– Нет, Джек! – крикнула она, изо всех сил выворачиваясь из его крепких объятий.
Диана уперлась ладонями в грудь Джека и оттолкнула его. Она быстро отступила назад. Ее вдруг охватил страх. Страх перед собой, перед своей страстью, которой ей все труднее становилось сопротивляться. Пугала Диану и та власть, которой обладал над нею Джек, та сила, с которой тянуло ее к этому мужчине.
Джек был ошеломлен. Он все еще не мог поверить, что все закончилось. Он растерянно сказал:
– Я хочу тебя. Да, это безумие, я понимаю. Но эта ночь... Я сам себя ненавижу за это желание. И тебя ненавижу – за то, что ты заставляешь меня об этом говорить. Но я ничего не могу поделать с собой, я хочу тебя.
Она тоже хотела его. Хотела гораздо сильней, чем дома, в Англии. И для нее не прошла бесследно эта египетская ночь, склоняющая человека к любви и безумству.
– Но я не хочу тебя.
– Ты лжешь. Диана, – хрипло откликнулся Джек.
– А хоть бы и так. Ты же лжешь мне каждую секунду, а я чем хуже?
Эти слова подействовали на Джека как холодный душ. Он посмотрел Диане в глаза и отступил в сторону.
Диана повернулась и побежала, оставив Джека одного под пальмами и ночным звездным небом.
8
В ту ночь Диана никак не могла уснуть. Она металась на постели, вскакивала, ходила по комнате и снова ложилась, но так и не смогла успокоиться. Все ее тело пылало от страсти, оно жаждало Джека. Несколько раз Диана была близка к тому, чтобы забыть про стыд и пойти к Джеку.
«Ну и что в этом такого? – в сотый раз спрашивала она саму себя. – И чем это будет отличаться от того, что случилось у нас в Беч Хэвене? «
И все же в глубине души она понимала, что разница между сегодняшней ночью и ночью в Беч Хэвене огромна.
Забылась она только под утро и, конечно, проспала почти до полудня. Проснулась Диана с тяжелой головой и в мрачном расположении духа. Позавтракала она в своей комнате, запершись при этом на ключ: ей не хотелось сейчас никого видеть, особенно Джека. Впрочем, опасения ее были напрасны. Джек так и не появился, Диане лишь передали от него записку, в которой он сообщал, что она должна быть готова к выезду во дворец вице-короля к шести часам вечера.
После некоторых раздумий Диана решила наконец, что она наденет сегодня вечером. Свой выбор она остановила на платье из серебристого кружева – тонкого, облегающего, с большим вырезом на груди, с капюшоном, которым можно было прикрыть волосы в пути, спасаясь от дорожной пыли. Честно говоря, Диана думала при этом не столько о вице-короле, сколько о Джеке. Ей хотелось поразить его своим видом. Ей хотелось выглядеть достойно рядом с ним.
Когда она спустилась вниз, чтобы отправиться на прием, и Джек увидел ее, Диана поняла, что труды не пропали даром. При этом он не выразил своего восхищения ни единым словом, как, впрочем, не произнес ни слова почти половину пути от их гостиницы до Каира.
В конце концов затянувшееся молчание пришлось прервать самой Диане. Она спросила:
– Какие у тебя планы на сегодняшний вечер?
Джек немного помолчал и ответил с явной неохотой:
– Заполучить наших кошек.
Он взглянул на Диану и снова отвернулся к окну экипажа.
– А что тебе известно о самом вице-короле Холлоуэле Блите? – спросила Диана, делая еще одну попытку разговорить Джека.
– Холостяк. Большой любитель женщин. Заядлый игрок. Выиграл тех самых кошек в покер у их прежнего хозяина. Несомненно, он много слышал обо мне и теперь хочет понять, зачем я здесь. Хитрец. Говоря его собственным языком, с таким нужно держать свои карты поближе к жилету.
– Откуда тебе все это известно?
– Его младший брат учился вместе со мной в Кембридже. Много чего порассказал.
Диана уловила раздражение в голосе Джека и больше не спрашивала его ни о чем до самого конца поездки.
Путешествие их было недолгим – всего одиннадцать километров вдоль берега Нила. В этих местах он был широким и медленно катил свои бурые, сверкающие в лучах африканского солнца воды, среди пологих, заросших густой зеленью берегов. По волнам то и дело сновали фелюги – изящные тростниковые лодки, древние, как сам Нил. Глядя на их паруса, окрашенные в розовый цвет заходящим солнцем, Диана подумала о том, что точно так же Нил выглядел и пять тысяч лет тому назад, во времена фараонов.
– Остров Гезира, – сказал возница-араб, показывая рукой.
Каир, подобно Парижу, расположен по берегам реки вокруг двух островов. Северный из них, Гезира, был местом, в котором располагалась резиденция вице-короля, самого высокого чиновника британской колониальной администрации. Да и весь остров казался кусочком Англии, перенесенным под африканские небеса. Стоило миновать мост, и экипаж покатил вдоль аллеи, усаженной деревьями, за которыми замелькали подстриженные кусты и лужайки для гольфа и, наконец, сам дворец вице-короля, построенный в неоклассическом стиле. Именно в нем и пребывал Холлоуэл Блит.
Дворец окружала кованая железная решетка, возле которой, ближе к воротам, стояла небольшая группа репортеров. Увидев в экипаже Джека, они оживились и подступили ближе, но на этот раз он не стал отвечать на их вопросы: то ли был не в настроении, то ли задумался о чем-то своем. Наконец ворота открылись, и экипаж покатил к парадному подъезду дворца.
Здесь Диану и Джека встретил слуга-араб, который произнес свое дежурное: «Добро пожаловать в Египет» – и широким жестом пригласил их пройти внутрь. Оказавшись в просторном холле, Диана осмотрелась по сторонам. Три стены были сложены из серого песчаника и украшены гравюрами. Четвертая же была прозрачной, полностью застекленной, и сквозь нее открывался восхитительный вид на Нил, от которого кружилась голова и замирало сердце.
Из холла Диана и Джек попали в гостиную, где уже собирались гости. Одеты все были по-европейски, но по моде прошлого сезона. От толпы отделился привлекательный человек лет сорока и пошел навстречу Джеку, улыбаясь и протягивая руку.
– Вы – Резерфорд, я угадал? А я Холлоуэл Блит. Очень рад, что вы пришли.
– Разве я мог не прийти? – улыбнулся Джек и пожал протянутую ему руку. Диана обратила внимание на то, как легко он вышел из мрачного состояния и вновь превратился в обаятельного улыбчивого человека. Одновременно исчезло и то напряжение, которое ощущалось между ней и Джеком весь сегодняшний день.
– Если я не ошибаюсь, – хитро прищурился сэр Холлоуэл, – вы учились в Кембридже вместе с моим Пинки. Правда, как я слышал, так и не закончили. Жаль.
Джек стойко выдержал удар и ответил небрежно:
– Просто пожалел профессоров. С молодости, понимаете ли, был человеком дела, а не книжным червем.
