, казалось, не существовало на свете.
Фенвик, устроившийся на противоположном сиденье, спал. Меган совсем сползла с сиденья и в любой момент могла упасть.
— Лорд Хершель, покажите мне звезды, — тихо прошептала она во сне, уткнувшись Баррету прямо в шею. Затем устроилась поудобнее и обвила его рукой вокруг пояса.
Губы Меган прикоснулись к его коже, он ощутил горячее дыхание. Не в силах совладать с собой, Уотертон наклонил голову и потерся щекой о мягкую макушку. Он наслаждался шелковистостью волос, ласкающих его лицо. Утонченный смешанный аромат розовой воды и женского тела овладевал его чувствами и вводил в искушение.
— Можно вас поцеловать? — прошептал Баррет.
— Да, — ответили губы, прижавшиеся к его шее.
Он погладил Меган по щеке и пробормотал:
— Куда бы вам хотелось, чтоб я вас поцеловал? Назовите место.
— Сириус.
— Если б я мог отыскать Сириус у вас на лице, определенно я бы его поцеловал.
— Созвездие Большого Пса.
— И Орион, следующий за ним по пятам. Это я примерно представляю. Но это на небе. Сойдите на минуту на землю. Скажите лорду Хершелю, какое место на вашем теле он должен поцеловать. Где бы вам хотелось?
— Везде.
— Вот это совсем другое дело, Принцесса. Ответ столь же безграничен, как вселенная. И еще более интересен. — Баррет погладил ей губы, преодолевая желание вкусить их.
Меган вздрогнула и проснулась.
— Кто здесь?! — На мгновение у нее открылся рот. Она увидела Баррета и отшатнулась. Громкий храп Фенвика заставил ее повернуться к сиденью напротив. Наконец она полностью пришла в себя и сверкнула на Баррета своими фиалковыми глазами. — Вы меня целовали?
— Нет.
— Но я готова поклясться, что…
— Вы разговаривали во сне.
— Не разговаривала.
— А как же лорд Хершель? — сказал Баррет, поднимая бровь.
— Вы вторглись в мои сны. Как вы могли?
— Я услышал, о чем вы спрашивали его, и ответил вам.
— Вы не имели права. Сны — это личное.
— Вам нечего бояться. Я никому не раскрою ваши шаловливые фантазии.
Щеки Меган сделались ярче вишневой обивки сиденья.
— Почему я должна вам верить? Меньше всего я стала бы делиться секретами с таким человеком, как вы.
— Возможно, в один прекрасный день я завоюю ваше доверие. — В голосе Уотертона проскользнули серьезные нотки — явление, совершенно ему чуждое и несколько смущающее. И совсем не имеющее отношения к заданию Джеймса — выудить из нее необходимые сведения. Вытянув ноги, Баррет стал разглядывать свои сапоги.
Меган растерянно посмотрела на Уотертона, словно не знала, как воспринимать его последнее заявление. Однако через минуту забыла об этом и отодвинулась как можно дальше.
— Сколько сейчас времени? — спросила она, расправляя на коленях накидку.
— Около двух. В середине дня будем в Лондоне.
— Вы совсем не спали? — Меган озабоченно сдвинула брови.
— Как можно уснуть, если ваш брат будто палит из пушки?
Меган рассмеялась в ответ. Однако улыбка и ямочки на щеках исчезли, когда она посмотрела на брата.
— Спасибо вам, что позволили ему ехать с нами. Он продал свой последний экипаж, чтобы расплатиться с карточными долгами.
— Он меня об этом не уведомил.
— И не ждите. Гарольд — большой мастер утаивать свои финансовые трудности. Подозреваю, что весь последний год он живет в кредит, хотя ничего мне не говорит. — Меган неуверенно взглянула на Баррета. — У меня к вам просьба. Это доставляет мне большое беспокойство, и я чувствую себя очень неловко…
— Вы не должны смущаться. Можете обсуждать со мной любые вопросы.
Она помедлила секунду и, протянув руку к Надоеде, стала гладить его по маленькой головке.
— Гарольд задолжал большую сумму. Он не в состоянии ее выплатить. Я надеюсь, вы сможете погасить за него этот долг?
Баррет пристально следил за ее лицом.
— Кому задолжал ваш брат?
— Каким-то джентльменам. Своим друзьям.
— Эти джентльмены и ваши друзья? — бесстрастным тоном продолжал Баррет.
— Нет. В самом деле нет. У них дела с Гарольдом.
— Которые вы не одобряете. Я верно уловил по вашему голосу?
— Не могу притворяться, что эти люди мне симпатичны, — сказала Меган, теребя ручку своего ридикюля.
— Почему?
Девушка уклончиво ответила:
— Так. Просто мне неприятно находиться в их обществе.
— Я понимаю, — сказал Баррет, размышляя над ее словами. Интересно, кто эти люди — «Адвокаты дьявола» или всего лишь нелюбимые ею доброхоты, ссужавшие Фенвика?
Помолчав немного, она спросила:
— Вы заплатите его долг?
— Конечно.
— Спасибо. — Когда она снова посмотрела на Баррета, взгляд ее смягчился.
— Как много задолжал ваш брат?
— Двадцать тысяч.
Баррет даже не моргнул. Иной раз он за ночь проигрывал больше, нежели названная ею сумма.
— Слишком много, да? — Меган тревожно сдвинула брови.
— Нет. — Баррет смотрел, как ее тонкие пальцы гладят собачью голову. Он понимал, какое это блаженство для пса.
— Впредь это не повторится. Я никогда не попрошу вас оплачивать его долги. Теперь я намерена положить конец его игре.
— Как вы собираетесь это сделать? — сказал Баррет, усмехнувшись про себя такой силе духа.
— Постараюсь сделать так, чтобы никто не одалживал ему денег.
— За этим трудно уследить, когда кругом полно беспринципных людей. Кто-нибудь да откроет кредит.
— Не откроет, если я поговорю с каждым.
— Я восхищаюсь твердостью вашего характера, но, может, вы предоставите это мне? — сказал Баррет.
— Вам? — Меган бросила на него взгляд — столь же изумленный, сколь и смущенный.
— Разумеется.
