Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
Он сделал шаг к ней. Ее грудь вздымалась под простыней.
Он наклонился, схватил одеяло за уголок и тихонько потянул. Она открыла глаза, но, увидев его, никак не отреагировала, словно в этом не было ничего неожиданного. Он не ошибся, она только этого и ждала.
— Я пришел побыть с тобой.
Она смотрела на него, не говоря ни слова, очевидно, еще толком не проснувшись. Ничего, скоро она очнется.
Он тихо вдохнул, слегка наполняя воздухом грудную клетку, и перестал тянуть одеяло, не открывая ее наготу совсем. И тут ему открылась кошмарная картина. В ее постели лежали двое детей. Двое малышей, свернувшись калачиком, лежали, прижавшись к ней!
Его охватил гнев.
— Черт, что они здесь делают? — воскликнул он.
Залтана, моргая, продолжала молча смотреть на него.
— Я приказал, чтобы дети спали отдельно, в своих комнатах! Почему ты не сделала этого? А?
Он почувствовал собственное бессилие. Его водили за нос.
Она все смотрела и молчала, но, казалось, его гнев ее нисколько не испугал. Кракюс почувствовал себя еще более жалким.
Нет, было видно, что не понимает.
— Дети спят в постели родителей! В постели родителей! Нездоровое место… место… нечистое…
— Ты понимаешь, что они лежат… в постели, где ты и твой муж занимаетесь любовными играми?
Она зевнула и вновь заморгала глазами, ослепленная светом фонаря, потом сонным голосом сказала:
— Роберто, почему ты надел такую смешную набедренную повязку? Это чтобы прийти и сказать мне все это посреди ночи?
18
Целых три дня Кракюс переживал свое поражение. Он был уверен: все это дело рук Элианты. Это она за его спиной подговорила сородичей нарушать правила, которые ему с таким трудом удалось им внушить. Она тайком сопротивлялась ему, портила все его труды. Это же очевидно! И остальные вторили ей…
Все-таки спас их от пневмонии он, а не она. У индейцев короткая память. Надо было оставить нескольких умирать, это запомнилось бы лучше, этого бы они не забыли. У Элианты не хватило даже гордости отойти в сторону после своего провала. Все же ей есть чего стыдиться до конца жизни.
Самое время избавиться от нее раз и навсегда.
Он дал себе три дня на решение проблемы.
— Альфонсо!
Тот долго, очень долго не появлялся у двери и наконец вышел, жуя свой наркотик.
— Что?
— Ты сделал то, о чем я тебя просил?
— Да.
— Замотал ее в простыни, чтобы она не ускользнула?
— Да.
— Но не слишком туго, чтобы не навредить ей?
— Да.
Кракюс был удовлетворен. Наконец-то он с первого раза добился того, чего хотел.
— Ты хорошо усвоил: когда придут за мной искать помощи, ты ответишь, что учитель медитирует и что нельзя беспокоить его ни под каким предлогом.
— Да.
— И ты придешь и подашь мне знак, что все уже… закончено.
— O’кей, шеф.
Кракюсу нравилось, когда парни называли его шефом. Но это случалось редко. Слишком редко. Сегодня он довольно сухо поговорил с Аьфонсо, может быть, это и помогло. Все же нужно быть строгим со своими людьми, только так тебя станут уважать.
Он растянулся в гамаке. Долгие часы придется заниматься тем, что ему совсем не по душе: сидеть на одном месте, ничего не делая. Но это необходимо. Совершенно ни к чему, чтобы его видели и могли позвать на помощь.
Он глубоко вдохнул и расслабился. Чтобы убить время, он собирался поразмышлять о том, что будет делать со своими деньгами, когда их получит. Перспектива заработать столько денег возбуждала его более всего.
Гамак плавно покачивался. Он услышал удаляющиеся шаги Альфонсо. Он чувствовал в себе душу генерала, который только что отдал приказ заряжать и ждет в своей палатке результата операции.
* * *
Два дня в деревне не было видно почти никого, кроме ватаги ребят, бегающих повсюду с деревянными колокольчиками в руках. Они звонили в него, когда подходили к жилищу получателя, который торопливо выходил за своей запиской и давал в обмен купу — редкий и очень любимый детьми фрукт за его белую и сладкую мякоть.
Марко и Альфонсо сожалели только об одном: меньше девушек стали выходить наружу прогуляться с обнаженной грудью.
— Ха-ха. Ты только посмотри, им звонят, как прислуге, а они еще за это и благодарят!
— Только что-то не видно, чтобы от этого они стали чувствовать себя несчастными. Еще один дурацкий план Сандро, — сказал Марко.
— Не задавай вопросов, он знает, что делает. Во всяком случае, Кракюс правильно придумал, что они должны платить мальчишкам. Это была хорошая идея!
— Хм.
— По крайней мере, теперь они проводят целый час каждый день, собирая купу. И так как ее все меньше и меньше, им придется ишачить все больше и больше. Со смеху помереть…
— Да, но мне кажется, мы просто теряем время. Не понимаю, зачем мы здесь торчим.
— Сейчас объясню. Затем, что мы будем очень довольны, когда отхватим кучу американских долларов. На остальное мне плевать. По крайней мере, мы ведем здесь спокойную жизнь. No stress, boy.
— По правде говоря, очень уж не хватает адреналина. Я здесь просто загниваю. Мне хочется движухи, черт побери!
Наступила ночь, и они терпеливо дождались, когда индейцы улягутся спать. Они сидели верхом на бревне друг напротив друга, курили самокрутки, чтобы согреться, и время от времени бросали взгляды на отдаленную хижину.
Время шло, но ничего не происходило. В деревне по-прежнему ни звука. Исчезли даже дети, сновавшие повсюду. Их колокольчики теперь не звенели, и после беспрерывного шума, какой стоял в деревне целый день, тишина накрыла деревню, как тропический дождь в летний вечер. Видофоры погасли. Только несколько угасающих костров там и сям еще распространяли слабый свет. Элианта была у себя.
Казалось, план не сработал, и на них опять будут орать. В последнее время Кракюс обращался с ними все грубее и грубее.
Наконец раздался вой, раздирающий ночную мглу. Они застыли, обменялись заговорщическими взглядами и подождали. Потом дверь дома открылась. Через порог, спотыкаясь, переступила тень, затем рухнула на землю. И тут они сразу поняли, что их ждут большие неприятности.
* * *
— Проблема, шеф.
Кракюс мгновенно сел в гамаке. Он нечаянно заснул. Альфонсо стоял в дверном проеме, корчась, как малыш, который хочет писать.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
