– Как странно. Вы думаете, что звонок мог быть просто предлогом?
– Для чего?
– Может, он договорился встретиться с кем-то в саду и не хотел, чтобы об этом знали. Он, видимо, считал, что если он сказал, что должен позвонить по важному вопросу, то в библиотеку никто сразу не пойдет.
– Что ж, это вполне допустимо, мисс Смит. Я тоже так думаю. – Инспектор внимательно посмотрел на нее. – Вы не знаете, с кем он мог встречаться в саду?
– Боюсь, что нет.
– Жаль. Но расскажите, что вы делали после того, как переоделись в маскарадный костюм?
Аликс колебалась. Ей не хотелось посвящать инспектора в отношения между Диной и Полем. Она описала свою встречу в холле с Эми Дюваль и заявила, что затем вернулась в свою комнату.
– Как долго вы там оставались?
– Не долго. У меня был трудный день, и я… решила немного отдохнуть.
– Хм. Понятно. А потом?
Аликс посмотрела инспектору в глаза. Она знала, что скрыть попытку Дины отравиться невозможно. Иначе как можно объяснить присутствие в ее комнате Поля в тот момент, когда обнаружили труп? Да и горничная все равно расскажет. Она подробно описала все, что случилось после того, как горничная постучала в ее комнату, и до того момента, как она и Поль услышали в саду крики.
Аликс сделала все возможное, чтобы скрыть тот факт, что Дина пыталась покончить с собой, но слова ее, видимо, прозвучали не так убедительно, как бы ей хотелось, потому что инспектор вдруг рявкнул:
– У мисс Ллойд были какие-то причины пытаться свести счеты с жизнью?
– Абсолютно никаких. Она сказала нам, что выпила таблетки, потому что хотела как следует выспаться.
Инспектор не спускал с нее глаз, но она твердо встретила его внимательный взгляд, вдруг почувствовав, что, говоря неправду, удивляет саму себя. «Почему я лгу? Чтобы спасти Дину или спасти Поля?»
Перед ней отчетливо возникла сцена, о которой она не рассказала. Вот в этой комнате, на этой кушетке они сидели вдвоем – Поль в костюме Арлекина, обнимающий Дину и умоляющий ее не плакать. Поль, грозящийся убить своего отца…
Она вспомнила и еще кое-что: как он сказал за несколько минут до того, как труп был обнаружен – «Слишком поздно». Что он имел в виду? Мог ли Поль убить своего отца? Мужчины во имя любви совершают страшные поступки, порой совсем не в их характере. Аликс зябко поежилась. Как может она любить человека и в то же время подозревать, что он убийца? А что, если ее подозрения оправданны? Будет ли она в этом случае пытаться спасти возлюбленного от наказания?
Девушка почувствовала страшное облегчение, когда инспектор, махнув рукой, дал ей понять, что беседа окончена. Она вышла, и ее место занял мистер Аллан-Джоунс.
В половине восьмого Трускотт закончил опрос, и усталым гостям позволили уехать. Аликс так не хотелось идти в свою комнату! Она боялась, что предстоит бессонная ночь, и решила пойти в сад.
За спиной раздался какой-то звук, и она замерла от страха. Ну как она могла выйти в сад одна! Девушка пустилась бежать, и преследователь ускорил шаг.
– Не уходите, – услышала она родной мягкий голос. – Я хочу с вами поговорить.
Облегченно вздохнув, Аликс повернулась к Полю:
– Я думала, вы уже легли.
– Я вышел подышать. – Он с удовольствием расправил плечи, как человек, сбросивший тяжелый груз. – Ну и день! До сих пор не могу поверить в то, что случилось.
– Поймете это только завтра. У вас изменится вся жизнь.
– Я знаю. – Он пытался в темноте поймать ее взгляд. – Одна дверь закрывается, другая открывается. Трагедия несет мне свободу. Вы давно советовали мне начать свое дело. Сейчас необходимость в этом отпала.
Он подошел ближе. Носок его ботинка касался подола ее платья, которое промокло и обвисло.
– На вас все еще бриллиантовое платье, – прошептал он. – Я так хотел увидеть вас в нем, но у меня не было возможности.
– Оно прелестно, – горько выдавила из себя Аликс, – но сейчас все мокрое от росы.
– Не важно. Я сделаю для вас еще одно, и вы наденете его по более счастливому поводу.
– Оно уже будет другим, – вздохнула Аликс.
– Не говорите так. Пожалуйста, не говорите так.
Прежде чем она поняла, что происходит, Поль притянул ее к себе и прижался губами к ее губам. Его поцелуй был нежным и мягким, Аликс чувствовала на лице его дыхание, но не в силах была ответить на его ласки. Его губы становились все более властными, требуя ответной страсти, которую она сдерживала что было сил. В туфлях на высоких каблуках она была с ним вровень, Поль держал ее очень крепко. У Аликс в глубине сознания мелькнула мысль, что руки у него просто железные. Она попыталась оттолкнуть изнывающего от страсти мужчину, но он не отпускал ее.
– Останьтесь со мной, – пробормотал Поль и прижал ее еще сильнее, задрожав от прикосновения ее тела.
Словно откликаясь на его возбуждение, по ее телу пробежала ответная дрожь желания. Его губы снова раскрылись, его язык проник в ее нежный рот. Но она, собравшись с силами, не откликнулась на этот интимный призыв, все было слишком уж неожиданно. И над всем этим стояло лицо Анри Дюваля, превращая то, что могло стать любовной сценой, в кошмар.
– Нет, Поль, нет! Не трогайте меня! Как вы можете!
Он отшатнулся, как будто она его ударила. Некоторое время они молча смотрели друг на друга в темноте, затем мужчина отступил в сторону и позволил девушке пройти мимо него. Приподняв юбку, Аликс побежала к дому.
Глава 10
Яркий утренний свет, пробивающийся сквозь шторы, разбудил Аликс. Девушка осторожно открыла глаза и недоуменно уставилась на бледно-голубые стены. Где это она? Постепенно недоумение сменилось страшными воспоминаниями о событиях прошедшего дня.
Часы показывали уже половину десятого, когда она отбросила одеяло и, встав с постели, подошла к окну. Небо уже было затянуто тучами, деревья и цветочные клумбы прятались в дымке дождя. Из кустов розового сада вышел полицейский и направился к дому.
Значит, ей не приснилось. Увы, это не ночной кошмар, а реальность. Анри Дюваль мертв, и никто не знает, чья рука покусилась на его жизнь. Убийца, скорее всего, сейчас находится в доме, возможно буквально рядом. При дневном свете ситуация выглядела не такой мистически мрачной, и оставшееся до отъезда время представлялось уже не столь ужасным.
Одевшись, Аликс пошла посмотреть, проснулась ли Дина. В комнате актрисы было по-прежнему темно, лишь в щель оконной гардины пробивалась узкая подоска света. Дина спала, положив руку под щеку, лицо ее разрумянилось, как у ребенка.
Закрыв дверь, Аликс спустилась на первый этаж. Никого не было видно. Девушка прошла в столовую. Там тоже было пусто, со стола убрали вчерашний ужин, к которому никто не притронулся. Она все еще стояла в нерешительности, когда вошла служанка с серебряным подсвечником в руках. Поставив его на буфет, она сказала, что завтрак подан в оранжерее. Аликс не хотела есть, но кофе, решила она, выпьет с удовольствием.
